Народ стерпел лишение зрелищ, а вот лишения хлеба, точнее – соли – стерпеть не смог.

Боярин Морозов, богатейший человек на Руси той поры, владел не только кирпичными заводами, но и соляными копями, а также контролировал соляную торговлю по Волге вплоть до Астрахани. Вот с повышения соляных пошлин реформы и продолжились. Соль подорожала в четыре раза, стала для большинства предметом роскоши, без соли пойманная рыба и икра гнили по берегам русских рек. Кончилось все «соляным бунтом» в Москве, часть царевых ближних бояр были растерзаны толпой, сам Морозов едва успел скрыться в монастыре.

Бунт напугал молодого царя, он решил впредь действовать осторожнее, разделяя ответственность за реформы с Земским собором. В 1649 году был принят новый «Свод всех законов», регламентирующий практически все стороны жизни в стране.

Важной стала 22 глава Свода – «Указ о корчмах». Новым указом все кабаки и «разливочные» на Руси запрещались, в городах оставался один кружечный двор, где вино продавалось только на вынос ведрами, кружками или большими чарками. Одному «питуху» (выпивохе) было велено продавать не более одной чарки вина, лицам священнического и иноческого чина вино не продавалось вовсе, в постные дни торговля всеми хмельными напитками полностью запрещалась. Исключение делалось для Ямских слобод, где проезжающий мог получить чарку с дороги. Большинство поддержало такую «антиалкогольную кампанию», пьяных на улицах стало значительно меньше. За нарушение указа били батогами. Также репрессиям подвергались курильщики и потребители нюхательного табака. Им просто рвали ноздри и ссылали в Сибирь.

В номинально независимом Касимове «Указ о корчмах» пришелся очень кстати. До его принятия только в самом Касимове с посадами насчитывалось не менее пяти кабаков, кабаки были почти во всех приокских селах, что отмечал тот же Олеарий. Повальное пьянство, принявшее максимальный размах после Смуты, глубоко оскорбляло чувства правоверных, в кабаках русские порой пропивали все до нитки, а напившись, валялись в грязи или даже предавались свальному греху у всех на виду. Да и некоторые правоверные иногда грешили пьянством.

После принятия указа под давлением татарской общины вино в Касимове можно было купить только в кабаке на Соборной площади, и только «на вынос». Путешественники могли взять чарку вина в Ямской слободе.

В том же 1649 году в Касимове на татарском кладбище Старого посада появилось еще одно каменное здание, сохранившееся до наших дней. Но построили его уже не татары, а рязанские каменных дел мастера по заказу Алтын-ханым – жены умершего в Москве Афган-Мухаммед султана, сына хивинского Араб Мухаммад-хана.

Мавзолей хивинского салтана в Касимове? Почему здесь? И, действительно, вопрос довольно тонкий: что за хан здесь похоронен, и когда он в Касимове правил? Хан-то вовсе не касимовский, да и в самом Касимове он вряд ли бывал при жизни. Как и другие чингизиды, похороненные тут же.

Одиннадцатилетним подростком Афган-Мухаммед был тайно вывезен из Хивы в Россию русским послом Иваном Хохловым. По сути, он был спасен от верной смерти, ведь его старшие братья, устроившие в Хиве переворот в 1621 году, ослепившие и убившие родного отца, собирались уничтожить всех конкурентов, включая родственников!

Чудом спасенный юный царевич был принят царем Михаилом Федоровичем, обласкан и оставлен при государевом дворе в Москве. Там и провел всю жизнь. Но в некоторых источниках указывается, что «…в том же 1622 году царь пожаловал избегшему гибели хивинцу Касимовское царство «в удел». Однако документального подтверждения этому заявлению нет.

И все-таки, почему умершего хивинского царевича привезли хоронить в Касимов? Потому что отвезти его в Хиву, в родовую усыпальницу не было возможности? А здесь было ближайшее к Москве татарское кладбище? Возможно, тем более, Афган-Мухаммед султан находился в родстве с династией шибанитов, так же, как и касимовские царевичи Ураз-Мухаммед и Арслан. Учитывая, что в этом мавзолее обнаружены остатки плит с именами иных родственников Афган-Мухаммеда, можно сделать вывод, что текие официально стало родовой усыпальницей шибанитов на Руси. К сожалению, от старого татарского кладбища кроме Афганова текие сегодня ничего не осталось, хотя еще в середине ХIХ века было там было до 40 надгробных камней, самые ранние из которых относятся к ХVI веку.

Шишкин в книге о Касимове сообщает: «Город Касимов замечателен тем, что в нем в 1618 году скончался Магметкул, царевич Сибирский, который был взят в плен при Ермаке в 1582 г. и отправлен в Москву в 1584 году. После того он жил при Московском дворе, пользуясь почетом и уважением. Доказательством того, что он похоронен в Касимове, служит его надгробный памятник, найденный на Старопосадском кладбище в 1860 году муллою Фейз-Хановым. Это текие находилось на Старопосадском татарском кладбище возле Авгановой текие. Усыпальница была с подвалами, а в нее шел подземный ход из-под текие Шах-Али, хана (царя) Касимовскаго».

Возможно, эти подземные ходы из области легенд, но и реальные воспоминания впечатляют. К примеру, среди документов, касающихся родословной Шакуловых, была обнаружена следующая запись: «Предок наш Якуб сеид был знатным лицом в городе Елатьме. Однажды какая-то женщина из Старого посада, забравшись на Старом же посаде под текию, где покоились Арслан хан и Фатима-Султан, украла с царей саваны и другие вещи. Якуб сеид повесил эту женщину на этой же самой текие».

Жестоко? Да. Справедливо? Без сомнения. Татары всегда трепетно относились к могилам предков, и всякое их поругание безжалостно наказывалось.

Остается добавить, через три года после смерти мужа Афган-Мухаммеда и сама Алтын-ханым нашла здесь последний приют. И конечно, в последний путь ее провожала вся татарская знать Касимова во главе с муллой и салтаном Сеид-Бурханом.

Несмотря на бунты и другие внутренние неурядицы, в Москве вовсе не собирались оставлять касимовского царевича прозябать в полуразрушенном «замке», в 1650 году Сеид-Бурхан был вызван в столицу на прием к царю Алексею Михайловичу. Зачем и почему именно в это время?

Неудачи в войне с поляками и угроза внутреннего бунта показали необходимость реформирования армии. Помимо стрельцов в русском войске появились «полки иноземного строя» – мушкетеры. Менялась и конница: появлялись гусары, уланские и драгунские эскадроны, куда предстояло влиться и касимовским татарам. Так что реальная военная реформа на Руси началась задолго до Петра.

19 августа государь «смотрел царевичей» на Девичьем поле под Москвой. Это был традиционный смотр приехавших служивых татар с полным вооружением и в доспехах. Касимовцы впечатлили блеском лат и шлемов, звоном кольчуг, однако было понятно, что при развитии «огневого боя» на полях сражений латы и кольчуги теряли актуальность. Как правило, после смотра царь одаривал предводителей лучших подразделений «казной или вотчинами».

Известно, что двое из приехавших в Москву царевичей Дост и Иише Алтанаевичи имели беседу с патриархом и были им крещены в Успенском соборе. Почему вместе с ними не принял крещение и касимовский царевич, неизвестно, и в письмах того времени Сеид-Бурхан именуется еще мусульманским именем.

Сложно сказать, понравился царевич государю или наоборот насторожил, но в 1651 году царь Алексей Михайлович послал наказ касимовскому воеводе И. П. Литвинову: «…беречь и разведывать того, чтобы к касимовскому царевичу и к людям его из которых басурманских государств или от Ногайских людей и от Черемисы о каких делах присылки али совета … не было, и не скрали бы его никто». То есть, надзор за царевичем еще более усиливался.

В 1653 году Сеид-Бурхан был призван в Москву и принят царем.

В 1654 году архиепископ Рязанский Мисаил отправился в Касимовское царство, откуда сообщил государю: «В лето 7162… Касимовский царевич Сеид-Бурхан креститься обещался же и Патриарх Никон ко Святому Крещению огласил и имя ему нарек Василий». Сам же Никон его и окрестил.