– Товарищ младший политрук! Задержанного привёл. Вышел на дозор с оружием.

– Что, прямо через болото?

– Так точно.

– Быть того не может, непроходимое оно.

– Не могу знать.

– Благодарю за службу. Оружие задержанного оставь, возвращайся на пост.

Дозорный козырнул, вышел.

– Ваши документы! – политрук застегнул верхнюю пуговицу гимнастёрки.

Илья документы достал. Политрук изучил книжку, сверил номер автомата с записью.

– Всё в порядке. Откуда выходил?

– На полк танки с тыла прорвались, южнее Смоленска. Со мной ещё бронебойщик выходил, погиб. Вот его документы.

Илья положил красноармейскую книжку Петра на деревянный ящик, служивший столом.

– Похоронил я его, место запомнил.

– Полк твой почти весь полёг, сержант. Главное – знамя уцелело и несколько человек. Насколько я знаю, на переформировании, где-то под Рязанью.

– Туда отправите?

Политрук помолчал.

– Плохую новость я скажу тебе, сержант. Ты думаешь, в расположение нашей передовой вышел? Нас тут не больше роты, да и то сборной. Окруженцы! Тоже к своим прорываться будем. Боеприпасов не хватает, провизии нет.

– Жаль, я думал подхарчиться.

– Сейчас одиннадцать тридцать. В двенадцать попробуем предпринять атаку. По рации связывались с нашими, обещали огнём поддержать.

– Товарищ политрук! Разрешите спросить?

– Разрешаю.

– Кто командир роты?

– Я, младший политрук Лабушкин. Я же единственный командир. Есть ещё старшина. Потому тебе придётся возглавить взвод. Бойцы из разных частей, вооружение разное, но выбора нет. Надо прорываться. Пойдём, бойцам представлю. И оружие своё забери.

– К автомату ни одного патрона нет.

Политрук открыл ящик, достал пачку патронов.

– Держи, последний НЗ.

– Спасибо.

В картонной пачке семьдесят патронов, как раз на ёмкость магазина. Политрук провёл его к бойцам. Какой взвод? Хорошо, если половина. У бойцов на петлицах и чёрный фон – технические службы, и малиновые – пехотные, и даже у одного – голубые, авиация, и оружие разномастное – винтовки в большинстве. У одного – автомат «ППШ», у другого – трофейный МР 38/40.

Политрук представил Илью.

– Ваш взводный, сержант Сафронов.

Потом отвёл Илью в сторону.

– Начало атаки – красная ракета. После сигнала поднимай бойцов, направление на северо-восток.

Для убедительности младший политрук махнул рукой. Политрук явно не строевой командир, вероятно – призванный из запаса, из партруководителей. Илья первым делом уселся магазин патронами набивать. Если скоро атака, негоже идти в бой с пустым магазином. Набив магазин патронами, спросил у бойцов:

– Оружие есть? С патронами как?

Оружие было у всех, с патронами плохо. У кого полная обойма, у кого две. Загромыхали пушки, бойцы сразу попадали. Но пушки били наши, снаряды ложились правее и на удалении с километр. Тут же хлопнул выстрел ракетницы, в небо взлетела красная ракета.

– Взвод, за мной!

Пока бьют пушки, немцы будут прятаться в укрытиях. Это время надо использовать с максимальной пользой. Илья побежал, за ним солдаты. Слева, из-за деревьев выбежали ещё красноармейцы. Впереди старшина с «наганом» в руке. А справа политрук с «ТТ» в руке, за ним десяток красноармейцев. Бежали молча, экономя силы.

Впереди окопы – не наши, чужие. Земля вспахана взрывами, воронки ещё дымятся дымом после недавних взрывов. Артподготовка была короткой, да и пушек всего четыре, батарея полковых пушек. Не все укрытия были разрушены, потому многие из немецкой пехоты уцелели. Илья заметил, как один немец переставляет ручной пулемёт с фронта в тыл, чтобы начать стрельбу по бегущим бойцам. Илья остановился, присел на одно колено для устойчивости, прицелился, дал короткую очередь. Мимо, пули вздыбили землю. Пулемётчик тут же в траншею спрятался. Илья побежал, за ним солдаты. Навстречу захлопали выстрелы. Пулемётчик показался снова. Илья вскинул автомат. После бега дыхание не восстановилось, ППД в руках «ходил», но уловил момент, дал очередь. На этот раз попал, пулемётчик рухнул. В окопах немцы мелькают. Стреляют наши, стреляют немцы. Боковым зрением Илья видел, как падают красноармейцы. Добежав до траншеи, Илья дал длинную очередь по пехотинцам. Развернулся в другую сторону, а там пусто. Траншеи всегда делались в виде зигзага в плане, чтобы угодивший в траншею снаряд или мина не поразили всех. Он забросил автомат за спину, схватил готовый к бою пулемёт, перепрыгнул траншею. Вскинул пулемёт, нажал на спуск. Водил стволом по траншее, где показывались угловатые немецкие каски. Подавить огнём неприятеля, хотя бы на несколько секунд, дать бойцам возможность перебежать траншею. Пулемёт проглотил последний патрон, смолк, Илья его отшвырнул, сам побежал уже вдогонку бойцам. Вслед раздавались редкие выстрелы. Когда половина нейтралки была уже позади, слева и сзади послышались хлопки миномётных выстрелов.

– Ложись! – закричал Илья.

У немцев пехота имела миномёты, в каждой роте по четыре 50-мм миномёта. Стреляли прямо из траншей. Начали рваться мины. Одна за одной, с малыми интервалами. Миномётчики пристреливаться стали. То позади взрывы, то впереди. Классическая вилка. Сейчас задробят прицел и накроют. Илья вскочил.

– Вперёд!

И побежал. За ним солдаты. Через несколько секунд на месте, где они лежали, взрывы. Мины ротных миномётов небольшого калибра, взрывчатого вещества мало, радиус убойного разлёта осколков невелик. Кого-то из бойцов ранило, но убитых не было. Так и добежали до своих, попрыгали в траншею. Все хрипят, ртами воздух жадно хватают. Сколько пробежали? Два километра? Три? Да не налегке, в спортивном костюме, а по пересечённой местности, с оружием, отстреливаясь. Когда отдышались, Илья спросил:

– Бойцы, где политрук?

Переглянулись, молчат.

– А старшина?

И тоже нет ответа. Видно – на поле боя остались. Если ранены, дело скверное. Немцы от артналёта отошли, так же как от внезапной атаки русских из тыла, и вытащить с нейтралки никого не позволят.

К бойцам в траншею вошёл старший лейтенант.

– Кто старший?

– Сержант Сафронов. Командовал прорывом младший политрук Лабушкин, ещё старшина был. Наверное, убит.

– Сержант, по траншее выводи своих бойцов, до поворота и в тыл. Оружие сдать, на повороте старший сержант примет.

– Есть.

Слова о разоружении Илье не понравились. Автомат, как и приказали, сдал, а пистолет трофейный остался в кармане. По ходу сообщения вы-шли в тыл, в небольшую рощу за склоном. Немцам рощица не видна, однако миномётами при желании накрыть могут запросто. В роще их уже ждал контрразведчик.

– Построиться в шеренгу, документы сдать для проверки.

Построились, сдали. И радостно, что к своим вышли, и некоторое недоумение. Почему оружие забрали? Кто дезертировать хотел, те к политруку не прибились бы. Переоделись в гражданское, бросили оружие, да и остались бы в какой-нибудь деревне на оккупированной территории. Старший лейтенант из войсковой контрразведки в сторону отошёл, стал документы изучать. Илья команду отдал.

– Вольно!

Контрразведчик, как команду услышал, подбежал.

– Кто команду отдал?

– Сержант Сафронов. В роте, которую вывел, теперь я за старшего.

– Вы не рота, а сборная солянка! И старшим вас, сержант, никто не назначал.

– Младший политрук Лабушкин назначил командиром взвода. Он погиб при прорыве, автоматически старшим стал я, принял командование на себя.

– Вы сейчас в действующей армии, а не в немецком тылу! Всё, вы теперь не командир взвода!

– Так точно! Разрешите идти?

И чего взбеленился старший лейтенант? Власть свою показать хочет?

– Идите.

Илья отошёл к солдатам, встал в строй. Всё же самодур особист. Простояли в строю около часа. Контрразведчик уходил, возвращался, похоже – тянул время. На поляну вышел майор, как позднее узнал Илья, командир полка. Между особистом и майором пошёл разговор, потом на повышенных тонах, оба начали размахивать руками. До солдат доносились обрывки фраз.