За нападение на сотрудника милиции на избитого Фроловым в подъезде дело завели. По-хорошему на Коростелёва, это фамилия подручного при смотрящем, надо заводить дело по факту убийства и вооружённого сопротивления властям на хуторе. И Феклистов, и Фролов знали, что он был на хуторе. Но доказать как, если живых свидетелей нет? Сам Фролов, как потерпевшая сторона, лицо заинтересованное, дело Коростелёва вести не мог, его допрашивал Ватутин. Но, по договорённости, зашёл раз в кабинет. Ватутин вышел на несколько минут, оставив их вдвоём. На лице преступника коросты на месте ударов.

– Эх, об одном жалею, что осечка вышла, – сразу сказал Коростелёв.

Он был не раз судим, каждый раз под новой фамилией, кличку в воровском мире имел Шакал. Вероятно, за подлянки.

– И я тоже, что не грохнул тебя в подъезде. А встречу ещё раз, застрелю.

– Это не по закону!

– О законе вспомнил? Ты скажи, что из Гоги вытрясли?

– Не взял он общак. Мы его хату обыскали и Варёного – пусто. Клялся, что воровских денег не видел.

Андрей Шакалу не верил, для вора соврать оперу или в отказ уйти – святое дело, будет чем похвастать перед сокамерниками. Но денег на хуторе не нашли, а уйти с ними Шакал не мог. Он и без груза еле вырвался. Но где-то же деньги эти есть?

Дело на Коростелёва передали в суд. Убийства не произошло, хоть и по случайности, поэтому Шакал получил пять лет лагерей – за нападение на представителя власти и незаконное хранение оружия. Стрельбы-то не было!

Если выйдет через половину срока по условно-досрочному освобождению, уже через два с половиной года объявится в Москве. А такие, как он, могут мстить. Феклистов связи задействовал, и Шакала не отправили на Север или на Колыму, а этапировали на «Красную зону», где верх держали вставшие на путь исправления. Там ломали и авторитетных воров, и Шакала сломают, выйдет овощем, а то и опущенным, которого братва презирать и сторониться будет.

Несколько недель прошло в каждодневной рутине – кражи, пьяные драки, поножовщина. Андрей о происшествии на хуторе уже подзабыл. А одним днём позвонили ему из ОРУД.

– Фролов, ты?

– Я.

– Капитан Матвеев. Помнишь «Победу» на берегу реки?

– Как не помнить! А что?

– Нашли мы машину, с которой «Победа» столкнулась. Запишешь или запомнишь?

Лист бумаги и карандаш всегда на столе для таких случаев.

– Диктуй!

Андрей записал номер и марку машины, фамилию владельца, адрес.

– Спасибо! – И положил трубку на аппарат.

Дело за смертью преступников уже закрыто. Была авария угнанной «Победы» или нет, кому оно сейчас надо? Но что-то обеспокоило, а конкретно – адрес. Где-то он, похоже, встречался. Заело, начал рыться в уголовном деле. Раз авария была с «Победой», то и дело по убийству Бугаева. Опа! Адрес тот же, улица, дом, только квартиры разные. Занятно! И это не случайное совпадение, таких чудес не бывает. Вышел Андрей из того возраста, когда в сказки верят. А стало быть, надо ехать к владельцу, прощупать его. Что за авария, когда, при каких обстоятельствах?

Пошёл к Феклистову, доложил вновь открывшиеся данные.

– Это, выходит, убитый Бугаев и собственник аварийной машины в одном доме проживали? – спросил начальник угро.

– Именно. В случайности я не верю.

– Дело уже закрыто, – поморщился Феклистов. – Зачем ворошить старое? Или тебе делать нечего? Так я подкину работёнку.

– Николай Иванович, дай машину, я за час-полтора обернусь. Для меня факт аварии с машиной соседа любопытен. Представь, уже месяц после аварии прошёл, и ОРУДовцы нашли машину, причём владелец об аварии не заявлял.

– Ладно, езжай. Водителю скажешь – я разрешил.

На «Победу» водителем приняли нового сотрудника, Александра Чухно. Парень молодой, дотошный, в свободное время то под капотом машины возится, то натирает любовно. Добрались до Сокольников, путь к дому Андрей показывал. У первого подъезда стоит чёрный трофейный «ДКВ». После войны трофейных мотоциклов и машин в стране много было. Из-за отсутствия запчастей, из-за аварий количество их медленно и неуклонно снижалось, и уже сейчас в Москве редко можно встретить «Хорьх» или «Мерседес», «BMW». Статусные машины, в Германии на таких начальство ездило. Андрей к машине подошёл, осмотрел. Никаких следов аварии. Водитель Чухно тоже подошёл.

– Андрей Михайлович, что ищем?

– Следы аварии на кузове.

Александр наклонился, осмотрел машину, поводил рукой.

– Вот здесь, на заднем крыле, вмятина была. Отрихтовали, зашпаклевали, покрасили. А всё равно немного отличается.

Андрей следов ремонта так и не увидел, что поделать – не технарь.

– Посиди в машине, я в квартиру.

Андрей поднялся на этаж, надавил кнопку звонка. Как только дверь открыли, предъявил хозяину квартиры удостоверение.

– Уголовный розыск. Вы гражданин Сабуров?

– Я.

Мужчина отступил в коридор. Андрей видел – не ожидал визита милиционера Сабуров, испугался.

– Как же так, авария произошла, а вы о ней ничего не сообщили? – Андрей начал издалека.

Он понял, что-то мужчина скрывает.

– Ах, это? Небольшая вмятина, которую уже исправили. Можно сказать – мелочь.

– При каких обстоятельствах вы её получили?

– Сдавая задом, не усмотрел, на столбик наткнулся. Не на чужую машину, вреда никому не нанёс.

– Где же это произошло?

– Уже не помню, месяц прошёл, а то и больше.

– Будете говорить правду или мне вас доставить в отделение? С участием вашей машины произошла авария. Вам напомнить?

– Зачем? – облизнул пересохшие губы Сабуров.

– Вам знаком гражданин Бугаев?

– Мы соседи по дому, только он в другом подъезде жил.

– Есть свидетели, которые видели, как произошла авария. Вы остановились, двое мужчин выволокли из вашей машины Бугаева и пересадили в свою машину. Или не так было? – Андрей немилосердно врал, но для дела.

Сабуров побледнел.

– Не так? Учтите, чистосердечное признание смягчает вину, а упорство добавляет срок.

– Господи, какой срок, о чём вы?

– Не забыли «Победу» бежевую, которая вас ударила? На ней остались частицы краски с вашей машины, что подтверждается экспертизой. Отрицать бесполезно. И в той «Победе» убили Бугаева, соседа вашего. На заднем сиденье пятна его крови.

Надо давить психологически, мужчина перепуган, явно что-то знает и молчит. От слов Андрея Сабурова затрясло, опер испугался – не лишится ли хозяин квартиры и владелец автомобиля сознания или его хватит апоплексический удар. Андрей сбегал на кухню, налил стакан воды, подал мужчине. Пока Сабуров трясущейся рукой донёс стакан до рта, половину расплескал. Зубы мелко стучали о стекло. Вот же слизняк!

Попив воды, мужчина тяжело поднялся, вытащил из шкафчика корвалол, накапал в стакан, выпил.

– Сердце, знаете ли, слабое.

– Тюремные нары и лагерь на севере здоровья не прибавят.

– Давайте как-то договоримся. Я расскажу всё, как происходило. Тяжело носить в душе такой груз. И всё выдам добровольно. Только не в тюрьму. Для меня с моим здоровьем даже маленький срок окончится пожизненным заключением. Вы же понимаете, я умру там.

– Хорошо, я послушаю. Но если услышу сказки, пеняйте на себя. Я человек добрый и только поэтому иду вам навстречу. Видели бы вы моего начальника! Настоящий зверь!

Андрей осёкся. Не дай бог, Сабурову опять станет плохо. Он не подследственный, не подозреваемый, сляжет в больницу.

– Месяц назад, может быть, больше, число не помню, ко мне обратился Бугаев. Не скрою, выпивали мы иногда, в картишки перебрасывались. Я бобыль, у него жены нет. А собеседник он интересный. Так вот, попросил он меня надёжно укрыть два чемодана. Когда он так сказал, я поинтересовался – почему? Он в ответ – на пару недель уехать хочу, замки на двери слабые, ценные вещи оставить опасаюсь. Почему не помочь соседу? Я согласился. Правда, сомнение выразил. У меня-то в двери тоже замки простенькие. А он в ответ – у тебя же дача есть, укроем в дровянике или закопать можно. Две недели срок небольшой, ничего испортиться не успеет. Я, старый дурак, согласился. На следующее утро он позвонил мне, сказал машину к подъезду подогнать. Вышел из подъезда с двумя баулами. Баулы хорошие, кожаные и большие. Бугаев не мальчик, но силушка есть, донёс с трудом. Добрались до дачи, она у меня по Минскому шоссе. Зимой я там не бываю, а летом часто, иной раз неделями живу. Володя, то есть Бугаев, сам место присмотрел, сам яму выкопал, оба баула туда опустил. Яму прикопал да хитро, дёрном прикрыл. С виду и не скажешь, что яму недавно копали. Строго так наказал – никому ни слова. А кому мне говорить, если один проживаю. Друзья старые кто умер, а кто немощен. Поехали обратно, уже перед въездом в город «Победа» слева выскочила и нас ударила. Понятно, остановился я. А из «Победы» выскочили двое и сразу к Бугаеву. Один пистолет на него наставил – большой, чёрный. Схватили они его и в свою машину, на заднее сиденье.