А юноша подошел к своему неказистому алтарю, достал из свертка своего свежую еду, заменил ту, на камне лежащую. Немного от пирога с мясом откусил и передал потянувшемуся к нему рукой мальчонке лет семи, с лицом обгоревшим наполовину. Жуткое зрелище! Как он вообще выжил, бедный? Как он будет жить теперь?!

— Если хочешь — помоги, — предложил мне их помощник серьезно. — Помоги разделить еду ровно на семнадцать человек. Остальные… — вздохнул. — Остальные вряд ли очнутся в ближайшие часы.

Я робко приблизилась, села возле него.

Еда скромная. Комок вареного риса, немного овощей, пирог с мясом единственный.

Шестеро простолюдинов, из способных немного стоять, к нам потянулись. Остальным пришлось помочь приподняться.

— Ты забыла оставить себе, — внезапно перехватил меня юноша за руку.

— Я—то еще найду, — улыбнулась, — а вот у вас наверняка сложно добыть еды на всех.

— Спасибо за понимание, — внезапно улыбнулся он.

Себе сам больше не позволил взять ничего кроме того маленького кусочка, что сначала откусил.

Сходил, принес из—за камня кувшин с водой, бережно каждого напоил.

— Что теперь сверху творится? — спросила я, не дождавшись, пока он закончит с их немудреным нищенским обедом или ужином.

— Я только что спустился из города, — ответил сразу же добрый юноша. — Пока, к счастью, тихо. Люди простые, собравшись с друзьями и с родственниками, по очереди восстанавливают жилье — эта тварь много домов покрошила или развалила. До сих пор кое—где мертвых из—под завалов достают или тяжелораненых.

— А стража? — я возмутилась. — Ужели не помогают? Ведь нет же смысла сразу всем караулить дракона!

— А стража вся богачам помогает, — он криво усмехнулся. — Разбирают их завалы, помогают жилища устраивать, бегают вместо погибших слуг. Проклятый господин Чжан взял власть в свои руки. И, поскольку господина Сина убили недавно, Чжану никто не посмел воспротивиться. Ну, разве что пятьдесят воинов выделили, чтоб они сожгли или похоронили всех убитых из простых. Чтобы не гнили, болезней чтоб не начиналось. Но те стражи с ног сбиваются.

— Где—то помогают раненым, — глухо отозвался какой—то старик. — Меня вот из—под завала извлекли именно они.

— Люди добрые везде попадаются, всяко дело, — юноша вздохнул, — но мало их. В общем, город справляется, как может.

Кое—кто из живых поглядывал на алтарь — видимо вид или запах еды притягивал — но забрать хоть кусок оттуда или хотя бы при нем, люди не решались.

— А кто твой бог? — заинтересовалась я. — Что он за существо? Никогда прежде не слышала, чтоб под Шоу Шан была пещера с каким—то святилищем.

— Я не знаю его имени, — юноша голову опустил, пряди грязные скользнули по лицу. — Я зову его просто Спаситель. Он когда—то вытащил меня из реки. И не возражал, что я с тех пор прячу людей в его убежище, вход в которое он доверил только мне. Разве он плохой?

— Нет, — улыбнулась, — кто бы он ни был, он заслуживает того, чтобы кто—то называл его богом: он позаботился о ком мог, да и кто—то другой о других заботится в честь его имени.

Мы немного помолчали. Он еще кому—то принес попить.

— А эта пещера… — я робко спросила. — Этот свет…

— Это его свет, — улыбнулся мне служитель неведомого бога. — Он его сотворил. Этот свет охраняет и согревает нас уже не один год.

— Надо же! И сколько лет уже?

— Семь, — улыбнулся он.

— Семь?..

Я сползла по камню на пол.

— Девушка! — бросился ко мне юноша. — Девушка, тебе плохо?! — сжал напугано мое колено.

— Нет, — головой помотала. — Я должна забыть. Он не мог. Я не должна… — отчаянно посмотрела на него. — У меня же есть, о ком помнить! Отец, мать и наши старики… ох, старики! — сжала его руку — он посмотрел на меня напугано — и взволнованно спросила: — Скажи, а что случалось на улице… улице…

А голова раскалывалась, и с пустого алтаря на меня смотрел Он…

— Мой отец, чиновник… он работает… кем же он работает?.. Не могу вспомнить…

— Уходи!

— Что? — растерянно посмотрела на него.

Юноша вырвал свою руку и вскочил, яростно посмотрел на меня сверху вниз:

— Уходи сейчас же! Убирайся отсюда! Я думал — ты просто игрушкою была одного из этих толстопузых, а они потом тебя выкинули… он или жена ревнивая его… но дочке чиновника здесь не место! Видеть здесь кого—то из ваших морд не хочу!

— Только… — робко поднялась, вцепившись в камень. — Только покажи мне…

— Не трогай его алтарь! — он больно ударил меня по руке.

— Да разве твоему богу есть дело до того, кто нищий, а кто нет?! Он не спрашивал, кто здесь находится! — сжала кулаки.

— Богу моему неважно — бог мой милосерден — а вот служитель его ненавидит высокородных сволочей!

— Что ж… — шумно выдохнула. — Благодарю за откровенность, — положив ладонь на ладонь, поклонилась. — Благодарю за то, что меня, сознание потерявшую, приютил.

В голове опять помутилось. Рухнула почти на колени, но болезненно подхватила меня под руку чужая, жесткая рука.

— Я тебя провожу, — проворчал он сверху.

— Что ж… — устало выдохнула. — Благодарю.

— Но если ты расскажешь кому—то о входе в это место — я тебя найду и убью.

— Незачем… — взглянула ему в глаза сердито, выпрямившись. — Незачем тратить на меня твое время, о юноша! Я прекрасно понимаю, что всем этим людям надо где—то жить. Особенно, когда весь город разрушен.

— Не весь, — мрачно отвернулся он.

— Хвала богам, что не весь! Ой, я… — рот рукою накрыла напугано.

— Хвала богам, если они есть, — криво улыбнулся он.

Но, спасибо ему хоть на том, меня под руку придерживая, до входа проводил.

Кстати, вышли мы где—то в усадьбе висельника на улице Зеленых драконов! Мы с младшим господином до края этого еще не добрались.

— Вот вы прячетесь где…

Мне в шею уткнулся нож, нагретый его телом.

— Скажешь хоть слово кому—то, страже особенно…

— Слово сказать придется вам и не одно. Младшему моему господину, — обвела рукою поместье. — Усадьба висельника куплена. — Здесь теперь семья из двух господ живет.

— Что?! — он нахмурился.

Осторожно сжала его запястье.

— Обратитесь к младшему господину. Только правду скажите. Он поймет. Он не гордый. И мягкосердный. Может, если не заметит за вами никаких странных дел, вам позволит проходить тут. А так, этот сад… это наш сад. Господ моих, то есть. Просто мы начали разгребать усадьбу с главного дома, а до конюшен заброшенных добрались от силы раз или два еще. Не до того.

— Значит, здесь люди живут… — он сердито растер лоб рукоятью меча. — Как же мы не заметили—то?

— Вы, видно, нечасто тут ходите, — невольно улыбнулась. — А мой младший господин вечно ходит где—то. Младший музицирует, закрывшись в своих покоях.

— Точно, музыка! — изумленно вскричал он. — Вот откуда звучала музыка!

— Вы думали, что от соседей?

— Так тут давно никто не жил же! И откуда мне знать? Откуда?..

— Просто спросите младшего господина. Он поймет. Он даже со мною разговаривал серьезно и заботливо.

— Ты же девка, — парень ухмыльнулся.

— Да не приставал он ко мне! — возмутилась.

И внезапно вспомнила слова той старухи из знати.

— Ох, он же… нет!

— Что такое? — парень спросил взволнованно.

— Господин Вэй Юан умер! — я рухнула на колени. — Умер… они сказали, что он умер!

— Вэй Юан?! — вскричал простолюдин.

— Ты знаешь его? — робко посмотрела на него снизу вверх.

— Так он же спасал весь город! Геройски погиб! Даже с разрезанным животом сражался против чудовища…

— Я пойду к нему! — вскочила.

Покачнулась.

— Я тебя отведу, — смущенно сказал он. — Надо мне с его родственником поговорить. И как только я не заметил, что тут поселились?!

— Дел, наверное, много у вас было?

— Много, — он вздохнул. — Столько людей пострадало из—за пожара этого!

— Вэй Юан поймет. То есть, понял бы, если б был жив… — вздохнула, сжала кулаки, всхлипнула. — Брат—то его жестокий…