– Ты вообще соображаешь, что творишь. Забралась в постель к постороннему мужчине. Это ж теперь скандал будет. На всю Европу.
– Не будет на всю Европу. Максимум в пределах нашего княжества.
– Так приличные девушки себя не ведут. Что про тебя говорить станут?
– А что б ни говорили – хуже не будет. Ты не бойся так. Я утром тихо уйду. Никто и не заметит.
– Почему не сейчас?
– В сорочке?
– А платье где?
– У меня в спальне. Там стража двери закрыла и спать улеглась. Не достучишься. А на рассвете откроют. Вот я тогда потихоньку …
– А сюда в платье прийти не могла?
От этой простой мысли Марыся впала в задумчивость, после чего изрекла:
– Я хотела с тобой побыть. До утра. А при тебе раздеваться постеснялась.
– Нет. С головой у тебя точно что-то не в порядке. Я же мужчина.
– Об этом я догадываюсь. Придворные дамы такое про тебя рассказывают …
– А ты девушка и под одним одеялом нам с тобой делать нечего.
– Если ты хочешь, то я не против. С будущим мужем грех не большой. Но я бы не спешила с этим. Мне ещё немного подрасти надо, а тебе в меня влюбиться. Иначе всё будет неправильно.
Мне попадались женщины, способные легко вынести мозг мужчине, но до такой степени …
– Я спать хочу. Спокойной ночи. – шепнула Марыся, чмокнув меня в щеку, и укладываясь на бок, повернувшись ко мне спиной.
Первый раз в постели с женщиной не для привычных занятий был странным и отчасти мучительным, потому как во всю работали годами формировавшиеся привычки. Чтобы спросонья не совершить какую глупость надел штаны и лёг поверх одеяла.
Проснулся без штанов, под одеялом и с Марысей в обнимку. Но, похоже, обошлось. Снял тоненькую руку «будущей жены» со своей груди и быстро оделся.
Уже светало. Марыся зевнула и начала тереть глаза.
– Ты уже уходишь? Можно я возьму твой халат? На коридоре холодно.
– Бери всё, что найдёшь.
– Я понимаю, что тебе это не нужно, но не мог бы ты меня поцеловать на прощание. Я никому не расскажу.
От удивления я, с грохотом, уронил оружие на пол. Во угораздило. Ладно. Чего уж теперь. Сегодня и так весь замок будет колотиться от сплетен.
Попытался чмокнуть это дитятко в щеку, но тонкие руки крепко ухватили меня за шею, а неумелые губы заразы ткнулись куда-то под нос.
За что мне всё это?! Зачем-то погладил Марысю по голове, после чего она перестала цепляться за мою шею, и направился к выходу.
– Не забывай про меня, – донеслось с кровати. – Ты всё равно не сможешь без меня жить.
Глава 3
Стольный град. Царский дворец.
Степанида (древняя, мать царицы Светланы), Степан (древний, муж Степаниды), царица Светлана (древняя Свейла).
Повествование от лица царицы Светланы.
* * *
– Ты что творишь мерзавка беспутная?!
Попытка заблокировать изображение сопровождалась взрывом, после чего осколки усыпали всё вокруг, а светящийся круг, демонстрирующий интерьер маминого жилища, как был, так и остался на месте.
– Вот проснётся, Степан, он тебе, блядь, жопу надерёт!
В комнате стало холодно, как в склепе, а внезапно просунувшаяся сквозь светящийся круг мамина рука вцепилась в волосы и начала таскать меня из стороны в сторону.
Как же больно то!
Оставив в кулаке мамули клок волос отползла в угол и поставила блок. Старушкой она прикидывается! Волосы – истинные. Носи теперь морок.
Что я знала, что так обернётся? Сначала же всё было, как надо. И войну остановила. И черный лес вернул свой прежний вид. Даже немного подрос. А потом эти гады почувствовали вкус свободы и всё посыпалось.
– Созывай черный шабаш, мерзавка. Иначе я созову. Только тогда распрощаешься с ликом Светланы. Может на год, а может и навсегда.
– А если к Марии обратиться?
– Не послушает она тебя – предательницу. Да и не достучаться до неё. Мир держит. У нас тоже зашевелились было, но я быстро порядок навела. Пожгла самых шустрых. Остальные мигом образумились.
– Почему ты стала такая сильная?
– Потому что ты, дура безмозглая, не понимаешь главного. Живая сила не в Силе. Она в Правде. Кто прав, к тому Живая сила и клонится.
Начинай обряд, дурында, пока я добрая. А то мне некогда. Стёпу пойду пожалею. Чувствует он что-то. Ворочаться начал. Того и гляди проснётся. Не ко времени ему.
Мама отвернулась от меня и ушла в направлении спальни, после чего светящийся круг погас.
Господи. Черный шабаш не бывает без драконов. И где я дракона возьму, если Горушка – человек? И деваться некуда. Без чёрного шабаша это безумие не остановить.
Где-то за пределами Земли. Ракчен (древний).
Повествование от лица Ракчена.
* * *
Счастье бушевало внутри, выжигая сомнения. Всё живое суетилось где-то внизу, демонстрируя своё ничтожество. Стоило пошевелить пальцем и звери, чего не делали никогда раньше, выбегали на людную дорогу в неутолимой жажде крови, а люди становились опаснее этих животных, теряя человеческий облик.
Стоило захотеть и мир начинал дрожать в ужасе, предвкушая свою погибель.
Жалкое место, исчезающее где-то вдали. Песчинка на пути к бесконечности, подвластной моему величию.
И ничего достойного мысли или чувства, только свет, заполняющий всё внутри и снаружи.
Северная Америка. Храм порядка.
Мансерт (древний, руководитель Системы), Серж (руководитель службы безопасности системы), Вилли (член совета Системы), Кирилл Северский-Новгородский (представитель России в Системе).
Повествование от лица автора.
* * *
– … Господа! Мы не можем допустить распада Системы из-за того, что в каких-то деталях произошел сбой. Храм Порядка может быть разрушен, но не принципы, лежащие в его основе. Это всего лишь строение. Здание Системы – вечно.
– Остаётся вам поаплодировать, Вилли. Этот текст вполне сгодится для охмурения очередной толпы. Но перед нами стоят куда более прозаические задачи. Серж, проинформируйте нас о ситуации наверху.
– Ничего интересного, Мансерт. Свод Храма Порядка, того и глядишь, рухнет, но у нападающих явные проблемы с головой. Они уничтожили всех мобилизованных воинов и очень слабо поддаются влиянию ведущих.
– Кто-то поставил им блок?
– У них нет разума. Они абсолютно не самостоятельны. Куклы в человеческом облике.
– Вы выяснили, кто кукловод?
– Сначала думали на Россию, но их представитель у нас за столом, – кивнул тот, кого назвали Сержем, на невзрачного мужчину с начинающей седеть жидкой прической и бледным лицом кабинетного червя. – Эпицентр явления находится в Европе и носит диффузный характер. Всё началось с нашего вмешательства на Юге России, но затем процесс приобрёл парадоксальный характер. Наше войско самоуничтожилось. Его командиры не выходят на связь. А в центральной Европе началась смута. Польша приняла решение воевать с Богемией. Это само по себе нелепо, но куда парадоксальнее то, что, не дождавшись, пока поляки официально объявят войну, на сторону Богемии встала Саксония, а Бранденбург выдвинул войска к Лейпцигу. Всё выглядит так, будто они с нетерпением ожидали этого повода и нервы не выдержали. Франция подтянула армию к своим границам, чем и ограничилась.
И никаких признаков, что за этим кто-то стоит.
У нас беспорядки начались примерно в это же время. Сэмюэль исчез, прихватив корабль нашей службы безопасности, который, по имеющимся сведениям, недавно вышел в Атлантику и движется назад к порту приписки. Корабль-дублёр украшает собой крышу мэрии Аннаполиса. В банке Сэмюэля найден глава службы безопасности в состоянии овоща. Никто из сотрудников ничего вспомнить не может.
Предположительно на следующий день после этих событий начались волнения по всей стране. Армия контролирует ситуацию, но за пределами городов много жертв. Поэтому фермеры начали объединяться и оказывают довольно эффективный отпор неадекватным и склонным к насилию личностям.
