– Как домой прилетим, новый в мастерских сделают, – успокоил его Никита.

Пилот забрался на кабину, с неё – на верёвки оболочки, и оттуда уже пробрался в хвост дирижабля. Вскоре послышалось шипение, и в оболочку стал поступать газ. Она медленно расправилась, бока стали гладкими, лоснящимися и приняли свой обычный вид.

Кара в сторонке разговаривал с местными жителями, а Гавт в кабине отсыпался.

Пилот подошёл к Каре и доложил о готовности.

– Очень хорошо, – обрадовался Кара, – прямо сейчас и взлетаем.

– Поесть бы…

Пилот поел лепёшек и запил их водой – контейнеры с едой уже были пусты.

Запустили моторы. Сначала они работали с перебоями, чихали, но потом звук выровнялся. Один из аборигенов по знаку пилота отвязал причальный конец, и дирижабль поднялся в небо.

– Слава богам! – закричал от избытка чувств пилот.

А Гавт продолжал спать.

Кара сидел у окна и улыбался.

Никита был в носовой надстройке – оттуда обзор лучше. Ведь скоро будет море, а за ним – горы, где часто видят драконов. Местность, опасная для полётов.

Дирижабль проходил над горами низко, казалось – вершины можно достать рукой, однако опасения по поводу драконов оказались напрасными. Мелькнул один вдалеке, но, увидев дирижабль, скрылся. Оно и к лучшему.

Дальше полет проходил спокойно. Никите казалось, что с момента вылета прошло очень много времени, а местность не изменилась совсем. Так же дымил вулкан, так же бродили внизу стада динозавров. Однако, когда они приблизились к своим горам, их ждал неприятный сюрприз: в седловине лежал поверженный робот-страж, а по нему бегали и колотили дубинами краснокожие. Множество их трупов валялось вокруг.

Кара вскочил с сиденья:

– Опять краснокожие! Ну-ка, зависни над ними!

В этот момент Никита пожалел, что взял мало железных стрелок – сейчас накрыть бы их тучей стрел!

– Опустись ниже! – скомандовал Гавт. Он был разъярён: стоило покинуть остров, как напали краснокожие. Плохо, что повержен и, скорее всего, повреждён робот.

– Никита, ты можешь свалить из арбалета вон того? На роботе стоит, руками размахивает? Сдаётся мне, что он у них предводитель.

Высота невелика, метров пятьдесят. Для арбалета далековато, но выстрел сверху может получиться.

Никита прицелился и нажал на спуск. Раздался щелчок, и болт ушёл к цели, но попал не в туловище краснокожему, куда целился Никита, а в ногу. Предводитель краснокожих покачнулся и упал.

– Бросай стрелы! – распорядился Гавт и сам схватил несколько штук.

Никита высматривал скопления по два-три-четыре человека и бросал стрелки туда – так было больше шансов, что они найдут свою жертву.

Краснокожие, потеряв предводителя и десяток воинов, разбежались. Многие вообще побросали дубины и убежали подальше.

Никита уже без команды заряжал арбалет и стрелял, стрелял… Почти ни один болт не пропал даром. Но запас болтов и стрелок был невелик, и вскоре уничтожать краснокожих стало нечем. Да и враги разбежались подальше от седловины и поверженного робота.

– Садись у робота, – приказал Кара пилоту. – Надо посмотреть, что с его механиком. Может, ранен?

Насчёт ранения Кара лукавил. После удара по голове крепкой дубиной шансов выжить у механика практически не было.

Дирижабль сел рядом с роботом. Никита выскочил из кабины и привязал причальный конец прямо к руке поверженного зита. Гавт стоял рядом с мечом в руке, готовый отразить нападение, если таковое случится.

Никита обратил внимание, что дверца в кабину робота закрыта изнутри, и постучал в неё.

– Эй, выходи, если жив. Мы разогнали краснокожих.

Изнутри кабины раздался приглушённый голос:

– Назовись.

– Я Никита. Рядом со мной Гавт, а в дирижабле – Кара.

Щёлкнул замок, дверца кабины откинулась, и из дверного проёма с опаской выглянул пилот. На его голове красовалась большая шишка. Он осмотрелся, увидел Гавта и выбрался из кабины.

Военачальник спросил:

– Как же ты так?

– Я сражался, применял смертельный луч, топтал их. Но краснокожих было слишком много, они подобрались сзади, накинули на зита верёвку и свалили его. Дубинами начали крушить сочленения. Боюсь, что зита надо отправить в ремонт, он не подчиняется командам и не двигается.

– Ладно-ладно, вижу, что воевал. Вон сколько тел вокруг! И сам жив. А машину твою мы исправим, не перевелись ещё у нас мастера.

Его настрой немного остудил подошедший Кара:

– Не всё так просто, Гавт. Приводы для рук и ног робота нам давали атланты. Если удастся отремонтировать зита, считай, что нам очень повезёт. Надо лететь в город и, пока не стемнело, везти сюда воинов для охраны. Иначе краснокожие вернутся и сожгут робота. Вот тогда будет совсем плохо.

– Не вернутся, робот и мы задали им хорошую трёпку! – Гавт был доволен, что врагов удалось рассеять.

– Вернутся. Если я не ошибаюсь, Никита убил их вождя, вот за его телом они и придут. И полагаю, не позже ночи.

– Тогда чего же мы стоим? Надо лететь! – воскликнул Гавт. – Всем в дирижабль!

Пилота робота они тоже взяли с собой – что он сможет здесь один?

На стоянке дирижаблей было пустынно, никто не встречал Кару и Гавта – ведь дата возвращения была никому не известна. И обычно сигналом о пролёте дирижабля предупреждал пилот робота. Но нынче робот неисправен, повержен.

Гавт побежал отдавать приказания, а Никита отправился к себе. Полёт закончен, и надо отдохнуть.

Но только он поел и улёгся в постель, как над головой пророкотали моторы дирижабля – это Гавт направил воинов на охрану робота.

За первым дирижаблем последовал второй. Шаг правильный. В кабину больше десятка воинов не войдёт, а краснокожих значительно больше.

Выспался Никита отлично. Он ожидал, что Кара его вызовет, и если не сегодня, так завтра – надо было обсудить планы на начало производства.

Но вызова не было в течение трёх дней, и только случайно он узнал о постигшей всех, кто летал в Антарктиду, неизвестной болезни. Всех, кроме него. И у всех были одни и те же симптомы: головная боль, повышенная температура и высыпания на теле – налицо признаки инфекции. Заразились они от пришельцев с неведомой звезды, или от аборигенов-египтян – неизвестно. Но больше экипаж ни с кем не общался.

Никиту удивило только, что никто не вводил карантинных мер вроде ношения масок и застав на дорогах – болезнь, скорее всего, передавалась по воздуху. И меры надо было принимать срочно, иначе болезнь превратится в эпидемию. Тогда будет совсем плохо. У жителей острова нет иммунитета, нет лекарств, а болезнь может поразить всех. Такие случаи в истории Никите были известны.

Конкистадоры принесли индейцам на американские континенты много болезней, неведомых здесь раньше. От безобидной вроде бы кори вымирали целые селения. Конкистадоры даже специально дарили индейцам заражённые одеяла и одежды. Не так ли получилось и здесь?

Никита сам направился к Каре. Тот лежал на постели со страдальческим видом. Кожа лица была покрыта красными пятнами, больного трясло от лихорадки.

– Приветствую тебя, вождь!

– Ох, худо мне, Никита…

– Слышал я, что и Гавт болен, и пилот.

– И что из этого следует?

– Это заразная болезнь, надо принимать меры.

– Но ты-то здоров? И кожа, я смотрю, чистая…

– Наверняка у меня иммунитет есть от этой болезни. А все, кто общается с тобой или Гавтом, заболеют и разнесут болезнь по городу. Начнётся эпидемия, причём последствия её непредсказуемы.

Кара в тревоге сел на постели:

– Болезнь смертельная?

– Я не доктор, не лекарь. Но полагаю, что в половине случаев – да.

– Ох! И что же делать?

– Всем надеть маски – кусок ткани повязывать на лицо. Я думаю, что болезнь передаётся по воздуху. И стараться как можно меньше общаться. Чем больше людская скученность, тем больше у них шансов заразиться.

– Ты меня напугал.

– Это ещё не всё. На всех въездах и дорогах необходимо выставить воинов. Они должны никого не впускать и не выпускать.