— Я клиент, милая, а ты нанятый работник.

Резко разворачиваюсь и вскидываю гневно глаза. Ах вот, значит, как он заговорил!

— Мы вернулись в «Crosby»? Может, мне еще наряд горничной надеть, чтобы потешить ваше самолюбие, господин?

Так и хочется заехать сумкой по его самодовольной роже с шикарной улыбочкой!

— Это по желанию, — понижает тембр до сексуальной хрипотцы зазвездивший придурок. — Наряд Евы самый лучший вариант.

Мысленно медитирую, повторяя фразу «Спокойно», или до Малибу я доберусь к вечеру. Игнорирую попытки остановить и выхожу из стеклянного дворца. Прохожу несколько метров и слышу насмешливый голос Лавлеса:

— Малибу в другой стороне, детка!

Как можно одновременно любить и ненавидеть? Я его прибить готова! Завез в глушь и шантажирует! Лесник недоделанный! Разворачиваюсь и скрещиваю руки на груди. Машина притормаживает рядом и показывается наглая морда Лавлеса.

— Я везу тебя в Малибу, ты летишь со мной в Ирландию.

— Нет, — без раздумий говорю, и меняю курс, шагая в противоположную сторону. Да, это глупо и выглядит по-детски: глушь, дорога, по которой не проехало машины, одинокий дом в деревьях на краю обрыва и двинутый гитарист на черной Lamborghini. Компания просто супер, ничего не скажешь.

— Кажется, мой компас сломался, милая, и память отшибло! Совсем забыл, где Малибу, — доносится ироничный голос. Шиплю под нос ругательства, проклиная зазнавшегося идиота. Издеватель! Делаю несколько глубоких вдохов, возвращаюсь к машине и падаю с невозмутимым видом на сиденье, хлопая дверью.

— Полегче, Халк, — ржет Лавлес, наклоняется и с придыханием шепчет: — Это за бессонную ночь… из-за твоих гостей, милая, которые не вовремя приперлись.

«Спокойствие, только спокойствие, Ливия», — наставляю себя, игнорируя все провокации в свой адрес. Строит несчастную жертву, козел. А рука для чего? Душ холодный? Физические нагрузки? Доступные фанаточки? Нет, лучше пусть первые три варианта. Будто я счастлива, что Боженька наградил девушек таким «приятным даром»!

До Малибу слушаю оглушительный рок, любуюсь пейзажами, пытаюсь хоть как-то отвлечься и тихо посылаю Лавлеса, который постоянно протягивает лапы на незаконную недвижимость.

— Тук-тук, впусти меня, позволь мне стать твоей тайной, тук-тук, тук-тук, — веселиться во всю «горячий рокер» под песню Oomph! «Labyrinth», постукивая в такт по рулю, и подпевает вокалисту. — Ты часто изгоняла меня из себя, обжигала своё сердце о мой гнев. Твое второе «я», твою вторую кожу я воздвиг в твоей голове. Когда я погружаюсь в твою душу и использую тебя для исполнения моих желаний, тогда я ослепляю твой разум — и эту игру можешь окончить лишь ты сама.

Выпускаю тяжелый вздох и сжимаю губы в тонкую линию. «Да заткни свой шикарный низкий голос!», — вовсю кричу, нервно постукивая ногой под заводную музыку. Наконец, виднеются пальмы и знакомый коттедж. На лице сразу сияет ослепительная улыбка: скоро мучения закончатся, и я избавлюсь от настырной липучки. Как только автомобиль тормозит, берусь за ручку, чтобы сбежать из «клетки», но двери блокируют. Наша песня хороша, начинай сначала.

— Не выпустишь, пока не соглашусь? — сердито бросаю, скрещивая руки.

Лавлес одаривает снисходительной улыбкой и смотрит загадочно исподлобья.

— У тебя есть два варианта: лететь со мной в Ирландию, — короткая пауза. — Или лететь со мной в Ирландию.

— Какой ты неоригинальный, — раздраженно бормочу и прищуриваюсь. — Выбираю третий вариант: иди в задницу.

Он издает «огорченный» вздох и медленно качает головой, словно знал ответ. «Какая ты предсказуемая, Ливия», — говорит его насмешливый взгляд.

— Что ж, тогда мама проведет свой день рождения в одиночестве, а ты лишишься возможности фотографировать меня для личного архива.

Зараза, знает мои слабые стороны. Нервно кусаю губы и тереблю ремешок от сумки, рассерженно поглядывая на недоумка. Он копошиться в телефоне и сует его под нос, показывая различные снимки ирландских красот.

— Это Ардмор со знаменитыми утесами, где живет мама, — моя защита рушится: уж слишком нереальные кадры на чудеса природы. Глаза прилипают к экрану и жадно впитывают детали. — Руины церкви пятого века…

Какой же гадкий тип! Да ему надо уроки шантажа проводить!

— Но, — Лавлес убирает телефон в карман и снимает блокировку. — Ты отказываешься, значит, позвоню маме и огорчу.

— То есть, если я не полечу, ты тоже не полетишь, — он подтверждает слова кивком. С трудом сдерживаю злость, осознавая, что Лавлес не шутит. А я-то, наивная дурочка, думала, что достучалась. Словно со стеной говорила! Это я его человечным и понятливым назвала? Беру свои слова обратно! Идиотский манипулятор!

Взвешиваю все «за» и «против», хмуро поглядывая на невозмутимого провокатора. Всего один шанс, который могу по глупости упустить. Когда я еще пофотографирую Габриэля на родине его матери? Он дарит мне прекрасную возможность видеть и являться частью его жизни.

«Если не полетишь, он не встретиться с мамой, — подстрекает противный внутренний голос. — Не будь такой черствой и жестокой, Ливия Осборн». Любовь зла полюбишь и Лавлеса, козла эдакого!

— Ладно, хорошо, — соглашаюсь, искоса видя его широкую ухмылку. — Предположим, что это работа, и ты будешь безоговорочно выполнять все, что я скажу без возражений.

— Конечно, милая. Буду послушным мальчиком, — саркастично протягивает говнюк.

Не знаю, что выйдет из этого путешествия и на что я подписалась, но уже пошаливают нервишки от предстоящего знакомства с матерью Габриэля.

В 7:50 ам следующего дня, самолет Лос-Анджелес-Дублин взмывает в голубое небо и несет навстречу неизвестности на «Изумрудный остров».

Ливия

Перелет из Лос-Анджелеса в Ирландию я запомню на всю жизнь, которая могла закончиться самой глупой смертью на свете. Удивляюсь ли я? Уже нет, ведь в моей чуднОй жизни возможно абсолютно все. У Судьбы отменные шуточки в мой адрес. Чем дальше, тем веселее.

Все началось с задержки самолета в Бостоне из-за каких-то технических неполадок, но у Лавлеса было свое паранормальное объяснение. Конечно, есть же я, Ливия Осборн — тридцать три несчастья!

— Еще бы, со мной летит главный источник, притягивающий проблемы, — подшучивал звездуля, прячась за маской и объемным капюшоном свитшота. Голос при этом у него был о-о-очень серьезный, но я прекрасно знала, что он нарывается на то, чтобы реактор, сдерживающий нецензурную брань внутри меня, сгорел, и случился масштабный взрыв. Как себя развлечь в аэропорту, ожидая рейс? Разозлить Ливию Осборн.

— У тебя виноват, кто угодно, даже птицы, — хмыкнула, разглядывая непрерывный поток пассажиров и встречающих.

— Твой прелестный зад так и приманивает разную хрень, Осборн.

— Например, тебя, — буркнула, сверля хмурым взглядом таблоиды с расписанием и разной информацией.

Мне уже «нравится» эта незапланированная поездочка. Интересно, что Лавлес наплел друзьям? Боюсь представить, если он все же никого не предупредил. К тому же, я беспокоилась о конфиденциальности, ведь Габриэля могли узнать, слить информацию в интернет, и СМИ затопит тьма пикантных новостей, что у знаменитого бабника Оззи из «Потерянного поколения» появилось новое увлечение. По коже пробегал неприятный озноб, когда в голове вспыхивали картинки выпрыгивающих из ниоткуда папарацци, бешенных фанаток и ревнивых бывших. Перекошенное лицо менеджера-зануды и покрасневшего/побледневшего/посиневшего/позеленевшего директора лейбла. Удивленная Джи, которой я приврала. Да, каюсь. Ненавижу ложь даже во благо, но пришлось выкручиваться и выдумывать небылицы из-за светловолосого репейника. Сказала, что отлучусь на пару дней в Нью-Йорк по личным вопросам. Следующие съемки запланированы к выходу альбома и первому выступлению с заглавным треком на радиоэфире, поэтому подозрений мой временный отъезд не вызвал.