Господин с хрустом надкусил большое сочное яблоко, которое держал в правой руке и разочарованно хмыкнул.

– Расстарался, Стёпа. Только ломать. А это ему сильно не понравится.

Господин ещё раз, с видимым удовольствием, откусил от яблока и произнёс вполне искренне извиняющимся голосом:

– Ошибочка вышла, молодой человек. Приношу извинения. Цепляйте свои железяки.

– Вообще-то они не мои.

– Ах, да. Какой-то я сегодня рассеянный. Тогда просто встаньте и закройте глаза.

Подул ветер и я обнаружил, что стою в лавке оружейника перед тем же одноглазым господином, но одетым в обычную одежду дворянина средней руки.

– Я слушаю вас, мсье, – слегка наклонил голову одноглазый.

Кажется этот тип понятия не имеет о том, что только что произошло. Какие-то галлюцинации. Ладно. Об этом – потом.

– Я бы хотел приобрести у вас саблю с ножнами и продать …, - Вот черт! А кинжала то и нет. – Извините. И по чем у вас арбалеты?

– Саблю за плечо или на пояс?

– За левое плечо.

– Десять золотых.

– Мне бы что-то попроще. Хотя бы за семь золотых.

– Попроще не держим.

– Тогда без ножен.

– Порезаться не боитесь?

– У меня всего восемь золотых. Что-то же надо есть в дороге.

– Могу предложить вот эту. За семь. Можно сказать, без ножен. Никто из благородных господ не унизился до такого убожества, но вам, как я посмотрю, выбирать не приходится.

Ничего себе «убожество»! Да. Всё предельно просто и никаких украшений ни на ножнах, ни на рукояти. Но какая прекрасная работа и клинок изумительной выделки.

Хозяин заметил моё восхищение и улыбнулся.

– Сейчас редко встретишь настоящего ценителя. Я бы за неё просил куда больше, чем за все остальные. Но кто же за такие деньги её у меня купит?

Что касается арбалета, то у меня есть к вам предложение. Один мой приятель в Париже просил продать ему компактный арбалет и уже оплатил покупку. Возьмётесь доставить товар покупателю? И десять болтов в придачу.

– Если честно, мсье, то у меня нет выбора. Слово дворянина. Всё будет исполнено.

– Вот адрес.

Пока расплачивался, в лавку вошли покупатели и я, поклонившись хозяину и повесив на себя саблю с арбалетом, направился к выходу. Сумка с арбалетными болтами оттягивала руку, но лошади, которой положено носить этот груз у меня не было и в ближайшее время не предвиделось.

У корчмы наблюдалось столпотворение. Какие-то повозки отъезжали на тракт, а другие спешили занять их место. Корчма явно не была готова к такому наплыву посетителей.

Во дворе спешно сколачивали длинный стол с навесом.

Взмыленный хозяин с пятнами вина на переднике и даже лице затравленно посмотрел на меня и улыбнулся.

– Большая удача – тоже не сахар. Если бы Яхим с семейством и своими работниками не помог, даже и не знаю, что делал бы. Наверно валялся за стойкой в беспамятстве.

Только сейчас я обратил внимание, что по залу, с прытью не меньшей, чем у Жижи, носится кареглазая девица в строгом сером платье без украшений. Ну, и жмот же у тебя папенька.

– Мсье Сава. Яхим очень просил о непродолжительной беседе с вами. У него имеется предложение, от которого вы в ряд ли откажетесь.

– Почему бы и не поговорить?

– Тогда вам вон в ту дверь.

Из «той двери» вышла солидная матрона с двумя кувшинами в руках. С грохотом водрузив свою ношу на стойку, она улыбнулась нам и отправилась, скорее всего, за следующей партией.

В небольшой проходной комнате у единственного окна стоял стол, накрытый на двоих. Через некоторое время, из двери напротив, вышел высокий сухощавый мужчина в строгом коричневом костюме. Посреди роскошной шевелюры красовалась затейливо вышитая ермолка.

– Яхим Кац, – представился мужчина.

– Савватий.

– Ну, да. Я примерно так и предполагал. Прошу за стол.

Правильно истолковав мой удивлённый взгляд, Яхим улыбнулся и продолжил:

– Я, царевич, когда учился в Столичной коммерческой школе, видел вас пару раз мельком. Вашу внешность трудно с чьей-либо перепутать. Как вы сюда попали – не моё дело. Маленьким людям, вроде меня, лучше не лезть в большую политику. Довольно и того, что мне поручено присматривать за этим городом, чем и занимаюсь в меру своих скромных сил.

С другой стороны, было бы просто преступлением не воспользоваться такой возможностью, как ваш неофициальный визит во Францию. Этого бы мне не простили точно. В финансовых кругах нашей страны давно уже зреет недовольство близорукой политикой королевства в отношении наших экономических связей с Россией.

Правда, в последнее время, внешне, ситуация в стране несколько изменилась, особенно с появлением новой фаворитки у его величества. Но, в целом, всё остаётся в прежнем удручающем положении. Разве что Версаль стал походить на королевские дворцы мировых держав. А то вонь, любимые собаки правящей семьи, … загажено всё вокруг …

Только в прошлом году начали устраивать дворцовую канализацию и то, исключительно из-за королевских терм. Дикость какая-то. Лишь бы отличаться от остального мира.

Но я отвлёкся. Мне представляется целесообразным организовать вашу встречу с теми, кто реально управляет экономическими процессами во Франции.

– Я готов. Только сначала доберусь до нашего торгового представительства и приобрету подобающий вид.

– Разумеется. И, на сколько я понимаю, это надо сделать, не привлекая лишнего внимания.

– Я тоже так считаю. Обстоятельства моего попадания в вашу страну таковы, что приходится думать о неких силах во Франции, которые предпочли бы видеть меня мёртвым.

– А мы предпочитаем видеть вас живым.

Вечером мимо будет проходить большой купеческий караван с сильной охраной. Я обычно присоединяю к нему несколько повозок со своим товаром. Вы наняты в качестве курьера с моим личным посланием главе торговой гильдии. Это обычная практика и никто лишних вопросов задавать не будет. По счастливой случайности мой товар должен быть доставлен на ту же улицу Святой Елены, где находится ваше торговое представительство. Мои люди даже не попытаются заметить, как вы их покинете. Ну, а о встрече вас известят позже.

– Спасибо. Я охотно принимаю ваше предложение.

– Кстати, как вам удалось уговорить этого твердолобого тупицу сделать очевидные вещи. Хотя, надо признаться, эффект впечатлил и меня самого.

– Люди так устроены. Часто мнение постороннего человека для них важнее, чем советы кого-то из близких.

– Никакие мы не близкие. Просто он всегда защищал меня в детстве. А я решал за него задачи. И ещё с ним весело. И мешок золота можно дать ему на хранение, зная, что ничего не пропадёт … Наверно вы правы. Привык я к нему за столько лет. И сын у него не такой тупой, как папаша, хотя петь и плясать тоже большой мастак. Но всё равно Фаня … А-а. Ладно. Посидите пока в корчме. Жорж за вами зайдёт.

Я уселся в самом дальнем и тёмном углу зала, чтобы ещё какой-нибудь глазастый посетитель не признал во мне царевича и приготовился коротать время за кружкой вина и тарелкой с мясным рагу, принесёнными мне Фаиной. Мысли скользили по последним событиям, не цепляясь ни за одно из них. Наверно сказывалась усталость.

Где-то.

Свейла (древняя, царица Светлана), Сур (древний).

Повествование от лица Свейлы.

Смерча не было видно, но очень хорошо слышно. Чудовищные процессы уже всасывали в свою воронку всех, кто в этом мире не контролировал пробудившуюся Силу, попутно срывая всё наносное и случайное.

По мере того, как пространство в центре смерча заполнялось обескураженными жертвами ритуала, процесс шел на убыль. Наконец наступила тишина.

– Мы с Суром могли бы сожрать вас, ничтожества, забывшие о своём предназначении, – издевательски крикнула я, под одобрительный рык дракона, – но на этот раз не будем. Живите и помните, уроды, что следующий раз будет для вас последним. Пошли вон.