– Чемоданчик где?

– Зачем он тебе?

– Книжку с половиной полтинника хочу забрать.

– Бери, не жалко. А чемоданчик прокурорским отдашь, все же вещи погибшего. Кстати, похоронили его вчера за государственный счет.

В уголовном розыске свободного времени не бывает. Каждый день то поножовщина, то квартирная кража, то кошелек из кармана украли. Приходилось вертеться как белке в колесе. Две недели без продыха и выходных. Дело Никандрова на дальний план отошло, подзабылось. Тем более за быстрое раскрытие дела обоих оперов премией поощрили, по семнадцать рублей. Не велики деньги, а приятно. Да и не отметили бы, если бы не сданное золото, уж больно сумма велика. Только не верил Андрей, что такой мешочек можно на улице найти или украсть. На важный канал они случайно вышли, только концов обнаружить не смогли по независящим от оперов обстоятельствам.

А все «палочная» система учета. Зарегистрировано преступление – изволь раскрыть вовремя, иначе – висяк, палочка в отчете, за которую начальство на общем собрании вспоминать будет. Как же – портят отчетность.

В один из вечеров, когда освободился раньше, решил пройтись по городу, подышать воздухом. Снега не было, но морозец легкий – градуса три-четыре – присутствовал. Дышалось легко. Скоро зима, надо теплые вещи надевать, а они движение стесняют. Через день – воскресенье, обязательно к тетке надо ехать, все теплые вещи у нее хранятся. Да и тетку проведать надо, пожилая она уже, единственная из родни осталась, как мать ему была.

Шел не спеша. Вдруг из переулка сдавленный крик, сразу оборвавшийся. Андрей сразу пистолет достал, ринулся в темноту. Опасно, можно нож в бок получить, но явно происходит что-то неладное. В темноте две темные фигуры.

– Стоять! Милиция!

Один человек бросился убегать.

– Стой, стрелять буду!

И сделал предупредительный выстрел вверх.

Женский испуганный вскрик.

– Вы целы?

– Он у меня сумочку выхватил.

– Стойте здесь!

Андрей кинулся за грабителем. Дистанция сокращалась медленно, все-таки преступник имел фору в несколько секунд и десяток метров. На неровном тротуаре грабитель споткнулся, упал. Андрей с размаху грохнулся на него, услышал стон.

– Поднимайся!

– Ребра болят, ты мне их сломал.

– Грабить не будешь.

Андрей за одежду поднял грабителя.

– Сумка где?

– Валяется.

– Подними.

– Тебе надо, ты поднимай.

Андрей с размаху врезал рукоятью пистолета грабителю по зубам.

– Ай!

Грабитель схватился за челюсть.

– Или поднимешь, или еще больнее будет, – пообещал Андрей.

– Это незаконно, – прошамкал незадачливый преступник.

– О законе вспомнил? А что же ты, когда на женщину напал, о нем забыл? Поднимай!

Когда грабитель поднял сумку, Андрей скомандовал:

– Иди вперед. И не вздумай бежать, застрелю.

Быстро дошли до женщины. Ее всю колотило от пережитого.

– Ваша сумочка! Заявление делать будете?

– Буду!

Это хорошо. Преступление случилось, грабитель задержан по горячим следам, имущество возвращено хозяину. Раскрытие налицо, итак, палочка в отчете.

– Шевели ногами, – приказал грабителю Андрей. – А вы, дамочка, сзади держитесь.

Если женщина рядом с Андреем пойдет, может помешать в случае непредвиденных обстоятельств. Так и шли цепочкой до райотдела. Поднялись в здание, дежурный сразу воскликнул:

– Булыжник! Давно тебя не видел, недели две. Достукался все-таки!

И к Фролову:

– Чего он натворил?

– Женщину ограбил.

– Сто шестьдесят пятая, до трех лет. Булыжник, ты на снисхождение суда не рассчитывай, ты по этой статье уже сидел. Стало быть – рецидивист.

– Обыщи и в камеру.

Андрей повернулся к пострадавшей. Ба! Так это девушка из электрички! На улице темно было, не признал он ее, впрочем – взаимно. А сейчас у девушки глаза от удивления расширились:

– Вы?

– Я. Пройдемте в кабинет, заявление напишете.

– Может, не надо? – засомневалась Мария.

– Надо! Три годика мразь эта не будет гражданам жизнь портить.

– Ну, хорошо.

В кабинете Мария огляделась с интересом.

– Так вот где вы работаете, Андрей.

Имя запомнила, знак хороший. Андрей на этот раз решил продолжить знакомство. Все-таки третий раз судьба сводит, сигнал подает. Только не все знаки свыше слышат. Девушка уселась, Андрей дал ей бумагу и ручку.

– Что писать?

Андрей стал диктовать.

– А внизу подпись и дата.

Андрей взял заявление. Почерк ровный, грамотный. Наверное – отличницей в школе была.

– Мария, вы работаете?

– В институте учусь, в Москве.

– На кого же?

– На историка.

– А в Балашихе что делаете?

– Живу здесь. В Москве общежитие не дали, иногородним из дальних областей мест не хватает.

– Ну, это временные трудности. Пойдемте, я вас провожу до дома.

– Неудобно. Вы и так сумочку мне вернули. А там документы, конспекты.

– Поздновато возвращаетесь.

– Так редко бывает. Сегодня занятие студенческого кружка было. Мне теперь в суд?

– Повесткой вызовут. Сначала к дознавателю, на очную ставку, позже в суд.

Когда спустились к дежурке, старшина спросил:

– Сопротивлялся Ахромеев?

– Это кто?

– Да Булыжник.

– Убегал, упал невзначай, я на него.

– Стонет, ребра болят.

– До утра потерпит. Счастливо отдежурить.

Дежурный постучал по деревянной перегородке три раза. Когда Андрей с девушкой вышли из райотдела, она сказала:

– Я думала – вы постовой.

– Почему?

– Молодой.

– Школу милиции окончил. Оперативный сотрудник уголовного розыска.

– Бандитов ловите?

– Верно. Чаще в кабинете пером скриплю.

– Шутите? Маме расскажу, в какую переделку я попала.

– Стоит ли волновать?

– Я врать не приучена. Мама волнуется, время позднее, спросит – почему задержалась.

– А папа где?

– Погиб. В сорок втором одно письмо с фонта пришло, а потом похоронка.

– Простите.

– Ничего, вы же не знали. А вы воевали?

– Поваром в обозе.

– Опять шутите? Ой, мы пришли.

Оказывается, Мария до дома немного не дошла, когда на нее грабитель напал.

– Совет на будущее дам, – остановился Андрей. – Личные документы – паспорт, зачетную книжку, студенческий билет, деньги при себе имейте, в одежде, а не в сумке. Ее вырвать могут. Деньги заберут, сумку выкинут куда-нибудь на помойку. Намучаетесь потом восстанавливать.

– Спасибо, не знала. Так я пошла?

– До свидания.

Андрей повернулся, направился домой. Выпрашивать свидание? Нет, она не предложила. Но девушка определенно Андрею понравилась.

Следующим днем допрашивал Булыжника. Дело ясное, не хватает только очной ставки, и дело можно передавать в суд. Он, Андрей, преступника по горячим следам взял. Но милиционер – не свидетель, он сам задерживал, представитель силовой структуры. Время за делами пролетело быстро.

– Ты чего все время на часы смотришь? – заметил Феклистов.

– Ты не знаешь, когда в Москве в институтах занятия заканчиваются?

– Не в курсе, я не учился. А что?

– Потерпевшая понравилась.

– А, в Москве учится? Так ты узнай расписание электричек, встреть на вокзале. Срочных дел нет?

– Нет.

– Вот и иди, рабочий день закончился.

Андрей на вокзал пошел, списал в блокнот расписание. Через пятнадцать минут электропоезд прибыть должен. Отошел в сторонку от вокзала, встал за дерево. А то как пацан зазнобу высматривает.

Прибыла электричка, повалил народ. Андрей смотрел на лица. И вдруг знакомое лицо, виденное на фотографии в кабинете гэбэшника.

Да ведь это Гурин собственной персоной! Надо же, ранил на вокзале постового милиционера и не побоялся появиться вновь. Наверное, подумал, что убил и опознать его никто не сможет.

О Марии Андрей сразу забыл, отодвинул на второй план. Такая удача редко плывет в руки. На небольшой привокзальной площади много народа, задерживать здесь нельзя. Андрей повертел головой. Обычно в людных местах всегда бывают постовые. Андрею помощь нужна. Как назло – никого в синей форме. Придется самому. Пройдет за бывшим полицаем, возьмет в безлюдном переулке. Гурин чрезвычайно опасен, ножом владеет отлично. И может иметь пистолет. Андрей переложил свое оружие из кармана за пояс, чтобы быстрее выхватить при нужде. Скрываясь за приезжими, двинулся за Гуриным. Полицай шел быстро, не оглядываясь. Свернул с центральной улицы. Куда же он направляется? К рынку, на встречу с паханом? Но каратель прошел мимо. Или же перестраховывается, перед тем как свернуть за угол, обернулся. Андрей шел за посторонним прохожим – думал, не срисует. Похоже – каратель идет к поселку Автогенстроя. Пошли двухэтажные деревянные двухподъездные дома, фактически – бараки, в народе их называли клоповниками. Андрей злился – хоть бы один телефон-автомат попался! Но на весь город их было три, да и то в центре. Ни в милицию позвонить, помощь вызвать, ни постовых не видно. Приближаться к полицаю нельзя, заметит слежку, и одному преследовать рискованно, каратель легко может оторваться. За двухэтажными бараками проходы на соседнюю улицу, в частный сектор. Юркнет в какой-нибудь двор, и все, пиши пропало. Андрей начал нервничать и сделал ошибку, едва не ставшую роковой. Полицай зашел в один из подъездов барака. Андрею бы постоять, подождать. Квартиры там коммунальные, после можно через соседей узнать, к кому приходил каратель. Нет же, рванулся к подъезду. Выяснить захотелось – на втором или первом этаже дверь хлопнет. А все нетерпение молодости. Ни один опытный топтун так бы не поступил. Полицай его переиграл. Хитер, изворотлив, опытен был. Каратель выждал минуту, а может быть – в окно подъезда понаблюдал, и, когда Андрей подбежал к двери, резким толчком ноги Гурин распахнул ее. Когда дверь начала резко открываться, Андрей уже сообразил, что влип как кур в ощип. А дальше – как в замедленном кино. Каратель вытряхнул из рукава нож, тускло блеснувший сталью. Андрей вытаскивал из-за пояса пистолет. Опер знал коронный и смертельный удар полицая – в левый бок, в подмышку, чтобы наверняка в сердце. Рука полицая начала описывать полукруг, Андрей попытался прикрыться от удара левой рукой, сам же продолжил поднимать правой рукой пистолет. Чувствовал – не успевает, какого-то мгновения не хватает. Левую руку ожгло болью, Андрей непроизвольно нажал на спусковой крючок. Пуля угодила карателю в бедро. Полицай хотел ударить еще раз, чтобы наверняка, но тяжелая пуля «кольта» с огромным останавливающим действием его просто отшвырнула. А Андрей нажимал и нажимал на спусковой крючок. Пули били Гурина в живот и грудь, уже лежащего. Весь он был окровавлен и испустил дух. Патроны закончились. Минуту-другую Андрей стоял с пистолетом в руке. Шок! Столкновение было ожидаемым, Андрей просто уверен был, что полицай не поднимет руки, не сдастся.