«Уланы» (оглан – сын (тюрк.)) наименование от рождения всех чингизидов до XV в. Впоследствии было вытеснено термином «султан». Но некоторые чингизиды и позднее назывались огланами (уланами). Также уланами у татар называлась дворцовая стража – элитное подразделение верных салтану телохранителей. В любом случае, название горы указывает на нахождение здесь в давние времена уланов – дворцовой гвардии, либо самого оглана – салтана.

В Касимове бытует и более поздняя версия названия горы: во время Отечественной войны 1812 года на горе останавливались уланы – легкая кавалерия, унаследовавшая название от татар.

Но вернемся в 1452 год. Думаем, на выбор места повлиял и еще один фактор: недалеко от Касимова на правом берегу Оки находится Малеево – огромный источник известняка, существующий до сих пор. Оттуда и привозился камень для строительства.

Есть версия, что и ханский дворец (замок), и первая мечеть в Ханкермане были построены из привычного татарам обожженного кирпича по образу и подобию строений в Сарай-Берке. Также есть предположение, что и первая мечеть с минаретом, и ханский дворец, и прочие строения Ханкермана времен Касима были из дерева – самого доступного на то время материала. Деревянная мечеть? Да, в отличие от русской церкви в мусульманской мечети не должно быть ни икон, ни мощей, ни престолов, это – просто место поклонения. Главное, чтобы в одной из стен был михраб, ниша, четко указывающая Киблу – направление расположения священной Каабы в Мекке. Кибла служит ориентиром, к которому обращаются лицом мусульмане всего мира во время молитвы. Из какого материала постройка, не так важно. Наличие мечети – четкий сигнал: татары поселились здесь всерьез и надолго. Всякий мусульманин будет принят в Ханкермане как брат, невзирая на его социальное и имущественное положение.

Рядом с мечетью располагался царевичев дворец, обнесенный стеной с воротами. Правда, дворец – слишком громко сказано. Скорее – укрепленный дом, способный выдержать длительную оборону, он же административный центр, где салтан с советниками принимал государственные решения и вершил суд. Площадь перед мечетью и дворцом окружали дворы знати, где жили карачи (беки), мурзы и беки из ближайшего окружения салтана. Образовавшееся поселение было огорожено частоколом.

Помимо строительства дворца, мечети и прочих зданий Касиму пришлось выполнить не менее трудную задачу – построить новое государство! Прежде всего, создать свой двор и каучин, обязательный для каждого наследника Чингисхана. По описаниям пребывания Касима в Звенигороде мы знаем, что основу его войска составляли ногайцы и кавказские черкесы. Воины отважные, но неродовитые. В ходе сражений за московского князя к Касиму присоединялись и иные татары, пришедшие на службу русским из Орды, Казани и Крыма, видимо, из их знати и формировалась правящая элита нового царства.

Традиционно каучин джучидских ханов (Джучи – сын Чингисхана) составляли карачи – старейшины родов Ширин, Мангыт, Аргын, Кыпчак, Джалаир.

Историк В. В. Вельяминов-Зернов в своем исследовании, ссылаясь на грамоту Ивана Грозного от 1563 года, замечает: «Я даже думаю, что в первые времена в Касимове не только три (Аргын, Кипчак и Мангыт), но и все четыре главных рода были те же, что в Крыму и Казани, т.е. Джалаиры возвысились только в последующую эпоху существования ханства, а что прежде до них были Ширины».

Таким образом, правящую верхушку нового государства составили карачи (визири), мурзы (князья), их дети – имильдаши. Существовал совет аталыков (уважаемых людей, старейшин), к которому прислушивался салтан. Из них же выбирались казыи – судьи, судившие по законам шариата. Приговор они выносили от имени салтана, потому что судебная власть в царстве принадлежала именно ему.

Особым сословием были сеиды – духовенство. Сеидов – мулл и хафизов (толкователей Корана) – старались пригласить из арабских стран. И чем ближе к Мекке, тем лучше. Из Казани и из степи приходили дервиши – бродячие проповедники.

Как мы уже говорили, ширинские князья, давно обосновавшиеся в Мещере, играли в истории Касимова важную роль. Ширины, считавшие Мещеру своим юртом, вряд ли обрадовались прибытию сюда Касима с войском. Но скорее всего, договоренности об этом были достигнуты заранее. Ширины в Крыму были самым влиятельным родом, составляли каучин хана. И после прибытия Касима на Оку ширинский князь стал карачой, сохранив все привилегии, более того, ширины собирали свою таможенную пошлину и правили суд в своих селах, имели свое постоянное войско, и в скором времени в русских хрониках появятся упоминания: «мурзы, уланы и казаки касимовские и городецкие». То есть, каждый город выставлял свое войско.

Двор ширинского князя располагался в центре Городца, перед ним на площади по определенным дням был базар, где продавали свой товар живущие отдельным кварталом ремесленники. Далее поквартально размещались дворы беков и мурз, уланов и простых казаков. Все это окружала крепостная стена – частокол из вертикально поставленных и вкопанных в землю бревен с угловыми башнями и проезжими воротами. За городскими стенами располагался посад, населенный местной мордвой и мишарями.

Получается, на Окском берегу рядом оказались сразу две крепости? Ничего удивительного. Позже крепость Касимов и также окруженная стеной Татарская слобода со времен хана Шах-Али тоже стояли рядом, разделенные глубоким оврагом.

Придя в город, татары Касима почти не изменили традиционному укладу жизни. Основная их профессия – воины, что совершенно не мешало заниматься скотоводством: разводить лошадей и овец, благо, заливных лугов по Оке хватает. Рабочих рук тоже. Привыкшие к просторам степняки большей частью жили на лугах за Окой в юртах посреди тучных стад, в город возвращались лишь на зимние квартиры или в случае объявления похода.

Как это часто бывает, новый город стал быстро обрастать посадом. Горожане нуждались в товарах и услугах, а посадские крестьяне, торговцы и ремесленники их обеспечивали. Но здания и жилища там были большей частью временными, ведь в случае военной опасности посад первым делом сжигали.

На Оке возникает государство совершенно нового типа. Татары, до того лишь грабившие русские уделы и уходившие с добычей обратно в степь, стремительно становятся оседлыми землевладельцами. Им выгодно не грабить окрестные села, а наоборот всячески содействовать их процветанию. Ограбленный крестьянин много не наработает. Богаче село – больший даст доход.

Но если мы говорим о мещерских поселениях тех времен, то давайте сразу забудем об уютных деревеньках с резными наличниками на окнах изб с печными трубами над тесовыми крышами. Никаких наличников, труб, да и самих изб. Славянское население края к этому времени было вырезано или уведено татарами в полон. Кому повезло – разбежались, кому нет – стали сабанчи, крепостными крестьянами. И жили они большей частью не в избах, а в полуземлянках. Мордва предпочитала селиться летом в общих бараках с плетеными из лозы стенами и двухскатной крышей, зимой – в землянках, отапливаемых по-черному. Такие строения не жалко, их можно бросить и скрыться в лесах. Благо, они в Мещере до сих пор труднопроходимые.

Касимовские татары гарантировали местному населению защиту от внешнего врага, за что собирали ясак – подушный налог «с дыма», и в методах выбивания долгов и недоимок татарские даруги (чиновники по сбору податей) не церемонились. Злостный неплательщик запросто мог оказаться на невольничьем рынке. Как итог, местная мордва массово подалась в леса и в рязанские пределы.

Сохранилась договорная грамота великого князя Ивана III с великим князем рязанским Иваном Васильевичем, написанная 9 июня 1483 г. В этой грамоте великий князь московский князь Иван III выговаривает своему «младшему брату» великому князю рязанскому, что все вопросы касательно отношений с Касимовским ханством и его правителями он будет решать сам. От рязанского же князя требуется не принимать «черных людишек» и прочих язычников, которые с земель, отданных татарам, сбегают в рязанские земли. А тех, что уже сбежали, лучше бы вернуть. А не получится вернуть, придется платить за них ясак татарским даругам. Упоминается в грамоте и «выход» от Рязани в пользу Касима и сына его Даньяра. О «выходе» будет отдельный разговор.