Армин Вегнер в одном из своих писем писал: «Ближе к вечеру я сел с одним священником, отцом Арсланом Дадшадом, у входа в его палатку и попросил его рассказать о перенесенных страданиях, о восьмистах семьях, вместе с которыми он был депортирован, о тысячах людей, похороненных им в пустыне, среди которых было 23 священника и один епископ. Их глаза кричат мне: "Ты немец и союзник турок... Значит, правда, что и вы этого хотели!" Я опускаю взгляд. Как мне ответить на их обвинения? Священник вынимает из кармана маленькое распятие, завернутое в тряпку, и благоговейно целует его, и я не могу удержаться, чтобы тоже не поднести к губам этот крест, ставший свидетелем такой боли и стольких человеческих страданий».

В 1918 году несколько священников сопровождали армянских добровольцев Восточного Легиона, который после войны возвращался в Киликию с французами. Им тоже предстояло покинуть территорию в момент эвакуации французских войск.

В 1909 году, после Малахии Орманяна, патриархом Константинопольским становится Егише Дурян (1860-1930), филолог и брат поэта Петроса Дуряна, очень энергичный человек, в прошлом епископ Смирны. В 1911 году он оставил кафедру и в течение десяти лет работал учителем в разных армянских школах города. В 1921 году его выбрали патриархом Иерусалима, где он до самой своей смерти был духовным ориентиром для всей Армянской церкви в период, когда ее престолы в Константинополе и Эчмиадзине переживали глубокий кризис.

После ухода патриарха Дуряна и до начала геноцида еще два патриарха занимали кафедру в Константинополе. В 1915 году была отменена армянская Национальная Конституция, а годом позднее упразднен патриархат; затем, в 1919 году, по окончании периода смятения, он возобновил свою деятельность во время оккупации Стамбула странами Антанты; в дальнейшем его право на существование будет оговорено в статьях Лозаннского договора, касающихся прав национальных меньшинств в Турции.

Несмотря на то, что во второй половине XIX века с принятием армянской Национальной Конституции светская власть армянского патриарха Константинополя была сильно ослаблена, перед началом геноцида в его ведении еще находились целый миллет (то есть армянская община всей Турции) и общины Балкан, в целом около пятидесяти епархий и столько же епископов. Сотни церквей, монастырей и, в особенности, большое число армянских школ зависели непосредственно от патриарха.

Сегодня армянский патриархат Константинополя сохраняет моральный авторитет, считаясь четвертым престолом после двух католикосатов и патриархата Иерусалима; однако он стал самым бедным патриаршим престолом во всей Церкви. Ему доверено духовное окормление армян Турции и Крита. Число приходов невелико, нет своей семинарии, но есть много армянских школ. Турецкое правительство усиленно ограничивает всякую деятельность армянского патриархата, как, впрочем, и всякой другой христианской общины: чинит серьезные бюрократические препятствия при реставрации религиозных сооружений, получении наследств и пожертвований, запрещает любые публичные религиозные манифестации, закрывает церкви в провинции, превращая их в мечети или разрушая. Закон предписывает, чтобы патриарх был гражданином Турции. Сегодня с патриархом сотрудничают всего два епископа и меньше тридцати священников. Армянская община Константинополя по традиции тесно связана с Церковью и имеет, наряду с Алеппской общиной, самый высокий процент верующих, которые ведут регулярную церковную жизнь. Однако около 70% армян в Турции уже не знают языка своих отцов; кроме того, община уменьшается по причине эмиграции.

Католикосат Сиса также прошел через потрясения во время геноцида. После ухода французских войск из Киликии в 1922 году он недолго находился в Сирии, затем в 1930 году обосновался в городе Антелиасе на окраине Бейрута, в Ливане. Патриархат Иерусалима уступил ему юрисдикцию над Ливаном и Сирией, затем к ним добавился Кипр. Только позднее, как мы еще увидим, в его юрисдикцию войдут также общины Греции, Ирана, Кувейта, две американские епархии и одна канадская.

В сумятице, вызванной геноцидом, исчезает католикосат Ахтамара, который, впрочем, уже давно пришел в упадок.

От геноцида пострадали также армянские католики и протестанты. Они потеряли тысячи верующих и сотни священников. Только немногим протестантам удалось избежать гибели благодаря вмешательству американского посольства; посольства других стран и апостольский нунций спасли нескольких католиков.

Что касается солидарности и сострадания других Церквей по отношению к пострадавшим, то Папа Римский приютил в своей летней резиденции в Кастельгандольфо тысячи армянских девочек-сирот.

Со строго юридической точки зрения действия Турции по отношению к армянам в 1876-1924 годах соответствуют тому, что международное право определяет как геноцид. Условия конвенции ООН от декабря 1948 года «О предотвращении преступлений геноцида и наказании за них» в точности применимы к совокупности преступлений, насильственных действий, депортаций и массовых убийств, запланированных и осуществленных тремя различными правительствами конца Османской империи.

Несмотря на это, в течение почти всего XX века большинство современных государств хранило молчание и демонстрировало почти полное безразличие по отношению к геноциду армян. А ведь английское, французское и русское правительства уже во время геноцида встали на сторону армян, выпустив в Лондоне 23 мая 1915 года совместную декларацию, в которой заявили, что «союзные правительства... будут считать лично ответственными за эти преступления членов османского правительства и их агентов, замешанных в массовых убийствах».

Армяне, особенно принадлежащие к диаспоре, делали все возможное для того, чтобы страны мира признали факт геноцида.

Эли Визель, еврейский писатель, пишущий на французском языке, лауреат Нобелевской премии мира за 1986 год, в предисловии к французскому изданию книги 40 дней Муса Дага говорит: «В этом романе речь идет именно о памяти. Осажденные армяне боятся не смерти, а забвения. Будет ли их жертва напрасной? Этот мучительный вопрос не дает покоя их внукам и правнукам».

Ощущение разочарования и безнадежности при виде полного отсутствия интереса великих держав и международных организаций к проблеме признания геноцида и возмещения ущерба за одну из самых больших несправедливостей XX века мучило не одно поколение армян. Внуки выживших в пустыне испытывали попеременно то горечь обманутых ожиданий, то ярость перед лицом всеобщего безразличия к проблеме геноцида.

В начале 70-х годов Ливан вступает в полосу кризиса, который за несколько лет перерастает в гражданскую войну. Эта война будет продолжаться очень долго. И именно в лоне многочисленной армянской общины Ливана, вдвойне подавленной как чувством разочарования по причине равнодушия мира к армянскому вопросу, так и кризисом в Ливане, зарождается армянский терроризм. Искрой, положившей начало этому явлению, стала в 1975 году шестидесятая годовщина геноцида; несколько армян решили сами восстановить справедливость. 23 января 1973 года в Лос-Анджелесе старый армянин Гурген Яникян убивает генерального консула Турции Мехмеда Байдара и вице-консула Бехадыра Демира. Он был первый, решивший таким способом напомнить миру, что был армянский геноцид, забытый геноцид.

Начиная с 1975 года, формируются две террористические организации. Одна из них называется «Мстители за геноцид армян»: это вооруженная рука партии Дашнакцутюн, которая организовывает покушения на турецких дипломатов за границей и, как правило, не посягает на чьи-либо жизни помимо них. Вторая — «Армянская секретная армия освобождения», сокращенно АСАЛА (от англ. ASALA, Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia) — набирает своих членов из армянской молодежи Бейрута, связана с Организацией Освобождения Палестины и устраивает покушения в Турции и за рубежом на представителей различных турецких обществ и частных лиц.