Я отвела взгляд на стену песочного оттенка, думая о знакомом гитаристе. Габриэль находится в той среде, где наркотики, алкоголь, доступные девушки — нормально. Я не знала его… Ладно… Мы переспали, но я все же не знала его так близко. Габриэль приоткрыл завесу, но не впустил, всего лишь показал часть души, о которой никто не догадывался. Почему-то он казался одиноким в некоторые моменты, видел кто-нибудь это в его потухших нефритовых глазах? Знали его друзья, что за улыбкой скрывается трогательная душевная организация? Не зная человека, я сделала неверные выводы. Когда мы столкнулись, мое мнение было отрицательным и негативным. Я считала его обычным бабником, алкашом и гулякой — типичная зазвездившаяся знаменитость, раскидывающаяся деньгами. Тогда почему сердце щемит, когда я вспоминаю его болезненный взгляд? Он всего лишь эпизод в моей жизни, но в груди невыносимо колит. Каждый раз я думаю, что настоящего Габриэля Лавлеса никто не знает.

Ливия

Квартира-студия Леруа выглядит стерильно чистой и необжитой. По белоснежным стенам растекается солнечный свет, будто подтаявшее сливочное мороженое с клубничным сиропом. В помещении пусто и тихо, только из приоткрытого окна доносятся шуршание шин, редкие голоса прохожих и звуки пробуждающегося города. Прислушиваюсь к себе, своим неспокойным мыслям: внутри происходит грандиозная тусовка века, как в анимационном боевике «Осмосис Джонс». Представляя в голове довольно забавную картинку, как под зажигательный трек дергаются клетки организма главного героя Фрэнка в ночном клубе, прохожу в помещение с дурацкой улыбкой на лице. Спать не хочется, поэтому включаю кофеварку и облокачиваюсь о светло-серую гранитную столешницу, раздумывая о соблазнительной идеи сходить в душ. Но все-таки аромат, исходящий от кофты Габриэля, намного привлекательнее. Устраиваюсь в кресле на небольшом балкончике с чашкой в руках, упираясь ступнями о перила, и наблюдаю, как светлеет блеклое небо. Золотистые мазки тускнеют, и проступает нежная голубизна. Тонкие прозрачные лучики, еще не имеющие силы, еле касаются кожи, и на мгновение я прикрываю глаза, наслаждаясь прекрасным моментом. Утренний воздух пахнет свежезаваренным кофе, душистыми соцветиями и парфюмом Габриэля с нотками муската, ванили, бергамота, жасмина и других неизведанных компонентов. Они сливаются в головокружительную яркую композицию настойчивого и мужественного аромата, не приторно-сиропного, а благородного, со вкусом. Вспоминаю прошедший безумный денек и снова глупо улыбаюсь. Наверняка со стороны выгляжу легкомысленной мечтательницей. Так и есть: я влюблена и думаю только о поцелуях Габриэля, о его словах жить одним днем. «Только я и ты», — прошептал он, уверенно глядя в глаза. По коже при этом пробегает волнующая дрожь. Он не хочет переживать о будущем, а я привыкла быть уверенной в завтрашнем дне. Не так давно приходилось считать каждую копейку, браться за любую работу, какой бы грязной она не казалась, чтобы обеспечить не только себя, но и помочь родным. Я все еще помню те дни, когда горько плакала, зная, что мой брат лежит в больнице и умирает. Чувствовала себя бессильной и слабой перед смертельной болезнью. Да, люди сгорают быстро. Рак редко кому дает шанс. От Коди остались лишь воспоминания, фото и рисунки.

Я утираю сползающую по правой щеке слезу, допиваю кофе и захожу в комнату, сворачиваясь в клубочек на диване. Воображаю, что меня обнимает Габриэль, и плотнее кутаюсь в черную ткань. Тепло разливается по грудной клетке, кожа приятно покалывает, когда на губах ощущаю призрачный поцелуй. Задает ли он себе вопрос «Что будет дальше?» Нет. Помимо предстоящей работы, я думаю о том, что нас ждет. С ним я безрассудная и счастливая, но боюсь быть в какой-то миг отвергнутой и рисковать. Я долго собирала себя по кусочкам и сейчас стою уверенно, чувствуя под ногами почву. Знаю, что Виджэй и Роза ни в чем не нуждаются, не думают о каждой копейке, поэтому на душе спокойно. Когда жизнь постепенно наладилась, в нее ворвался ураган «Лавлес» и разнес все в щепки. От моей хрупкой защиты не осталось и следа, она разлетелась в пух и прах. Я спрашиваю себя «Что потом?». Что? Я временно в Лос-Анджелесе с первой серьезной работой, от которой зависит многое: мое имя в фото-индустрии и будущее.

«Я хочу девушку, которая мне нравится», — слышу низкий уверенный голос. Глубоко вздыхаю и прижимаю подбородок к коленкам. Он не поймет… Он не знает, каково жить и душить в себе несколько лет это сильное чувство. Не симпатия и химия, не страсть и желание, а любовь. Все время ждать, что оно исчезнет, не будет мучить, и в итоге проиграть, сгореть в сладостных муках. Но хуже всего держать под контролем эмоции и мысли. Мы купались в лунном море из звезд, от нежных поцелуев и ласк шла кругом голова, и я почти прошептала… Почти… Я почти поддалась искушению.

Переворачиваюсь на спину, взгляд медленно скользит по белоснежному потолку и замирает на снимке с неясными фигурами и размытыми гранями в пурпурном цвете с красноватыми прожилками. Кожу обжигает дыхание Габриэля, и я обхватываю себя руками, закрывая глаза.«Иногда люди теряют вкус к жизни», — раздается в голове шепот, и по телу проносится неприятный озноб. Размышляю над нашим странным диалогом, ночью, проведенной на пляже, и рассказом о своей жизни. Я разглядывала звезды и говорила о фото, я могу часами говорить о работе, без остановки, не уставая. Мир фото — многогранен и велик. Но Габриэль молчал. Почему он молчал? С друзьями он вел себя свободно и расковано, шутил, смеялся, затем на берегу Тихого океана, словно снял надоевшую маску. Наедине — другой человек: одинокий, опустошенный и морально раздавленный. Разочарованный в жизни.

Я засыпаю с мыслями о светловолосом парне с грустными зелеными глазами и попадаю в странный безликий мир, где воют холодные вьюги, земля иссохла и потрескалась. Все живое превратилось в пепел, а на небе повисла безразличная луна, насмехаясь и проливая безжизненный свет.

Просыпаюсь после обеда в подавленном состоянии, ощущая дикий голод и потребность в душе. Отголоски беспокойного сна еще слышны, но они уходят вместе с теплой водой, и я чувствую себя намного лучше. Перекусываю, делаю несколько звонков Розе, Виджэю и Элои, кратко и не вдаваясь в подробности, рассказываю о встречи и ребятах. Леруа дает несколько советов, касательно съемки и работы со знаменитостями, но быстро прощается, ссылаясь на дела. Завершаю разговор, беру ноутбук и устраиваюсь на диване, начиная работу. Подолгу рассматриваю фото Сина и Джи. Улыбка появляется сама по себе, глядя на их радостные лица, блеск в глазах и нежные взгляды — влюбленные и счастливые. Такими выглядят другие ребята на снимках: беззаботные, расслабленные, спокойные, поглощенные разговором. В тусклых зеленых глазах Габриэля некая отрешенность, будто мыслями он точно не на пляже в компании друзей. Разглядываю мужественные черты, слегка загоревшее лицо, созвездие из родинок на правой щеке и сложенные в усмешку полные губы. Возникает странная необъяснимая потребность протянуть руку и коснуться. Думаю совершенно про другое, глядя на этого удивительного парня, одергиваю себя и продолжаю изучать снимки.

Время близится к ночи, за окнами горят фонари, желудок издает характерные звуки, намекая, чтобы его покормили, и только тогда отрываюсь от работы, отставляя ноутбук на стеклянный столик. Пока орудую на кухне, на телефон приходит сообщение от Вивьен. Перезваниваю и ставлю подругу на громкую связь, сооружая несколько бургеров.