– Могу. Только лёжа. Голова кружится.

– Тебе что по ней прилетело?

– По касательной. Но всё равно гудит.

– А как ты тут оказался?

– Он пришел мне на помощь. Нога совсем не работает. Лошадью управлять толком не могу.

– А из арбалета кто его?

– Уже с болтом прискакал. Вдвоём еле отбились.

– Помощь нужна?

– Я думаю у вас, Святослав, есть более неотложные задачи.

Это точно. Задач хватает.

– Я скоро вернусь.

– Моей дружиной командует Михаил. Пусть он решает. – Крикнул мне вслед Здислав.

Мои бойцы справедливо решили, что единыжды данный приказ продолжает иметь силу, и без суеты, очень организованно, разбирались с последствиями схватки.

Ко мне подбежал высокий жилистый парень со щегольской бородкой и принялся докладывать обстановку.

– У нас убитых пятеро. В дружине князя – восемь. С тяжелыми ранениями у нас тоже пять человек. У князя – двое. Не признаются у нас двенадцать, а у князя меня послали куда подальше. Оврага тут нет. Трупы солдат противника просто стаскиваем с дороги. Наших похороним чуть позже. Трофеев много. Ещё не посчитали. Да. Все раненые перевязаны.

– Ты кем командуешь?

– Рядовой третьего десятка.

– А командир где?

– Тяжело ранен.

– Принимай десяток.

Ко мне подошел седой поджарый шляхтич почти моего роста и став в некое подобие стойки смирно доложил.

– Сотник дружины князя Здислава Вишневицкого Михаил. К вашим услугам, ваше высочество.

– Сколько у вас в строю, сотник?

– Восемнадцать человек, ваше высочество. Трое под вопросом

– Что будем делать с новобранцами?

– Отправлять домой с ранеными, ваше высочество. Вы же не собираетесь принимать участие в боевых действиях?

– У меня другая задача. Сформируйте десяток из дружинников князя, включая тех, кто под вопросом. То, что осталось от сотни, поступает в их подчинение. И пусть немедленно уходят назад. Маршрут – на ваше усмотрение. Вы лучше знаете местность.

Не успел Михаил дойти до своего коня, как из придорожных кустов протрещал залп и на дорогу стали выходить пехотинцы в не понятно кому принадлежащих мундирах.

Первый раз в жизни унизил животное остриём сабли, потому что двое из нападавших направились в сторону Магды со Здиславом. Но всё равно мой нож прилетел слишком поздно. В серцах снёс голову уже падающему на землю противнику. Второй и так бился на земле с ножом в промежности.

На моё удивление Здислав с Магдой ещё дышали, хотя из шеи князя и левого бока графини обильно текла кровь. Судя по окровавленным ладоням Здислава – он сделал всё, что мог, чтобы избежать худшего.

Оглянулся кругом. Бой, не успев начаться, подошел к концу

Как сумел остановил обоим кровотечение, а потом подъехали мои бойцы и мы наложили нормальные повязки.

Всё. Оставаться тут больше нельзя. Хрен его знает, кто ещё прискачет или выползет из леса. Так вообще всех людей потеряю.

Сбросили с повозок то что там было, погрузили на них раненых и убитых, которых стало существенно больше и отправились в обратный путь.

По дороге Магда пришла в сознание и приказала позвать меня к ней.

– Что случилось, графиня?

– В правом сапоге внутренний карман. Под засапожником. Там жетоны князя и короля. Вы под их защитой. Любая…

Глаза Магды закрылись, но потом, не открывая глаз, она заговорила снова.

– Любая служба безопасности Польши окажет вам содействие. Извините ваше …

Я испугался, что это последние слова графини на этом свете, но пульс на шее прощупывался. Значит обморок.

С трудом вытащил два серебряных жетона (кармашек явно делали под женские пальцы) и сунул их в тайник на поясе.

В том месте, которое мы покинули несколько часов назад, нас ждала странная картина. На дроге лежали пару десятков убитых пехотинцев в той же непонятной форме и несколько наших, а на трупе лошади сидел конопатый десятник и монотонно колыхал перевязанную левую руку. Левая нога у него тоже была в повязке. Больше вокруг никого не было. Включая оставленных раненых и убитых.

Спрыгнул с коня и сел рядом с парнем.

– На выпей. Легче будет.

– Я уже. Опьянею.

– Тебе сейчас это в самый раз будет. Людей спрятал?

– Если бы они шли не по дороге, то мы не успели бы, а так дали залп в упор – сначала слева, а потом и справа. И атаковали. А наши в это время ушли.

– Как ты думаешь – далеко ушли?

– Я-зык …

– Что язык?

– Пан царевич, язык не слу-ша-ет-ся и голова кружится!

– Ясно. Отдыхай.

Михаил!

– Слушаю, ваше высочество, – соскочил с лошади и встал передо мной на вытяжку сотник.

– Пошлите людей догнать раненых. И выставьте охранение. Надоели сюрпризы.

– Слушаюсь, ваше высочество, – вполне внятно рявкнул ветеран и умчался выполнять мой приказ. А я поднял совсем окосевшего десятника на руки и отнес его в повозку. Надо как-то не потерять парня из виду и постараться заманить в нашу военную школу.

Где-то за пределами сюжета романа и планеты Земля. Кто-то.

– Что с тобой?

– Не знаю. Страшно.

– Ты шутишь? Что с нами может случиться?

– Не за себя.

– Я же говорил тебе, что воплощение – опасная штука.

– Зато чувствуешь, что существуешь.

– Сомнительное удовольствие.

Французское королевство. Мэйнц.

Савва (царевич), Дидье Пашан (владелец корчмы), Яхим Кац (крупный торговец Мэйнца), Одноглазый Симон (владелец оружейной лавки), Сур (древний).

Повествование от лица Саввы.

Деревня была большая. Почти город. На въезде имелась корчма со скучающим хозяином за стойкой.

– Мсье ограбили по дороге? – без большого интереса произнёс он – Нищим не подаём.

– А если ограбили, но не до конца.

– Тогда другое дело, – расцвёл корчмарь, протирая не первой чистоты полотенцем глиняную кружку.

Обнаруженный перед носом золотой вообще заставил его засветиться изнутри и выскочить из-за стойки, чтобы проводить меня за стол.

– Что прикажет, мсье?

– Что-то перекусить.

– Тушеная баранина, вино, козий сыр?

– Тащите всё. И мне надоело носить одежду, в которой меня пытались убить.

– Я пошлю сына за портным. Думаю, у него найдётся что-то готовое.

Никогда не ел ничего вкуснее! Совсем другое дело. Даже рана перестала кровоточить.

Заметив, что с едой покончено, хозяин возник неподалёку всем своим видом демонстрируя, что готов оказать мне любую услугу. От чего же? Есть у меня такая потребность.

– А не подскажете, уважаемый, имеется ли у вас тут оружейная лавка.

– Мэйнц – большой город. У нас их две. Вам повезло мсье. Та, что неподалёку, как раз то, что вам нужно. И товар приличный и цены божеские. А ту, что за рынком, – держит Одноглазый Симон. Бывший гвардеец. Жмот и воображала. У него цены, как в Париже, а товар не на много лучше. Ума не приложу почему не разорился до сих пор?

Тут и ума прилагать не надо. Высокое качество, а цены только по местным понятиям парижские. Кому нужен копеечный хлам, кроме местных простаков.

– А почему у тебя в корчме пусто? Или к вечеру соберутся.

– И вечером не особенно. Разве соседи забредут пропустить по кружке вина. Все едут на площадь, как будто им там мёдом намазано.

Явно задетый за живое хозяин присел за стол и подпер погрустневшую физиономию кулаком.

– А взгорок, у тебя за забором, чей?

– Мой. Ну, наш с братом. Только пользы от него. Один песок. Ничего, кроме сорняков, расти не хочет. А позади него овраг. Прадед там глину добывал, а потом она закончилась. Так и осталось.

Господи! Чему у них в коммерческой школе учат, если она тут вообще есть?

– А если засыпать песком овраг, что получится?

– Уменьшится участок и всё равно песок будет.

У-у, двоечник!