«На украинском направлении идут тяжёлые бои в районе Киева …»
Про Белоруссию ни слова, как будто и боёв здесь нет. Или в другие часы были другие тексты, где Белоруссия упоминалась? Выспавшись, поел, в нагрудный карман взрыватель уложил, в карман брюк пассатижи из водительского инструмента. На шее автомат, на каждом плече по сидору. И отправился на свою первую акцию. Путь по карте ещё вчера изучил. Западнее Молодечно, через Мороськи, потом всё время лесом, благо компас есть, от Моросек пятьдесят градусов на северо-восток. Шагал быстро, если опасался кого-то встретить, так окруженцев. На Илье форма непонятная, оружие немецкое, в сидоре взрывчатка, причём немецкого производства. Шлёпнут как пить дать. Деревни обходил стороной, ночью в лесу заночевал. С непривычки устал – давно таких длинных переходов не делал. К исходу второго дня вышел к цели. Вот они, мосты – шоссейный на быках бетонных, железнодорожный металлический. По железной дороге движения нет. Оно понятно: немцы колею перешить не успели, чтобы свои паровозы и вагоны гнать. Зато по шоссе и мосту движение оживлённое. Илья до самой темноты наблюдал. Главное, что его интересовало – есть ли охрана? Была – с каждой стороны по солдату, явно не строевики, один в очках, другой в возрасте, с пивным животом. Спать в лес ушёл. В ноль часов проснулся. У многих мужчин существуют биологические часы. Дал себе команду проснуться в полночь и проснулся, с погрешностью в несколько минут. Задача была – подобраться незаметно, заложить под опору, да повыше, взрывчатку. Судя по количеству шашек, а в каждой двести грамм, у него в сидоре двенадцать кило, мост подорвать хватит. Сидор с провизией и автомат оставил на лёжке. Лишь бы найти её потом в темноте.
Сначала шёл на звук, по шоссе ночью техника шла. Не опасаясь – шагов за шумом не слышно, да и видимости в темноте никакой, на машинах немецких фары синим светом светят, да и то через щёлки. Только вышел неточно, пришлось метров сто вдоль шоссе идти. Зашёл под первый пролёт, грохот оглушил, как в железной бочке. Это по верху танк прошёл. Фонаря нет, да и был бы, включать нельзя – часовые на мосту блики света увидят. А на ощупь не получается ничего. Опоры бетонные – вот они, громадины. А как наверх влезть? Решил ждать до утра. Не уснёшь от грохота непрерывного, да ещё и страшновато – враг в нескольких метрах над головой, да сотни их там! Всё же дождался рассвета. Оказалось – на быках лестница наверх есть в виде железных скоб. Взобрался наверх с сидором, пристроил его под бетонную плиту. Если рванёт, пролёт обрушится. Хорошо бы с техникой. Но тут уж как повезёт. А всё же верёвка пригодилась бы. Привести в действие химический взрыватель, соскользнуть вниз по верёвке – дело нескольких секунд – и ходу. После взрыва пыль, суматоха, дым, вполне уйти можно. Риск велик, до леса сотня метров. После акции колонна встанет, солдатня заинтересуется – что там? А тут Илья во всей красе к лесу бежать будет. Нет, не годится. Не хотелось бы вплавь уходить, но, похоже – это самый безопасный вариант. И опору выбрать надо не ту, куда взобрался, а которая в воде стоит. Привёл в действие взрыватель и прыгай в реку, она сама течением понесёт. Жаль, скорость невелика. И подрыв быка в воде усложнит восстановление моста. Что немцы примутся за ремонт, он не сомневался. Не так много дорог из Белоруссии в сторону Смоленска и Москвы. А Москва, как приказал фюрер вермахту, – главная цель. Почему-то гитлеровские бонзы считали, что с падением Москвы СССР капитулирует. Ну да, Наполеон тоже так думал.
Жаль только, после взрыва его течением отнесёт в другую сторону от лёжки, где харчи остались и автомат. Немного не додумал, – надо было лёжку ниже по течению устраивать, да что уж теперь жалеть?
Слез с опоры, по воде добрался до другого быка, глубина по грудь, вымок весь, да, чай, лето, хоть и вода прохладная. Влез на опору по скобам, сидор в углубление опоры определил, видимо – технологическое. Развязал сидор, вытащил тротиловую шашку, уложил рядом с сидором. Из кармана пассатижи достал, потом взрыватель. Попробовал целый взрыватель в гнездо бруска вставить. Входил легко. Помедлил несколько секунд, вздохнул. Стоит сейчас привести в действие взрыватель, и спокойная жизнь кончится, ближайшие полчаса надо будет выживать. Всё, пора, тем более по мосту техника идёт.
Илья пассатижами раздавил корпус взрывателя, услышав хруст стеклянной ампулы, вставил его в брусок взрывчатки, сунул тротил в вещмешок. Набрав воздуха в лёгкие, прыгнул в воду. Вошёл в реку солдатиком, ноги достали до дна. Оттолкнулся, всплыл, сразу заработал руками. Потом перевернулся на спину, позволив течению нести себя. Любое движение в воде привлечёт к себе внимание. А сейчас, если часовой заметит, может принять за труп. От моста уже на сотню метров отдалился, хорошо видна идущая по мосту техника. С минуты на минуту должен грянуть взрыв и лучше бы уплыть подальше. Мост отдалялся, Илья беспокоиться стал – всё ли правильно сделал? Всё! Под мостом ярко блеснуло, настил моста вздыбился, во все стороны полетели куски бетона, железа. В пролом свалился танк, идущую следом грузовую машину взрывной волной развернуло, положило набок. Грузовик мгновение балансировал на краю и полетел в воду. Рядом с Ильёй начали падать в воду обломки железа. Он нырнул, тут же на поверхности раздался сильный шлепок, рядом, рукой достать, опускался на дно кусок бетона. Илья вынырнул, заработал руками. Сейчас на мосту не до него. Со стороны моста крики. Те из машин, что удержались чудом, получили повреждения, а солдаты ранения. Один из грузовиков начал гореть, повалил чёрный дым. О! Илья был доволен, урон вермахту нанесён значительный и движение парализовано. Пока ремонтники мост восстановят, пройдут не одни сутки. Немцы движение пустят в объезд, а это крюк, потерянное время и бензин, задержка наступления, хоть на несколько часов. Маленький плюс в копилку победы. Кто-то воюет на фронте, а некоторые – в тылу, окруженцы, партизаны. Партизанские отряды пытались организовать райкомы партии вместе с органами НКВД, но большая часть образовывалась самостийно.
Река делала плавный поворот, мост скрылся из вида, и Илья поплыл к берегу. Выбравшись, огляделся. Ничего тревожного. Сняв берцы, вылил воду. Обмундирование высушит потом. Побежал к лесу. Комбинезон неприятно лип к телу, холодил. Забежав за деревья, посмотрел в сторону моста. С обеих сторон шоссе собрались машины. Эх, сейчас бы наши бомбардировщики или штурмовики сюда!
К лёжке вернуться нереально, опасно. Да и не стоят харчи такого риска. Автомат – да, жалко, а ещё планшет с картой там остался. Дорогу назад он помнил в подробностях, потому шёл уверенно. Через час остановился на маленькой поляне. К этому времени уже солнце поднялось, и обмундирование на теле слегка подсохло. Снял комбинезон, футболку, отжал. Развесил на кусты сушиться. На часы посмотрел – идут, что порадовало. Пистолет из кобуры достал, осмотрел. За час одежда его подсохла. Времени он даром не терял, наелся малины. Ягоды маленькие, но сладкие. Хоть что-то в желудке будет, а то сосёт.
Одевшись, уже не останавливался до вечера на отдых. Шагать без груза значительно легче и в два часа пополудни следующего дня он уже подошёл к грузовику. Осмотрел своё богатство. Рация цела и «ППШ» здесь. Первым делом наелся. Банка тушёнки с сухарями и бычки черноморские в томатном соусе подкрепили силы. Уселся на продавленное сиденье, показалось – верх роскоши. Рацию включил, хотелось послушать сводки с фронтов. В наушниках шипело, слышался треск. Илья покрутил верньер подстройки. И голос сразу такой узнаваемый – Левитана, самого знаменитого диктора тех времён, аж мурашки по телу пробежали.
«Говорит Москва. Сегодня, второго июля на Карельском перешейке наши войска успешно отражают все атаки противника с большими для него потерями. На Борисовском и Слуцко-Бобруйском направлениях в течение дня шли крупные бои наших войск с подвижными частями противника».
Насколько помнил Илья, Борисов и Бобруйск были значительно восточнее Минска. На самом деле Левитан говорил не всё. Четвёртая танковая группа Гённера нанесла удар в стык 8-й и 27-й армий Северо-Западного фронта. Двадцать седьмая армия стала отходить на Опочку, фактически открыв противнику путь на Псков и Остров. Немецкие 2-я и 3-я танковые группы продолжали наступление и вели бои за переправы через Березину, пытаясь захватить плацдармы. Контратака первой московской механизированной дивизии под командованием Я.Г. Крейзера вдоль шоссе на Борисов успеха не принесла.
