– А Лия?

– Что-то мне подсказывает, что здесь лучше не вмешиваться. Только хуже будет. Если она в самом деле дочь своего отца.

– Исаак как-то жаловался, что не девка, а бес в юбке. Думаю, мало что изменилось с тех пор.

Бросила высшую школу, где уже преподавала, и прошла конкурс в Институт, что не удивительно. Удивительно, что стала обычной лаборанткой.

– Там очень непросто найти свою тему. Некоторые доживают до седых волос и никак.

– А откуда ты это всё..?

– Нюша где?

– В Институте. Она пока без сознания.

– Значит завтра съезжу в Институт.

– А я вызову Святослава и …

– Не надо, Горушка. Он такой-же упрямец, как и ты. Постарайся не сердиться.

– Хорошо, Свет мой. Пойдём спать?

– Я ещё поработаю. Завтра интересный эксперимент. Ты, между прочим, тоже нужен.

– Опять усилителем работать?!

– Не капризничай, милый. Иди отдыхай.

Святогор поцеловал жену в щеку и направился в спальню.

Когда за царём закрылась дверь, Светлана взмахнула рукой и из пола вырос небольшой столик, на котором стояло круглое зеркало на ножке.

После следующего взмаха царицы зеркало засветилось и стало прозрачным. В зазеркалье была небольшая комната, где, на таком же, как у царицы, кресле, сидела худенькая старушка в белом платке и коричневом платье с желтыми пуговицами.

– Что случилось, доченька?

– Я тебе не доченька, карга старая – зло прошипела Светлана.

– Что тебе? Приворот? Погибель на чью-то душу?

– Это я и сама не хуже тебя могу.

– Святогор разлюбил?

– Дура ты, Степанида. Всё на свой колдовской аршин меряешь.

– А то у тебя какой-то другой инструмент имеется. Моё семя. И никуда тебе от этого не деться.

– Семя может и твоё, только душа своя собственная.

– Ну, и живи со своей душой, коль такая гордая, – взвизгнула старушка и плюнула в сторону Светланы. Зеркало мигнуло и погасло.

Слова, которые произнесла царица, не очень-то в ходу даже в кабацком сообществе. А уж услышать такое из уст супруги самодержца…

Руки Светланы засветились, воздух перед зеркалом задрожал и вспыхнул малиновым светом. Где-то за матовой белизной раздался сдавленный вскрик и зеркало вновь стало прозрачным. Благообразная старушка с поварёшкой в руке, чуть перекосившись на бок, висела в полуметре над полом.

– Мы ещё не закончили разговор, «маменька», – сдавленно прорычала царица.

– Отпусти, зараза беспутная, – простонала «маменька», – Ещё окочурюсь. С кем советоваться будешь?

Светлана шевельнула пальцами и старушка рухнула на пол.

– Ой, рученьки мои! Ой, ноженьки! – на распев заголосила «бабушка».

– Замолчи, а то опять взлетишь.

– Это меня то изуверкой кличешь, шалава беспутная, уродина бессердечная?!

– Напричиталась?

– Сильная ты стала. Не убегла бы – весь мир твой был бы. А так какая-то занюханая царица. Срам один. У нас в роду никто так низко не падал. Что надо то?

– Поговорить с Кощеем.

– Нет его. Сдох.

– Врёшь.

– Мы с ним молодость решили вспомнить. За Великой рекой страху на людишек навести. Тут же ты, зараза, не даёшь. Там он и сдох. Как ты говоришь «дематериализовался». Я мороком прикинулась и водой ушла. Они отчего-то воду не любят. А он, дурак, в драку полез. Людишек выкосил – море, а только их там в разы больше и всё новые прибывают. И сила у них странная. Липкая, как грязь. Я тут неделю в себя прийти не могла. А его облепило со всех сторон и он сам …

Гордый был мужчина. Староватый правда. А то бы ты звала его папой.

– Упаси бог! Врать не устала?

– Ему ещё год в себя приходить. Пожалела бы старика. Он тебе почти что родственник.

– Матрицу кинь сюда.

– Чяво?

– Не прикидывайся дурой. Я тебе объясняла.

– Отослала. Что ещё?

– Про отца расскажешь?

– И не надоест тебе про это спрашивать? Пьяная была. Ничего не помню.

– Это ты то?

– Ну, что-то помню. Красивый был, Свейлочка. Ты вся в него пошла.

– Хватит врать то. А то я не видела тебя на шабаше. Ладно. Если всех тут, как Кощея, – заберёшь матрицы нас с мужем, детей, и ещё тут целый список. Лови. Вас, пожалуй, не выкорчуют, слишком глубокие корни. Тогда уже мир рухнет.

Голубая молния ударила в ладонь старухи.

– Что ты такое говоришь, доченька. Не пугай меня. Мне стольких не поднять сразу.

– Никуда ты старая зараза не денешься. У тебя сил, как у дракона.

Светлана махнула рукой и зеркало погасло.

А в избушке сидела на полу и плакала от страха и бессилия пожилая женщина, проклиная свой характер и сумасшедшую жизнь профессиональной ведьмы.

Стольный Град. Институт.

Нюша (любимая женщина Святослава), Светлана (царица), Савва (царевич, директор Института), Лия (гражданская жена Саввы), Провидица (начальник отдела прогнозирования и провидения Института)

Больница медицинского отдела Института.

Повествование от лица Нюши.

Очнулась в ослепительно белом пространстве, наверно в небесных кущах. Странно. Ведь самоубийцам, вроде, положено гореть в аду? Или это ад такой? Ледяной. Но тогда боль уйдёт. И в чем мучения? Наверно, всё же, рай? Вон и ангел белоснежный, сидит и смотрит глазами царицы. Таких глаз больше ни у кого нет. Голубая бездна. Самое то для небесных чертогов.

– Как вы себя чувствуете, графиня?

И голос у ангела, как у царицы, – глубокий и обволакивающий, словно чары наводит.

– Вам сложно говорить? Я позову лекаря.

При чем тут лекарь? Это что больница?!

Ясное осознание окружающего обрушилось так внезапно, словно солнечным днём распахнули окно в тёмной комнате. Оказывается, я лежу в постели и кругом всё белое: постель, стены, потолок. И царица в белом лекарском костюме сидит рядом с кроватью на больничном табурете.

– Со мной всё в порядке, ваше величество.

– Это я уже заметила. У меня только один вопрос: Вы любите моего сына?

– Нет, ваше величество. Уже нет.

– Странно, но вы меня не обманываете. Надеюсь вы не станете повторять эту глупость.

Царица явно имела ввиду самоубийство, но прозвучало очень двусмысленно.

– Нет, ваше величество.

– Вот и славно. У Марфы для вас новое задание. По результатам, как я понимаю, вам будет принадлежать гораздо более высокий титул.

– Я постараюсь не подвести ни вас, ваше величество, ни Марфу.

– Вот и умница.

Царица дотронулась до руки и вышла из палаты. А по телу начала разливаться пьянящая лёгкость, заполняя чёрную пустоту внутри тусклым светом. Плакать не хотелось. Хотелось уснуть, но не было такой возможности. Пришлось встать и начать одеваться. Какой смысл валяться тут, когда столько дел впереди. Подготовка нового задания – кропотливый и изнурительный процесс. Хорошо бы объект оказался не таким уродом, как в прошлый раз.

По дороге из больницы медицинского отдела Института в кабинет Саввы.

Повествование от лица царицы Светланы.

Как же хорошо, что девочка – профессионал. Похоже с этим вопросом хоть какая-то ясность. Надо попросить Марфу, чтобы та по возможности ускорила отправку агента на место. Береженого бог бережет.

С Саввой так легко не справиться. Заблокирован намертво. Родная дурная кровь. Вылитый Кощей в молодости.

Опаньки! Ну, мамочка, как ловко глаза отвела, зараза! Неужели?!

Ладно. Потом разберёмся. Не инициирован и слава богу.

Царица не знала, что пару лет назад купеческий обоз догнал нищего странника, которому Савва позволил доехать с ними до ближайшей деревни. На стоянке оказалось, что мужик – весельчак и балагур, а его щербатый рот способен выдавать такие напевы вперемешку с похабными частушками, что купцы с охраной просто не знали, что им делать – заходиться от смеха или впадать в романтическую задумчивость.

Савва со Степаном проговорили до утра. Ну, и повидал мужик в жизни всякого. На предложение царевича перебраться в Стольный Град тот ответил, что в городе ему душно и тесно. От денег отказался и ушел прямо в чащу, как и не было его.