Шенгауэр посмотрел на часы. С момента передачи радио прошло уже шестнадцать часов, и радист мог уйти очень далеко, если достаточно тренирован, на сорок километров. Связываться со своим начальством не хотелось, ведь остались непроверенными ещё военнослужащие аэродрома, как лётчики, так и аэродромная обслуга. То, что изменник мог быть лётчиком, обер-лейтенант сильно сомневался. Или обслуга аэродрома, или партизаны. На Орловщине их меньше, чем в Брянской области, но они есть и беспокойств доставляют много. После кофе и галет с печёночным паштетом не хотелось совершать марш-бросок, но обер-лейтенант себя заставил. Всё же он присягал фюреру и немецкому народу и должен исполнить свой долг.
Марш-бросок совершать не пришлось. Начальник ремонтных мастерских, довольный, что ГФП к нему и подразделению претензий не имело, любезно предоставил грузовик. Обер-лейтенант уселся в кабине, полицейские и проводник с собакой – в кузове. На машине ехать недалеко и недолго: полчаса по этим ужасным русским дорогам, которые и дорогами-то назвать можно с трудом. Какая же это дорога, если после дождя по ней невозможно проехать? Шенгауэр сам видел, как на такой дороге буксовал танк Т-III, который пришлось вытягивать гусеничным тягачом.
Грузовик с группой гехаймфельдполицай проехал всего в сотне метров от воронки, в которой укрылись разведчики. Илья, бывший дозорным, грузовик отчётливо видел, но не придал значения. Шенгауэр с группой прибыл на аэродром. Первое, с чего начал проверку, – с роты охраны. Пёс обнюхал всех, но знака не подал. Командир роты охраны, так же как и командир лётной группы, категорически отрицал, что их подчинённые покидали территорию подразделения. Шенгауэр охотно поверил, скорее всего, радиостанция была партизанская, а собака след не взяла, так как за давностью он выветрился. По причине позднего времени обер-лейтенант решил остаться со своей группой на аэродроме, тем более командир роты охраны оказался земляком, из Верхней Померании. И можно было отлично скоротать время за рюмкой шнапса.
Когда стало темнеть, Архангельский приказал радисту включить рацию на приём. Могут поступить указания из разведотдела, да даже бомбардировку отменить, ситуации всякие бывают. Через полчаса пришла шифровка, что группа бомбардировщиков вылетела и расчётное время появления над целью через сорок пять минут.
Следовало пошевеливаться.
– Подъём! Идём к роще, где самолёты замаскированы.
По причине осени на деревьях листва опала давно, но немцы натянули между деревьями маскировочную сетку и самолёты прятали под ней. Сверху, с пролетающих самолётов, аэродром был незаметен. О качестве маскировки говорил хотя бы тот факт, что аэродром ни разу не бомбили.
Из рощи уже доносились звуки прогреваемых моторов. Разведчики начали нервничать. Если немецкие самолёты успеют вылететь на задание, какой смысл в бомбардировке? Испортить воронками полосу и свалить несколько деревьев? Смысл бомбардировки – нанести урон боевой технике врага. Разбитый или сгоревший самолёт не восстановить, а новый делается не быстро и стоит денег. Разведгруппа до рощицы не дошла, залегли в ложбине. Если прилетят наши бомбардировщики, запросто можно попасть под осколки. Командир скомандовал Илье:
– Заряжай ракетницу. Не забыл? Белый и зелёный сигналы.
Илья ракетницу достал из «сидора», по карманам рассовал патроны. В правый карман – ракеты белого цвета, в левый – зелёного. Что хорошо в военном деле, всё приспособлено для действий и днём, и ночью. Вот взять патроны для ракетницы. С виду как охотничьи, с бумажной гильзой. Но цвет у ракеты может быть разный – белый, красный, жёлтый, зелёный. И чтобы различить патроны ночью, есть специально выдавленные на пыже знаки, прекрасно прощупываемые пальцем. Одна выступающая точка, две, три в виде треугольника. Когда нужно будет подать сигнал, действовать надо будет быстро, а у него патроны в разных карманах.
Запищала рация. Ведущий бомбардировщик имел позывные и частоту радиостанции группы разведчиков, передал в эфир голосом, а не морзянкой:
– Звезда двадцать шесть, звезда двадцать шесть, подходим, обозначьте цель.
Это был позывной их группы. Лейтенант приказал Илье:
– Сигнал давай! Наши на подлёте!
Илья вскочил. Патрон с белой ракетой уже в стволе. Пистолет вверх, нажал спусковой крючок. Хлопок выстрела, и вверх полетела ракета. Илья тут же выхватил патрон из левого кармана, зарядил и выстрелил. Белая ракета ещё горит на высоте, а вслед уже зелёная взлетает. В вышине послышался гул моторов.
– Илья, давай ещё. Только позицию смени.
Ракеты сигнальные, обозначающие цель, пускают в сторону предмета бомбардировки и желательно с нескольких позиций, чтобы пилоты и штурманы чётко уяснили положение цели, – от этого зависят выход на курс бомбометания и точность попадания. Илья побежал к роще, забирая влево, как бы огибая. Метров через двести остановился, пустил белую ракету, следом зелёную. Ещё рывок вперёд, остановка, две ракеты вверх. С неба рёв моторов, потом свист бомб. Илья упал на землю. Бомбы начали рваться одна за другой, цепочкой, и приближалась она к Илье. Он вскочил, помчался назад, к разведгруппе. А в роще уже пожар начинается. Из сброшенных бомб лишь одна угодила в цель, но очень удачно, рядом с самолётом. Уже готовый к полёту, заправленный, он моментально вспыхнул. Пламя осветило стоянку и другие самолёты. Невидимые с земли, бомбардировщики нанесли ещё один бомбовый удар, на этот раз прицельнее, прямо по стоянке. Разрывы бомб – и сразу несколько пожаров. Илья в перерывах между бомбардировками успел добежать до своих. Разведчики наблюдали со стороны за бомбардировкой, потом необходимо будет доложить командованию об эффективности – сколько самолётов уничтожено на земле или наземной техники. Очнулись зенитчики, открыли огонь по невидимым в ночном небе самолётам, но обнаружили себя. Один из бомбардировщиков сбросил бомбы на зенитную батарею.
Но выстрелы из ракетницы и ракеты увидели не только пилоты наших бомбардировщиков, но и часовые охраны. Тут же доложили командиру роты охраны, который сидел за рюмкой шнапса с земляком, обер-лейтенантом Шенгауэром. Командир полевой полиции тут же вскочил, надел кепи.
– Я захвачу сигнальщика!
Часовой указал сектор, в котором пускали ракеты. Группа ГФП уже отдыхала, но с началом бомбардировки поднялась.
– За мной! – скомандовал Шенгауэр.
Архангельский и разведчики наблюдали за пожаром, а затем и взрывающимися самолётами на стоянке. Полюбоваться было на что: уже восемь самолётов жарко полыхали, а три просто разлетелись. От огня сработали их собственные бомбы в бомбоотсеках. Результативность бомбардировки была высокой, и разведчикам можно было уходить, но не так часто удаётся увидеть, как полыхает вражеская техника. Задержались лишнего буквально на пять-десять минут, ставших для группы роковыми. Сначала из темноты выскочила овчарка, молча вцепилась лейтенанту в предплечье. Лощилин, стоявший рядом, от неожиданности отпрянул, потом выхватил нож, нанёс псу несколько ударов, прежде чем он упал мёртвым.
– Оружие к бою! Лечь! – приказал командир.
А немцы уже рядом. Они тоже не ожидали наткнуться на группу. Наши первыми открыли огонь, но немцев было больше. Первым погиб радист, вторым Лощилин. Лейтенант стрелял, держа автомат только одной правой рукой, прокушенной левой не владел, скорее всего, были повреждены кости предплечья. Илья стрелял короткими очередями по вспышкам выстрелов в ночи. Плохо, что у МП 38/40 нет переводчика на одиночный огонь, можно стрелять только очередями. А ночью это пустая трата патронов. Только подумал, как автомат впустую щёлкнул затвором. Илья вытащил пустой магазин, повернулся на правый бок, чтобы вытащить из патронной сумки магазин полный. В это же время закончились патроны у лейтенанта. Архангельский выругался. Заменить магазин – простое действие, но если одна рука не работает, уже затруднительно и времени больше уходит. Слышали немцы, как затворы вхолостую щёлкнули, или решили воспользоваться заминкой в стрельбе, но двое полицейских бросились к разведчикам. Илья нащупал на земле ракетницу. Она уже была заряжена. Схватил, направил ствол в тёмную набегающую фигуру, нажал спуск. Белая ракета ударила в тело. Немец дико закричал, аж у разведчиков волосы на голове зашевелились. Второй немец замер, развернулся и бросился назад. Всё же некоторая передышка случилась. Илья успел в свой автомат полный магазин вставить и командиру помочь. А ещё ракетницу подобрал и за пояс сунул.
