А еще больше доволен Шах-Али, что попались немцы на старую татарскую уловку – ложное отступление. Урусы давно эту хитрость знают, после любой атаки строй держат, а вот немцы попались.

Мало что из этого слышит Раис Беркузле, но кое-какие слова военачальников до него доносятся, и он жадно их впитывает – здесь сегодня продолжается летопись славных побед Касимовского ханства. События этого дня, этих часов, этих мгновений будет пересказывать своим детям и внукам казак Раис!

Словно услышав мысли Раиса, возвышает голос Шах-Али:

– Сегодня прекрасный день, верные мои карачи! – восклицает великий хан, и сейчас он кажется Раису более стройным, даже статным, за спиной Шах-Али над холмом расступаются облака и солнечные лучи падают на землю… – Сегодня мы с вами стяжали славную победу, достойную наших предков! Пусть гремит в подлунном мире весть: где касимовцы, там победа! И горе тому, кто дерзнет против нас воевать…

Последние слова хан говорит почти шёпотом, но затаивший дыхание Раис слышит и их.

Заговорили разом мурзы, возносят благодарность Аллаху и отмечают мудрость своего военачальника…

Спускается мурза Тохта с холма, улыбается. Похвалил его великий хан, его и отважное войско. Мурза дает своим воинам команду отдыхать. Проезжает мимо первой сотни, от которой не осталось и половины. Остановился около Раиса. Раис протягивает ему бунчук. Качает головой мурза – ты поднял, тебе и носить. Перстень с пальца снял, Раису протянул.

К полудню в татарский стан прискакал гонец с сообщением от Шах-Али. Не выдержали немцы на левом фланге, пробила его русская конница.

Громко гудит барабан. И пяти минут не прошло, как всадники в седлах. У каждого на привязи запасная лошадь, свежая и сума с запасом на три дня – сухари да вяленая баранина.

Быстрой рысью движутся татарские сотни на левый фланг, где русские прорвали немецкую оборону. Но сильно еще ливонское войско, немцы пытаются вернуть свои позиции, идут в атаку рейтары и пикинеры. Русские стрельцы держат строй и сами переходят в атаки, бьют врага бердышом и прикладом. Не в помощь стрельцам прибыли татары, другая у них задача. Теперь – в галоп, не вступая в мелкие стычки, вглубь ливонской земли.

Ведет мурза Тохта касимовское войско туда, где татар не ждут, туда, где татар еще не видели…

Улан Раис подгоняет лошадь, теперь он среди нукеров мурзы Тохты. Великая честь!

Не любят татары штурмовать крепости, не любят и не умеют. Тем более, если крепость не деревянная, а каменная. Деревянную можно поджечь огненными стрелами, а что с каменной делать? Камень не горит.

А здесь все крепости каменные – рыцарские замки. Конечно, замок – не город. Русские города стенами обносились, чтобы сберечь от врага не только дружину, но и самих горожан да окрестное население. У немцев иначе. Замок предназначен только для самого барона и его семейства. Защищают такой замок два десятка стражников и пара опытных сержантов, что стоят на содержании у рыцаря. Но и такого малого воинства хватает, чтобы обороняться. Больно уж стены высоки и крепки. А еще вокруг ров, наполненный водой, и подъемный мост. Такую твердыню только пушками бить. Да отстала русская артиллерия с обозами, не угнаться им за татарской конницей.

Что ж, и на эту каменную мощь у татар нашлось свое оружие. Собирают татары по округе хашар – пленников из местных. Берут всех без разбора и гонят, как стадо, к замку. Вот их и заставляют забрасывать рвы хворостом и ставить к стенам штурмовые лестницы.

Но сейчас, кажется, обойдется без лестниц. С ужасом смотрят защитники замка с высоких стен на то, что творится перед мостом. А там стоят на коленях местный ксендз и его служки, пойманные в соседнем городке. Лютые урусы свои кривые сабли приставили к шеям пленных.

Выходит к мосту Петр-толмач, что нарочно приставлен к сотне мурзы Тохты. Из местных он, из батраков, еще юным сбежал от своего барона в вольный Новгород, там в православную веру и обратился, стал русским. Служил толмачом у ганзейских купцов, а как услышал о войне, сам прибился к русскому войску. Знает он язык латинян и нравы их тоже знает. А ненавидит их так, что как жизнь свою батрацкую у барона вспоминает – зубами скрипит. Очень полезный человек!

С Петром рядом стоит приставленный к нему Раис Беркузле. Охраняет.

Кричит Петр-толмач, чтобы стражники открывали ворота, иначе всем пленным сейчас же пустят кровь. Кожу с них живьем сдирать будут, огнем жечь. Не отвечают со стен, будто и не слышат.

Мурза Тохта дал знак, и один из уланов легонько полоснул саблей по горлу церковного служки. Повалился отрок наземь, забился в агонии, суча ногами по окровавленному снегу. А улан тут же хватает за шиворот седовласого ксендза и приставляет саблю к его горлу.

Кричат со стен крепости, просят остановить убийства, зовут на переговоры.

Въехали переговорщики в крепостной двор, остановились. Оглядывается улан Раис по сторонам, дивится премудрому устройству. Хороша крепость. Стены крепкие, справные, наверх ведут удобные лестницы, тоже из камня сложенные. На стенах кнехты с арбалетами, а у двоих имеются даже ручные пищали с дымящимися фитилями.

Сам замок хоть и невелик, в два этажа, но пристроена к нему высокая круглая башня с бойницами. Если враг прорвется за стены замка, в такой башне запросто можно отсидеться. Мудро придумано!

Барон сед и бородат, в стальном доспехе, кольчужная накидка на голове. За его спиной топчется совсем юный оруженосец в ливрее с гербом на груди, в руках держит большой рыцарский шлем, украшенный перьями, и с ненавистью смотрит на переговорщиков.

Толкнул легонько Петр-толмач ксендза в спину, тот залопотал по-немецки. Уговаривает барона открыть ворота, за что его и семейство со всем добром урусы без помех из замка выпустят. И на том они готовы крест целовать.

Протягивает ксендз Раису Беркузле крест о четырех концах, смотрит на него татарин удивленно. Петр-толмач подмигивает, мол, целуй, раз тебя за руса принимают. Пожал плечами Раис, поцеловал. Петр тоже охотно к распятью приложился. Договорились!

…Со скрипом поднимается деревянная решетка, открываются ворота. Первым выезжает из замка рыцарь в белом плаще с черным крестом на плече, рядом с ним освобожденный ксендз на смирной лошадке. За ними оруженосец рыцаря и два сержанта. Из оружия при них только мечи, все остальное по уговору оставлено в замке. Следом выкатывается повозка с семейством барона и еще две с сундуками и разными тюками. Рыцарское добро. Видно, наспех собирали, из одного мешка виднеется горло серебряного кувшина, и волочится по снегу рукав бархатного платья. За возами идут два десятка воинов со щитами, с которых дикая кошка оскалила пасть – рыцарский герб. За воинами толпой баронские дворовые: повара, конюхи, служанки да няньки с узлами на плечах.

С опаской смотрят латиняне на татар, на их лохматые шапки, на кривые сабли. Улыбаются татары, машут латинянам. Толмач Петр крикнул им вслед что-то обидное, повернулся задом и похлопал себя по ягодицам. Оглянулся рыцарь, увидел, выругался по-своему, погрозил кулаком Петру.

Зря это он. Знает улан Раис, не уйти далеко латинянам. В ближайшем лесочке ждет их в засаде полусотня казаков. Нет, убивать никого не будут, незачем портить ценный товар, хватит с них арканов и крепких веревок. А что до клятвы и крестного целования, так нет никакого дела Раису до латинянского бога, распятого на кресте. Что, бог дал себя распять? Слабый бог! Вот у правоверных – правильный бог! Аллах сильный и всемогущий!

Дал команду мурза Тохта, въехали татары в распахнутые ворота замка.

Ходит Раис Беркузле по каменным залам, по переходам и длинной галерее, удивляется. И как тут люди живут? Холодно в замке и неуютно, везде сквозняки. Камины с прожорливыми пастями, сколько дров не жги – все равно холодно, то ли дело в юрте.

Зато стены увешаны щитами с крестами и ткаными гобеленами. И на всех гобеленах доблестные рыцари с крестами побеждают врагов, колют их копьями, рубят мечами. Враги – жалкие язычники, на коленях пощады просят. Рыцари их вяжут и ведут в полон. Знакомая история. На одном из гобеленов рыцарь с крестом топчет знамя с полумесяцем. Нахмурился Раис. Содрал гобелен со стены – знатный потник для кобылки выйдет.