Лейтенант вел машину быстро, да и на дороге, а затем и на московских улицах машин много не было. Когда подъехали, лейтенант с Николаем прошли через КПП, Андрей остался в машине. Время тянулось медленно. Прошел час, другой, третий. Андрей подумал – сорвалось. Но нет, вывели все-таки Лорда. Одет в костюм, сильно помятый, щетина. Выйдя на улицу, вор вдохнул глубоко. В камерах воздух спертый, прокуренный. Не дав ему насладиться воздухом свободы, Николай подтолкнул его к машине.

– Время не терпит.

Лорда усадили на заднее сиденье между Андреем и Николаем. Лейтенант гнал машину, перед перекрестками включал сирену. С виду «Победа» была обычная, прохожие смотрели на нее удивленно. Подъехали в Балашихе к трехэтажному дому дореволюционной постройки, где располагались райком партии и райисполком.

– Лорд, предупреждаю. Веди себя спокойно, не дергайся, не привлекай внимание. И помни – попытаешься сбежать, получишь пулю.

– Дрейфишь, начальник? Не боись, лишь бы сейф был не немецкий.

– А что тогда?

– Инструмент потребуется, а где его взять?

На первом и втором этажах располагался райисполком, райком партии на третьем. Поднялись по лестнице, вошли в комнату секретаря, прозываемую предбанником.

– Аркадий Панфилович ждет! – встала со стула секретарша.

Так и зашли все.

– Наконец-то! – недовольно встретил их первый секретарь райкома.

У партполитработников была своеобразная униформа. Полувоенного типа френч, без погон, но глухой, под шею, со Сталина и его окружения пример брали. Рубашка, да еще с галстуком – буржуазное одеяние. Почти всегда – усы. Под Сталина редко, чаще как у Ворошилова, щеточкой. Этот был такой же.

– Позвольте на сейф посмотреть? – спросил лейтенант.

– За этим и приехали, глядите!

Хозяин поближе к окну подошел, затянулся папироской. Лорд даже не подошел к сейфу, одного взгляда хватило.

– Мне бы три дамские шпильки для волос.

Секретарь райкома нажал кнопку под столешницей, бросил вошедшей секретарше:

– Мне нужны три шпильки для волос.

Секретарша непроизвольно посмотрела на бритую голову хозяина.

– Я не ношу шпильки, у меня укладка.

– Найдите где-нибудь, пройдите по кабинетам!

Аркадий Панфилович был раздражен. Шпильки нашлись быстро.

– Как уговаривались, оставьте меня в кабинете одного, – сказал Лорд.

– Черт-те что! Какой-то уголовник мне диктует, – повысил голос хозяин кабинета.

Прошло несколько томительных секунд. Нехотя секретарь райкома направился к выходу в приемную. За ним следом сотрудники МГБ.

– Так за ним никто приглядывать не будет? – побагровел Аркадий Панфилович. – А вдруг он сожжет документы?

– Не думаю, срок добавят, – парировал лейтенант.

– Софья Павловна, сделайте нам чайку, – бросил хозяин города и района.

Приготовились к долгому ожиданию, но через десяток минут дверь открылась, на пороге появился Лорд.

– Не получилось? – испугался Аркадий Панфилович.

– Все в лучшем виде, можете принимать работу.

Всей гурьбой, включая секретаршу, ввалились в кабинет. Дверца сейфа была распахнута. Секретарь райкома бросился к сейфу, вытащил оттуда папку с бумагами, открыл.

– Все на месте! Можете идти, товарищи, все свободны.

Лорд едва не подпрыгнул. Слова про свободу для него самые долгожданные. Николай дернул его за рукав.

– Шагай, не для тебя сказано.

Когда уселись в машину, Лорд сказал:

– Дерьмовый сейф у начальника, артели «Промметалл». Сменить бы надо, да кто на бумаги позарится? Были бы деньги, другое дело.

Когда Лорда привезли к тюрьме, обыскали в машине, отобрали якобы забытые шпильки. В руках вора они могли послужить отмычкой для замка – наручников, камеры.

– Лорд, ты не забыл?

– Ты про что, гражданин начальник?

– Язык за зубами держать!

– Обижаешь, начальник. Ты про свое обещание не забудь, про Пензу. А лучше бы южнее. Легкие у меня слабые, нельзя мне на Колыму.

– Воровать бросай, у тебя же руки золотые.

– В мои годы поздно, начальник. Я же больше ничего не умею, да и братва не поймет.

Лорда увели Николай и лейтенант. Не было их долго, Андрей в машине заскучал. Обратно ехали не спеша. Уже въезжая в Балашиху, гэбэшник спросил:

– А не принять ли нам на грудь по чашке?

– Чая?

– Водки! Умаял меня сегодняшний день.

День уже закончился, темнело.

– А мы не против. Куда направимся?

– В ресторан, там у них комнатка есть уединенная.

Оперативники с ответом тянули, как всегда, не было денег. Ресторан не для милиционеров. В нем чаще торгаши, барыги, блатные, работяги, вернувшиеся с приисков. Андрей один раз сам видел, как вернувшиеся с Колымы, поскольку работа сезонная была, гудели в ресторане. Выпив, угощали всех, заказывали музыку маленькому оркестру. В общем – швырялись деньгами. По прикидкам Андрея, артельщик за вечер четыре, а то и пять его, Андрея, месячных зарплат прогуливал.

Лейтенант замешательство оперов понял правильно, засмеялся:

– Я угощаю. Для непонятливых – банкую.

В единственном городском ресторане Андрей был дважды, и то по службе. Сейчас осматривался с любопытством. К лейтенанту метрдотель подскочил. Николая знал прекрасно, но обратился к гэбэшнику.

– Что изволите?

– Отдельную комнату, Афанасьевич. Бутылку водки и закуски на троих. Желательно пошустрей.

Был рабочий день и не вечер, только темнеть начало, по зимнему времени – шесть часов, поэтому публики в ресторане было мало. Николай окинул гуляющих взглядом. Блатных не видно, они ближе часам к десяти подтягиваются.

Лейтенант явно не раз бывал в ресторане, уверенно вышел из общего зала. Николай сразу шепнул Андрею:

– В комнате о делах ни слова. О чем угодно – бабы, выпивка, анекдоты.

– Прослушка?

– Точно не знаю, подозреваю.

Опера шли за лейтенантом. Тот по-хозяйски дверь открыл, скинул шинель, повесил на вешалку. Перед зеркалом расческой по волосам прошелся. Уселся спиной к стене, лицом ко входу, так сделал бы любой опер. Вход-выход должны быть под наблюдением, это аксиома.

Официантка принесла водку в запотевшем графинчике, закуски. Все голодные были. Крутились весь день. Лейтенант на правах банкующего водку по рюмкам разлил.

– С успешным завершением дела. Отметим событие и дружно забыли.

– Ты о чем? – спросил Николай.

– О шнифере.

– О каком? Андрей, у нас в отделе был сегодня шнифер? – Николай придуривался.

Андрей подхватил:

– Наберутся где-то слов непонятных. Как ты сказал? Шифер? Строишься, что ли?

Лейтенанту пикировка надоела.

– Водка согреется.

Чокнулись, выпили, дружно набросились на закуску. Давненько Андрей не ел такой вкусной колбасы. И соленые огурчики – маленькие, упругие, хрустящие на зубах, были чудо как хороши. Немного насытившись, выпили по второй.

– Спасибо, парни, выручили, – кивнул лейтенант. – Без вас – дело труба!

Посиделки затягивались, графинчик быстро опустел, официантка принесла второй. Лейтенант поинтересовался, вроде невзначай:

– Как вам новый начальник милиции?

– А что нам капитан? Он нас не трогает, мы его. Дело свое знает, – уклончиво сказал Николай.

– Скрытничаете?

– Так с ГБ расслабляться нельзя.

Николай начал травить анекдоты, знал которых много. Посмеялись и разошлись. Случай с сейфом был нелепый и забылся бы быстро.

Но утром позвонили в дежурную часть, сообщили, что из сейфа универмага пропала вся вчерашняя выручка. Николай, которому передали сообщение, так и сел на стул.

– Андрей, ты что-нибудь понимаешь? Лорд в тюрьме, а сейф в универмаге ломанули.

– Как?

– Там узнаем, едем.

Универмаг был закрыт, у дверей толпились покупатели, но их не пускали, вывесили табличку «Переучет». К Николаю, как только вошли, бросился директор:

– Я пропажу обнаружил. Утром с главбухом зашли в кабинет. Все на своих местах, я не заподозрил ничего. Сейф открыл, а денег нет.

– Сколько там было?