Сказание о царе, царице и трёх их сыновьях.

(Что-то вроде пролога, потому что отражает лишь кругозор и субъективное мнение сказителя)

В некотором царстве, в некотором государстве, как и полагается, жили-были царь с царицей и было у них три сына.

Старший – ну, прямо радость глаз родительских: высокий, красивый, драч… Словом воин и жених хоть куда. Только услаждал родительский взор этот красавец редко. Всё в походах да трудах ратных.

Девок переп… Ну, это не совсем по теме.

В общем, видели его редко. Только на парадах стрелецких да манёврах. А в остальное время пропадал царевич Святослав на южных рубежах государства нашего. Гонялся по степи за супостатами окаянными, нехристями безбожными, принуждая к миру и покорности.

Благодаря ратным подвигам Святослава страна жила тихо и даже временами скучно. Правда изредка прилетали из степи гонцы на взмыленных лошадях, о чем-то шушукались со Святославом и тянулся в степь обоз пленниц безутешных под охраной аж десятка злобных степняков. На некоторых из девиц сарафаны сходились с большим трудом, зато подсолнечник они лузгали вполне натурально, устилая путь в беспросветное рабство толстым слоем шелухи. А через пару недель, на дальних подступах к кочевьям наших южных соседей, войско чужаков встречало не только конное воинство, но и огонь пушек да пищалей.

А, в самой гуще сечи, многие с удивлением замечали белобрысого степняка, яростно рубившегося кривым мечом плечом к плечу с таким же психом, но только чернявым и косоглазым.

Потом, изнуренных полоном и трехдневной поп… э-э-э тризной невольниц грузили, как дрова в телеги и везли домой под охраной стрельцов-освободителей, мордами подозрительно напоминавших давешних поработителей окаянных.

Словом, политический облик Царства, в глазах мировой общественности, сохранялся на уровне безобидных сиволапых недоумков, что способствовало международной торговле и мирному сосуществованию со всеми, кто жил по соседству.

Да! Ещё лет пять назад был такой случай. Когда с запада пришло войско, с совершенно пацифистской задачей поднять культурный уровень царских земель, в тыл ему неожиданно ударила дико завывающая стрелецкая конница, укомплектованная по преимуществу чернявыми бойцами. Так что пацифистам пришлось отложить свои планы и спешно возвращаться домой. Тем, кто успел убежать.

А, в остальное время, жили тихо, мирно и скучно.

Средний сын – Савва получился не такой удачный, но тоже ничего. С виду худющая жердь, но весь как из железа, клещами не согнёшь. И вечно что-то покупает, продаёт и строит.

То хоромы для ученых заморских, то новые казармы для стрелецкого войска, то терем до неба, аж страшно смотреть.

Нет чтобы сидел на стульчике да царские навыки отрабатывал, гоняя холопов и вкушая явства заморские. Нет! Сам всюду носится, по заграницам басурманским да еретическим путешествует.

И всего ему мало: денег, людей премудрых да секретов тайных. Жадный получился и совершенно без стати царской и величия.

Батюшка тоже, грешным делом, любит на задворках дворца дрова поколоть для укрепления пот… Ну, чтобы не одряхлеть раньше времени. Государева ноша ох какая не лёгкая. Но не до такой же степени, чтобы домой заявляться в поту и пыли! Не царское это дело так себя утруждать. Срам один.

Правда казна от Саввиных художеств того и глядишь лопнет. И на что нам столько денег, ежели народ не бедствует, врагов отвадили? Живи и радуйся! Нет! Всё ему неймётся. Матушка царица прям изрыдалась вся: ни внуков, ни покоя.

Ну, а младший, Иван, тот вообще чмо очкастое. Прости господи мою несдержанность.

Этот всё время на глазах, когда не в тереме своём каменном, который ему Савва построил. То с крыши свалится, то в речке топится, то чудища пляски бесовские да хороводы вокруг него водят.

Ни ростом, ни силой Ваня не вышел. Зато в ширину… Прыгает по миру как мячик с блаженной рожей недоумка да в бирюльки свои играется. Не сын, а горе родительское.

Разные были у царя с царицей сыновья, но в одном походили друг на друга: ни в какую не желали жениться.

Матушка с батей и так и эдак пытались их уговаривать – упираются как ишаки заморские.

И грозили им и умаслить пытались. Только зыркают по сторонам и убечь норовят.

Матушка даже смертельным недугом заболеть пыталась. Ну, чтобы там последняя воля усопшего…

Только Ваня пришел, глянул на этот маскарад и посоветовал больше бывать на свежем воздухе и вместо пряников да пирогов есть овощи и фрукты. Ещё и ухмыльнулся, зараза.

Маменьке сразу полегчало и она, в недостойных царицы выражениях, высказала сыну всё, что думает о нём и о братьях его.

Высказать то высказала, а делать что?

Думали царь с царицей думали и решили, что деваться некуда, – придётся обращаться за помощью к Крёстной. От отчаяния на что не решишься.

Крёстная жила, по меркам государства, недалече, всего в ста километрах от столицы.

Повздыхали, помолились в храме и велели закладывать карету царскую да седлать коней стрелецкой охране.

С виду карета была, как карета, – излишества всякие позолоченные, герб царский, спереди кучер с вожжами, сзади два мордоворота из дворцовой прислуги. Только после того, как средний сын с младшеньким порылись в её утробе, случилось чудо.

Дороги наши – печаль да слёзы для странника. Сколько ни ровняй, ни подсыпай, всё равно яма на яме – бугор на бугре. И царскую карету, сколь ни велика она и прекрасна, трясло и мотало, как лист на ветру. Только те, кто ехал внутри, этого не замечали, чуть покачиваясь в удобных креслах, а то и почивая на кровати. Чем не чудо чудное – диво дивное?

Так что до места доехали быстро и в добром здравии. Разве что на душе было не спокойно. Черный лес – это вам не царские угодья.

Огромные ели угрюмой стеной громоздились от горизонта до горизонта. Страшные клыкастые морды выглядывали порой из непролазной чащи и скрывались в ней с леденящим душу рычанием. Не любил народ это место. Стороной обходили. Встречались, конечно, недоумки, которые на спор или по пьяни, а чаще по причине того и другого, лезли куда их не просят, только назад никто так и не вернулся.

Потому вокруг Черного леса устроили заставы и стрелецкие дозоры одним своим видом упреждали людскую дурость и прочие неприятности. Ведь народ в царстве нашем упертый и неистовый. Если что в голову себе вобьёт – пиши пропало. Так то и работников лишишься и гнев сил неведомых на себя накличешь. А оно нам надо? Да и крёстная…

Эта женщина крестила весь царский род, начиная с чудо-богатырей заморских, забредших в наши земли, да так и оставшихся тут навсегда, и внуков их и правнуков. И ныне царствующую семью в полном составе.

Как? Почему? Никто уже и не помнил. Только крестники её отличались умом и завидным здоровьем. Были случаи, что крестить отказывалась, и садился на трон дурак или деспот, смута раздирала страну, лились реки людской крови, а соседи безнаказанно грабили окраины.

И когда казалось, что ещё чуть-чуть и разорвут враги землю нашу на рабские уделы, выходила из Черного леса Крёстная, взмахивала своим плащом и погружался мир в полудрёму, забывали вороги о землях наших, считая, что ничего тут нет кроме народа дикого да грязи непролазной. А там глядишь и рождался кто-то достойный крещения.

Народ православный почитал Крёстную святой заступницей и спервоначалу норовил приходить к Черному лесу за советом и благословением, только выходила она к просителям редко. Так редко, что никто и не упомнит, когда точно это было.

Царь с царицей остановили карету загодя и, велев охране оставаться на месте, пошли к опушке.

Крёстная не любила, когда кичатся богатством и величием. Поэтому оделись царь с царицей в простое купеческое походное. И идти легче, и величие особо соблюдать не требуется. Перепуганная царица жалась к мужу, но ради детей и внуков готова была на всё. Царю тоже было не по себе, но виду не подавал, и так у половинки глаза на мокром месте.