До вечера, когда через передовую пробраться можно, ещё четыре часа. Илья засел за изучение карт – нашей и немецкой. Получалось, удобнее всего по оврагу пройти. Немцы обязательно его заминируют, а в конце пулемётное гнездо оборудуют – это к бабке не ходи. Подготовился к поиску. Маскировочный костюм немецкий, как и сапоги, автомат. Но вместо ранца отечественный «сидор» с харчами, боеприпасами, биноклем. У Апальково делать нечего, ходили туда наши разведгруппы, войск полно, штурмовать в лоб – значит нести большие потери. Но не бывает равноценно одинаковой оборона на всём протяжении. Обязательно найдутся уязвимости, хотя бы из-за рельефа местности.
Как стемнело, Илья выбрался из траншеи. Траншея ещё немецкая, полного профиля, стены жердями укреплены. Вот чего у немцев не отнять, на любом месте дислокации делают хорошее инженерное обеспечение – ДОТы, землянки, траншеи, даже туалеты, по всем правилам фортификации. Не успел далеко отойти, как промок. Маскировочный костюм защищал от дождя плохо, да ещё на голове каски нет, вода за шиворот течёт. Наша плащ-накидка шуршит, демаскирует, на разведчиков не рассчитана, а немецкой не нашлось в запасниках. По нейтралке вправо забирал, к оврагу, он уже рядом должен быть. Темень, луны за тучами не видно, дождь, ветрено. Одним словом, мерзкая погода. Но для разведчика в самый раз. Желающих покурить на свежем воздухе нет, а часовые стараются выбрать места посуше, под навесами, на голову капюшоны накидывают, а в них какая слышимость?
По дну оврага идти не стал, хотя удобнее, потому как немцы наверняка мины поставили. Немцы всегда рассчитывали на мышление человека со здоровой психикой, Илья же действовал от противного. Пробирался вперёд по склону. Неудобно, тело по грязи норовит вниз соскользнуть, приходится цепляться за кусты, камни. Да ещё свободной левой рукой землю перед собой ощупывать: вдруг колючая проволока натянута? Видимо, немцы сочли овраг препятствием достаточным. Ни колючки, ни мин не было. Не исключено – установить не успели. А с пулемётным гнездом угадал. Только не гнездо было, а полноценный ДЗОТ, с накатами из брёвен и амбразурой.
Илья рядом с ДЗОТом прополз, пулемётчики тихо себя ведут, скорее всего спят. Сектор обстрела у них невелик – метров сто, потом овраг делает левый поворот, за ним правый. Да ещё в овраге на склонах кустарник, по нему даже днём подобраться можно и в амбразуру забросить гранаты. Илья все варианты штурма уже мысленно проигрывал. Дальше – ползком. Мокрый и грязный, благо первый день, вернее, ночь августа, тепло. Местность сильно пересечённая, холмистая. Уровня высот не видно из-за темноты, но чувствуется то уклон, то подъём. Взобрался на небольшой холм, тут деревья. Облюбовал одно – развесистое, старое, на опушке, на него взобрался. С высоты да с биноклем при дневном свете можно многое разглядеть. На дереве сидеть неудобно, хотя выбрал ветку потолще. Утром, как рассвело, достал из «сидора» бинокль. И чем больше смотрел, тем сильнее мрачнел. ДОТы, ДЗОТы, траншеи, капониры с пушками, врытые в землю самоходки. Гитлеровцы так и снуют. То пара пехотинцев ящик патронов несёт за матерчатые ручки, то подносчик термосы несёт с кухни. Однако приметил место, где немцев мало. То ли замаскировались хорошо, то ли на самом деле численность невелика. Днём поближе не подобраться, решил ждать до ночи. Конечно, в оговорённый срок не вернётся, но лучше задержаться, зато найти решение. Сидя на дереве, перекусил, опершись спиной о ствол. Как стемнело, направился к деревне. По карте – Шумово, на правом фланге немцев. Днём карту рассмотрел, посомневался: стоит ли приближаться? С двух сторон овраги, танками или самоходками не пройти, а без поддержки бронетехники наступление пехоты захлебнётся или потери будут неприемлемо высоки, ведь всё имеет свою цену.
Часа за три подобрался поближе к деревне, снова на дерево взобрался. Даже смешно самому стало: так и в обезьяну превратиться можно. Вторую ночь без сна сложно. Привязал себя ремнём к стволу дерева, вздремнул, утром перекусил остатками провизии: брал-то на сутки, а получилось на двое. Зато слабое место увидел. Немцы понадеялись на естественные преграды – овраги, и Шумово это обороняли всего рота пехоты и батарея противотанковых пушек, четыре штуки. Только зачем они здесь, если танкам пройти невозможно? Однако – невозможно, если только по карте ориентироваться. Видел Илья в том овраге место, при желании и небольших усилиях сапёров вполне можно оборудовать проход. И если танки пройдут, шансы ворваться в Шумово велики: стволы пушек в капонирах смотрят другую сторону. Пушки быстро в капонире не развернуть, их надо предварительно выкатить. В бою это чревато. Осталось повнимательнее исследовать овраг. Дождавшись ночи, прополз к оврагу, спустился, фактически съехал на пятой точке, больно скользко. На дне оврага воды по колено. В овраге в этом месте узость, между стенками – метров шесть-семь. Брёвна перебросить можно, но веса танка они не выдержат. А вот подорвать обе стенки возможно, так, чтобы грунт лёг на дно оврага. Взорвать и пустить танк, чтобы не успели немцы пушки развернуть, раздавить батарею. К утру посчастливилось к своим вернуться. О предположениях сразу доложил начальнику отделения, тот связался с сапёрами.
– Иди к командиру сапёрного батальона, обговори. Может, что-то дельное получится.
Командир, пожилой майор, пожелал сам овраг осмотреть. Чтобы внимания не привлекать, последние сто метров ползли. Майор матерился, как боцман на флоте. Илья подвёл его к облюбованному месту. Майор сам склоны осмотрел, задумчиво губами пожевал.
– Знаешь, старшина, может выгореть. Несколько шашек с одной стороны заложить, с другой такую же цепь. И всего-то килограммов десять уйдёт. Грунт мокрый, хорошо ляжет.
– Вы специалисты, вам решать.
Сапёры действовали быстро. Ручным буром сделали шпуры, с каждой стороны оврага по четыре, заложили тротил, подсоединили провода. Грянул мощный взрыв. Пласты земли рухнули навстречу друг другу, завалив овраг. И спуск туда уже не был крутым. Майор сам прошёлся по ещё курящейся дымом земле.
– Несколько брёвен кинем, рыхловата земля, тогда гусеницы не провалятся.
Тягачом несколько брёвен подтащили, уложили. А уже танкисты к рывку, к бою готовятся. На броне танковый десант, по пять-шесть бойцов. Танки сразу к оврагу ринулись. С головного танка бойцы перед оврагом спрыгнули. «Тридцатьчетвёрка» овраг легко миновала, даже не буксовала. Десант другие танки уже покидал. Ринулись на Шумово. Немцы с этой стороны атаки не ждали, артиллеристы пушки из капониров выкатили, развернуть успели, а снова закатить в укрытие времени не хватило. Танки уже рядом и ведут пулемётный огонь. Часть расчётов погибла, кто в живых остался или разбежались, или подняли руки, сдаваясь в плен. Пехотная рота геройствовала недолго. Без поддержки артиллерии против танков не устоять. Дрогнули немцы, побежали. Танки за ними, из пулемётов стреляют, гусеницами давят. Шумово прикрывало тыл Апальково. На плечах отходящих немцев танки туда ворвались, завязался бой. Удара с этой, северной, стороны в Апальково не предполагали. Тяжёлая техника русских пройти никак через овраги не могла, а пехоту должна была задержать немецкая рота. Не получилось. Путь на Орёл с севера был открыт.
Четвёртого августа 45 танков 17-й танковой бригады полковника Шульгина при поддержке пехотинцев 380-й дивизии А. Ф. Кустова ворвались в Орёл с востока. Опыта ведения городского боя в наступлении у наших войск не было, не приходилось ещё крупные города освобождать. На второй Курской улице, по которой шли танки, немцы с верхних этажей зданий забросали танки противотанковыми гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Гранаты у немцев появились новые, магнитные. Прилеплялись к броне, потом следовал кумулятивный взрыв, и танк с экипажем выводился из строя. Из сорока пяти танков уцелели только девятнадцать. При наступлении в поле впереди идут танки, за ними следует пехота, в городском бою наоборот: пехота захватывает здания, очищает их от противника, затем идут танки. Если у противника появляется пулемёт или пушка, танк подавляет своим огнём. Но, в общем, к бою в городе танк плохо приспособлен. Пушка и спаренный с нею пулемёт угол возвышения имеют маленький, и в близко расположенное здание выстрелить даже в цель на втором этаже – уже проблема. К тому же верхняя броня корпуса на всех танках тонкая, противопульная. И при стрельбе из противотанковых ружей пробивалась легко. Ружья такие у немцев были, причём обычного винтовочного калибра, применялись боеприпасы как бронебойные, так и бронебойно-зажигательные, а ещё с зарядом пикрина, фактически химические. После пробития брони слезоточивое вещество быстро распространялось в закрытом боевом отделении, вынуждая экипаж покинуть боевую машину.
