Впервые имя Саин-Булата упоминается в 1570 году в переговорах меж русскими и турками. Тогда русский посол убеждал посланника султана: «Мой государь вовсе не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Саин-Булат господствует в Касимове, царевич Кайбулла в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в мечетях…»

Величание в грамотах Саин-Булата царем говорит о многом. Не царевич, но царь! Каков же был его реальный статус? Современные энциклопедии сообщают, что правнук Ахмат-хана, правившего Большой Ордой, сын ногайского салтана Бекбулата царевич Саин-Булат добровольно пришел на службу московскому князю. Пришел царевичем, а стал царем – старшим мужчиной рода? Там же указано, что после смерти Шах-Али Саин-Булат посажен Иваном Грозным на правление в Касимове как ближайший родственник из астраханского правящего дома и… племянник самого царя по женской линии! Да, второй женой Ивана Грозного была крещеная черкешенка Мария Темрюковна, которой наш герой приходился племянником.

Точную дату начала его царствования в Касимове назвать трудно. В описи царского архива 1571-1584 гг. значится лишь запись: «Ящик 201: …да роспись шертная грамота и списки, как Государь Царь и Великий Князь пожаловал Саинбулата царевича, учинил на Касимове городке царем». В каком именно году – в документе не указано.

Однако известно, что в 1571 году он участвовал в Шведской войне, занимая должности умершего в 1570 году царевича Кайбуллы (Абдуллы). Позже царь доверяет ему командование главным полком. Из летописей:

«Главный был отряд Саин-Булата…» и далее: «В Большом полку царь Саин-Булат Бекбулатович да с ним бояре Иван Федорович Мстиславский, да Михайло Яковлевич Морозов».

Ход военных действий описан скупо:

«Царь Касимовский овладел мызою Ропою

. (Мыза Ропша, место, где через двести лет будет задушен графом Орловым царь Петр III)

, отсюда и пошел к замку Лодеко

(Старая Ладога, сегодня город Волхов)

».

Войска, пройдя Новгород, шли по реке Волхов вниз по ее течению к Ладожскому озеру, где потерпели поражение от шведов.

Поражение обидное, шведов было в пять раз меньше. Видя малочисленность противника, Саин-Булат решил атаковать, не дожидаясь подхода русской пехоты, но татарская конница так и не смогла прорвать сомкнутого шведского строя и понесла большие потери от мушкетного огня. После поражения царевич вернулся в Касимов.

Прежде всего, определимся, был ли Касимов в то время самостоятельным или полностью зависимым государством, как утверждают некоторые историки? Понятно, что вся округа – это великокняжеские земли, частично отданные татарам в удел. В качестве примера приведем Духовную грамоту Ивана III, который завещает сыну Василию: «… Да ему жь даю город Мещеру с волостми, и с селы, и со всем тем, что к ней изстари потягло, и с Кошковым, и Кадом, и Темников, и Шацкой город, со всем, и князи мордовские со всеми же их вотчинами…»

Касимов в той грамоте как княжеское владение не назван. Напротив, Царевичев Городок упомянут наряду с Крымом, Казанью и Астраханью, куда русские князья вскладчину должны были отдавать «выход».

Духовная грамота Ивана IV Грозного (1572 г.), описывая мещерские уделы, практически повторяет грамоту его деда Ивана III, и в этом завещании о Касимове – ни слова. Зато отмечен Звенигород: «А что пожаловал царевича Муртазалея, в крещении Михаила, Кобулина сына Ахкибекова, городом Звенигородом, а до того был Звенигород за царем Симеоном казанским…, а служит царевич Муртазалей, а во крещении Михайло, сыну моему Ивану, а отъедит куды-нибудь, и город Звенигород сыну моему Ивану».

Великий князь мог наградить вотчинами кого угодного, но мог их забрать и отдать другому отличившемуся. А вот Касимов оставался номинальной вотчиной чингизидов, где салтан обладал полной властью и правом суда над подданными. Так что суверенитет государства сохранялся в полной мере, хотя выбор салтана оставался за великим князем.

Да, Касимовское царство после завоевания Казани и Астрахани утратило свое политическое значение противовеса дикой степи и Казанскому ханству, но сохраняло значение элитного военного поселения и в таком виде просуществовало еще сотню лет. Что касается размеров удела, то имеется карта царства. Его территория вполне сопоставима с германскими государствами той поры.

Для управления этой территорией, а точнее для защиты окских переправ и засечных полос Ивану Грозному срочно требовался опытный полководец царских кровей, так как в том же 1567 году шестидесятитысячная орда крымцев появилась на Оке и, пройдя краем по «мещерским уделам», напала «на рязанскую украйну». Напомним, что русская армия и татары со своими царевичами в то время были в Ливонии, где продолжалась война. Засечные полосы охраняли от степной и крымской угрозы отряды земской пограничной стражи. Существенного отпора они дать не смогли, города и селения бывшего Рязанского княжества были сожжены. Бывшая «лучшия провинция» пограничной Руси превратилась в пустынь, и именно в 1568 году Старая Рязань окончательно прекратила существование как город.

Ободренные легким успехом крымцы подошли к стенам Переяславля-Рязанского. Командовали обороной города воевода Алексей Басманов и его сын Федор. Умело сочетая орудийный огонь с крепостных стен и быстрые вылазки, а также преимущества укреплений «засечной полосы», Басмановы успешно отбили нападение татар. Карамзин указывает, что «…Ширинский Князь Мамай, хотев долее грабить в селах Пронских, был разбит и взят в плен с пятью сотнями Крымцев; на месте легло их более трех тысяч». Басмановы как герои были приняты Грозным в Москве и имели с ним долгую беседу, в которой указывали, что все беды русские от «бояровой измены». Семена упали на благодатную почву: считается, что с этого и началась на Руси опричнина в ее карательной форме.

Поначалу салтана Саин-Булата не затронули «прелести» опричнины. Касимов граничил с Земщиной, опричники сюда заглядывать опасались, городецкие казаки по-прежнему участвовали в западных походах и охраняли Шацкую засечную полосу. Вместе с тем активно росло православное население края, крепость Касимова теперь охранял русский гарнизон с воеводой и стрельцами. Из Новгорода и из-под Москвы далеко не по своей воле переселялись в мещерские земли родовитые бояре, массово крестилась мордва. Да и сами татары, переходя в православие, получали от царя значительные уделы. Многие из них и составили в скором времени опричную верхушку.

Говоря о правлении Ивана Грозного, невозможно умолчать об опричнине (1565 – 1572 гг.), и наша версия будет несколько отличаться от общепринятой. Какое мнение распространено? Якобы подозрительный до маниакальности царь Иван разделил государство российское на две части для борьбы с реакционным боярством, с целью получения абсолютной власти. Двуличие и коварство. Но что, если Иван Грозный был абсолютно искренен в своем поступке? Если таким образом он пытался «восстановить справедливость», вернуть завоеванную Батыем часть Руси и всю Степь его законным наследникам – чингизидам, оставив за Рюриковичами лишь северные земли, не завоеванные татарами? И сибирские, покоренные уже русскими.

Возможно, Иван Грозный хотел справедливо разрешить давний конфликт, выход из которого виделся лишь в кровопролитии? Не воевать, а объединить наследие Золотой орды путем династического союза. И его брак с крещеной татарской княжной Марией Темрюковной – попытка основания новой династии: Рюриковичей, породнившихся с крещеными чингизидами.

Обратимся к фактам: в 1559 году скончалась первая жена Грозного – Анастасия. Царь в трауре, ведь он искренне любил свою супругу. Но уже через восемь дней после кончины Анастасии «митрополит, Святители, Бояре торжественно предложили ему искать невесты: законы пристойности были тогда не строги».