Ивангород Матвей отмел сразу. Город приграничный и гарнизон там большой. Не пойдет белогвардейский отряд по мосту, рискуя попасть под огонь. Грамотный офицер на такую безрассудную вылазку не решится, если он не самоубийца. В том, что во главе офицер, сообщал информатор. Но фамилию не указал. Да и что фамилия дает? Он мог ее поменять. Нашли удачное место для высадки. Небольшой залив, даже мостки есть, видимо, рыбаки из местных соорудили для удобства. Место тихое, ближайшая деревня в двух верстах. В полуверсте кустарник, можно укрыть там засаду с пулеметом. Потому что задача пограничников не только не дать прорваться отряду в глубь страны, но и уничтожить. Для других будет наука и предостережение. Хотят проверить границу на прочность? Получат отпор!

Начальник погранотряда выделил резерв – два отделения бойцов и станковый пулемет «максим». Ночью, для скрытности, бойцов на грузовике доставили к выбранному месту. Матвей сам проследил, чтобы бойцы расположились скрытно. Приказал костры не разводить, не ходить, чтобы место казалось безлюдным с воды.

Пограничная охрана границ РСФСР была учреждена 28 мая 1918 года директором СНК. Тогда же создано Главное управление пограничной охраны при Наркомате финансов, которое в 1919 году было передано в Наркомат торговли и промышленности. Для этих наркоматов пограничная охрана занятие не профильное. При царском режиме к Министерству финансов относилась таможня, а границей занимался Отдельный корпус пограничной стражи, подведомственный Министерству внутренних дел. Осознав ошибку, ответственность и охрану границ передали ВЧК 24 ноября 1920 года. А 27 сентября 1922 года ее передали в ведение ОГПУ, где был образован отдельный пограничный корпус ОГПУ. Все же задачи у пограничников специфические, хоть структура военизированная. Пограничники должны знать жителей приграничной зоны, кто и чем занимается, иметь доверительные отношения. Зачастую заметил житель незнакомца, сразу сообщал в комендатуру или на заставу, отряд выезжал, проверял документы, выяснял, по какому поводу человек здесь появился. Позже появились пропуска. Каждый приезжающий в приграничную зону – к родне, в командировку, на лечение, должен был заранее получить документ в территориальных органах ОГПУ.

Одни сутки прошли, вторые. Начальник отряда бойцов сменил. Поздняя осень, холодно, от озера влажность высокая, а у пограничников ни землянки, ни палатки и питание всухомятку, даже горячим чаем не согреться, поскольку костер расположение засады демаскировать будет. Еще двое суток прошло. Матвей сомневаться стал – будет ли переход границы? Или ошиблись они с начальником отряда и белогвардейцы в другом месте перешли? Тогда в отряд бы сообщили. Уже из ПетроЧК телефонировали, интересовались – не стоит ли Матвею в город вернуться? Выпросил еще три дня. А в первую же ночь после звонка и случилось. Матвей в казарме отряда в красном уголке прочитал свежие газеты, хотел лечь спать, как дежурный вбежал.

– Отряд! В ружье!

И к Матвею.

– Со стороны засады стрельба слышна. Какие будут приказания?

Приказывать Матвей права не имел. Только рекомендовать начальнику погранотряда. Для пограничников ВЧК орган надзирающий. Только через два дня пограничников передадут официально в ВЧК. Тем не менее слухи уже ходили.

– Отделение – на грузовик!

И сам, проверив оружие, уселся в кабину. Для погранотряда грузовик, пусть и потрепанный – редкость. Чаще всего в погранотрядах использовали лошадей. Не нужен дефицитный бензин, многие пограничники призваны из села, с лошадью обращаться умеют. Но лошади хороши, когда расстояния не велики, либо скорость не важна. Иначе запалить, загнать можно. У грузовиков другая проблема. Стоит пройти дождю – и по раскисшей грунтовке уже не проехать. Но в этом году осень стояла сухая.

Не успели доехать, как услышали винтовочные выстрелы, потом пулеметные очереди. Причем, судя по звуку, стрелял не только «максим». Матвею вспомнились бои во Франции. Похоже – ручной пулемет Льюиса или Шоша.

Грузовик демаскировал себя ацетиленовыми фарами. Чужаки правильно поняли, что прибыла подмога, и стали вести огонь по машине. Звякнуло разбитое лобовое стекло.

– Тормози!

Матвей выбрался на подножку, приказал бойцам:

– Все из машины! Стройтесь цепью и вперед короткими перебежками. Вести огонь на уничтожение!

И шоферу:

– Езжай в отряд. Наверняка туда уже начальник отряда прибежал. Передашь, что засада бой ведет. У нарушителей имеется ручной пулемет.

Грузовик развернулся и уехал. Матвей побежал догонять бойцов. Бежали осторожно, в темноте можно наткнуться на неровность, упасть. У всех бойцов штыки примкнуты, как бы себя не поранить. И стрелять рано, не видно целей. Если только по вспышкам выстрелов.

Цепь к месту высадки продвигалась молча. Когда до места перестрелки осталась сотня метров, Матвей приказал залечь. Он опасался, что в темноте пограничники из засады примут их за боевиков, да пройдутся из пулемета. Сам побежал к заслону, на ходу кричал:

– Не стрелять! Свой!

Командиру отделения приказал выдвинуть бойцов на правый фланг, ближе к урезу воды.

И диспозиция получилась такая. Слева не дадут прорваться к Гдову бойцы, что прибыли с Матвеем на грузовике. Справа отделение из засады. А прямо перед боевиками станковый пулемет. И пулеметчикам посоветовал патронов не жалеть, целясь по вспышкам выстрелов. Эх, сейчас бы пушку, уничтожить или повредить баркасы, чтобы банда назад на них не уплыла. Потерпев неудачу в этом месте, они обязательно попробуют высадиться в другом. Причем, когда это произойдет – неизвестно. И не исключено, что попытка получится удачной для белогвардейцев.

Матвей поймал себя на мысли, что называет отряд, переправившийся на баркасах, белогвардейцами. Уже и терминологию большевиков незаметно для себя перенял, что называется, опылился. А ведь по духу, по воспитанию, они должны быть ему ближе. Только сейчас он не идеологию советскую защищает, а свой народ. Партийные руководители отсидятся под охраной латышских стрелков, а пострадают простые жители. Банде нужны жертвы, пожары, как можно больше шумихи, чтобы показать зарубежным спонсорам свою работу. Дескать, не пропали ваши вложения, вон сколько людишек побили. От голода народ пострадал, особенно в городах. От гражданской войны, когда брат в брата стрелял. А сейчас еще и эта банда, причем не единственная. На юге неспокойно, в Туркестане. Хоть и велика Россия, так и у нее предел есть.

Отделение бойцов только успело перебежать под покровом темноты на правый фланг, как белые пошли в атаку. Пограничники на время перегруппировки огонь перестали вести, и чужаки осмелели. Выкрикивали какие-то лозунги, стреляли беспорядочно и бежали прямо на пулемет. Матвей лежал рядом с пулеметным расчетом, приказал пока не стрелять, пусть подбегут поближе, чтобы наверняка. Напряжение нарастало. Днем хотя бы видно было, а сейчас приходится ориентироваться по вспышкам выстрелов и крикам. И если опоздать, промедлить – сомнут. Пора!

– Огонь! – приказал Матвей.

«Максим» зашелся в длинной очереди. Наводчик не снимал пальцы с гашетки, водил стволом влево-вправо и, как железной метлой, сметал живых. Впереди крики реже и уже не воинственные, а панические.

Матвей опасался, что бандиты применят гранаты. Подберутся с флангов и швырнут. У пограничников окопов и траншей нет, использовали естественные укрытия – ямки, промоины от весенних ручьев. По опыту боев во Франции Матвей помнил, что все воюющие стороны ручные гранаты применяли активно. В русской армии их не хватало. Впрочем, как и патронов и снарядов. Просчитался Генштаб с мобилизационными резервами, в том числе и по вооружению. Не хватало крупнокалиберных пушек, пулеметов.

Видимо, боевики понесли серьезные потери, побежали назад, к урезу воды. Выстрелы и крики стихли. Показалось? Или в самом деле конский топот? И не одна лошадь, а много, не меньше десятка. Вскоре к месту, где занимал позицию пулемет, подскакал начальник пограничного отряда, с ним отделение бойцов.