«Царь же Шигалей и воеводы пришли к Булаку и стали на Арском поле, куда повелел государь». Задача перед воеводами была поставлена серьезная: не подпускать ногайцев к осажденной Казани. Шах-Али не участвовал в боевых действиях под самой Казанью, Грозный отправил его в Свияжск заниматься снабжением армии, потому что «царь не может на коне быстро ездить, так как хоть и умен, но пребезмерно толст и не храбр в войне и дружине своей не податлив». Поставленную задачу Шах-Али выполнил блестяще, Казань была взята во многом благодаря превосходству русской артиллерии, снабжаемой без задержек, и хорошо поставленному минному делу.

В день решительного штурма Казани, закончившегося страшной резней, касимовские татары были с передовых позиций переведены в тыл, где прикрывали русские полки от ногайцев и возможных вылазок противника. Так что в самой резне касимовцы участия не принимали. Зато в торжественном въезде Ивана IV в Казань Шах-Али ехал вслед за русским царем, а перед этим первым поздравил его с победой. Царь не торопился прекращать городские грабежи, но решительно заявил, что с той победы не возьмет себе и медной полушки, лишь орудия со стен, знамена побежденных, да мятежного хана Ядыгара.

Ядыгар выжил в страшной казанской резне – сдался. Пощады не ждал, ведь предательство и измена клятве были налицо. Еще и письменные оскорбления. И Грозный хотел сначала посадить его на кол, но после долгой беседы простил и даже разрешил ехать за собой в свите. Через год Ядыгар принял крещение на льду Москвы-реки под именем Симеон, на коленях поклялся в верности московскому князю. Получил в удел Звенигород, женился на боярской дочери. «В том же году ноября в 5 день пожаловал царь и великий князь Иоанн Васильевич всея Руси царя казанского Симеона, женил, а дал за него Андрея Кутузова дочь Марью. А женил его государь на своем дворе, а венчался у Благовещения на царском дворе».

Бывший казанский царь участвовал в Ливонской войне, командовал войском, бился храбро и умело. Помимо удела в Звенигороде имел богатый двор в Москве, был любим женою, исправно посещал храм божий. При дворе пользовался большим почетом, на пирах сидел с государем и Шигалеем за одним столом. А в 1564 году отставной царь казанский и вовсе возглавил боярскую Думу Земщины. Правда, умер уже в 1565 году, погребен в Чудовом монастыре.

Видел ли Ядыгар-Симеон во сне улицы Казани, залитые кровью по его вине, – неизвестно.

После штурма 1552 года Казань стала полностью русским городом, все татары были выселены из городских стен, а русские стрельцы заняли башни, арсеналы и пороховые погреба. В том же году Грозный повелел строить в Казани каменный кремль взамен старого, деревянного. И на новых уже каменных башнях появились византийские двуглавые орлы. А знамена поверженной армии были отправлены в обоз Ивана Грозного.

Какими же были флаги, под которыми сражались отважные казанские татары? А татары Шигалея? И какие флаги были у ханов Золотой Орды?

И в радзивилловской иллюстрированной летописи, и на иллюстрациях свода Ивана Грозного всадники мчатся в бой под знаменами. Как с русской стороны, так и со стороны татар. Однако изображение флагов явно условное. Какими же были на самом деле ордынские знамена и для чего?

Как уже было сказано, татарское войско строилось по подобию непобедимого монгольского. Изначально никаких флагов у монголов не было. Для обозначения ставки военачальника использовался обычно бунчук – копье с привязанным лошадиным хвостом.

После завоевания Китая знамена в монгольском войске появились и имели чисто практическое значение. У китайцев флаг был просто цветным полотнищем, чаще всего – прямоугольным без каких-либо знаков. Флагами разных цветов обозначались на поле битвы крупные отряды. С их же помощью отрядам подавались команды к атаке, ложному отступлению, фланговому удару или окружению противника.

Совсем другая история у знамен средневековой Европы. Там огромное внимание уделялось геральдике: каждый дворянин имел свой герб, причем, чем мельче был барон, тем больше на его гербе было мечей, корон, а также драконов, единорогов и прочей небывальщины.

В мусульманских странах изображение живых существ, пусть даже мифических, было запрещено, чаще всего на их знаменах был полумесяц или надписи, славящие Аллаха и Пророка.

А что на Руси? Русские князья шли в бой под хоругвями, на которых были изображены лики Спасителя, Богоматери, апостолов или же иных святых. Только породнившись с византийскими Палеологами, Иван III, а за ним остальные Рюриковичи получили на свои знамена двуглавого византийского орла.

А какой флаг мог быть у Касима? Скорее всего, как у его отца – хана Золотой Орды Улу-Мухаммеда, – золототканое полотнище чингизидов без каких-либо изображений.

С большей определенностью можно сказать о знаменах, под которыми сражалась следующая касимовская династия – крымская. Полотнище было голубым или синим, кроме того, его украшала крымская тамга, похожая на стилизованную русскую букву Т. Также возможно, что на крымских флагах могло присутствовать изображение совы. Каменное изваяние совы было установлено над воротами крепости Перекопа – воротами в Крым.

И все-таки, какой флаг был у татар, оборонявших Казань? Здесь мы встречаемся с еще одной исторической загадкой. Изображения казанского и татарских флагов есть только в одном документе – морском своде Петра Первого. И на золотом полотне казанского флага изображено странное существо: то ли грифон, то ли дракон. Но точно – крылатое!

Ислам не допускает изображения животных и людей, и вдруг грифон (дракон) на флаге. Драконы и огромные змеи часто присутствуют в русских былинах и преданиях, и чаще всего эти чудища приходят из диких степей. И вот мы видим на казанском флаге мифическое существо.

После захвата Казани на гербе Ивана Грозного появляется Георгий Победоносец, поражающий копьем змея, очень похожего на казанского дракона. Думаем, такое начертание не случайно.

Год 1535 от Р. Х. или 941 год от Хиджры.

Хорошо быть казаком вольным, а еще лучше казаком богатым. Пролетело десять лет с того дня, когда юный Бахтияр Беркузле нашел клад деда Ибрагима. Очень изменил Махмуда клад, добытый Бахтияром. Даже походка стала другой, и в седле иначе сидеть стал, гордо откинув голову. А вот старые повадки не исчезли, годы бедности оставили печать. На базаре много торгуется Махмуд, товар выбирает недорогой, но крепкий, и одежду, и обувь, чтобы долго служили. На доспехах решил не экономить. И себе, и сыну Бахтияру, и приемному Назару купил тогда лучшие тягиляи со стальными пластинами и добрые бехтерцы. Приглядывался и к кованому панцирю немецкой работы. Знатный панцирь, ни стрела, ни пика в таком не страшны, но тяжеловат. Непривычно. Да и в тягиляе куда теплее.

Махмуда стали узнавать в оружейном ряду, сразу начинали кланяться, показывать лучшие изделия, а ведь когда-то самый недорогой товар только и предлагали.

До сих пор помнит Махмуд день, когда он принес на базар первую золотую монету из клада Ибрагима. Алчный меняла ее схватил, рассмотрел, прочитал надписи, стал цокать языком. Сказал:

– Это золотой дирхам древней династии из самого города Багдада!

За одну монету отсыпал целую горку серебра. Живи, казак, поминай добрым словом деда!

А оглянешься – десять лет пролетели, будто несколько недель, и младший сын вырос в молодого воина и самому тебе уже полсотни лет…

Пожалуй, первым в городе догадался о грядущих переменах старый улан Махмуд. Ехал на базар купить растущему семейству подарков и тут услышал знакомый голос. Сидит на высокой сосне ворон Хасан и глотку дерет, то ли сообщает о своем прибытии, то ли соперника на бой вызывает. Но не нашлось соперника среди лесных воронов Хасану.

Махмуд купил на базаре хороший кусок баранины, приказал его порубить и вышел к городской стене, к знакомому пню. Слетел ворон с дерева, Махмуда совсем не боится, мясо берет прямо из рук.