Но я—то… за что?!

— Разве я мог сотворить что—то ужасное настолько, чтобы вы совсем обо мне забыли?! — развернулся к ним в ужасе.

— Но сегодня мне приснился сон… — мать выпустила его волосы — и наследник лишь чуть—чуть от нее отодвинулся, смотря из—под упавших на лицо прядей — и дрожащую руку положила себе на живот. — Сегодня мне приснилось, будто прекрасный дракон с золотою чешуею прилетел в беседку и влетел в мое тело, свернулся в моем животе…

— Если Судьба будет к вам настолько благосклонна, что пошлет второго сына, то я никогда не буду претендовать на место наследника клана Зеленых глициний, — спокойно произнес Вэй Мин и отвернулся, чтобы не видеть ее живот. — Я запомнил свое место, госпожа. Я запомнил урок Ледяных болот.

Второй сын?.. Но как же я?! Они говорят так, словно меня никогда на свете не было! Пусть у матушки будет третий ребенок — я только рад — но разве можно вот так, за мгновение забыть обо мне?! Как будто я вовсе никогда не существовал!!!

Вроде я умер уже. Распоротые внутренности явно были признаком умерших. Но этот сон, в котором я каким—то странным, жалким образом существовал, резал что—то внутри меня, показывая самых близких существ в таком нелицеприятном свете!

— Я пришла поговорить не об этом, — глухо сказала наша мать. — Хотя и об этом тоже. Встань, Вэй Мин!

Он, сжав губы, медленно поднялся. Поморщившись, сжал в кулак раздавленные ею пальцы, сверху окровавленную ладонь положил, согнулся.

— Господин сказал, что одну из девок, которых люди топят в Хуанхэ, он готов отдать тебе в наложницы.

— Я думаю, вы найдете способ уговорить его обождать, — Вэй Мин не смотрел на нее, смотрел вниз. — Я не хочу, чтобы ребенок моей наложницы родился прежде следующего вашего ребенка.

Мать рассмеялась, гордо вскинув голову. Потом посмотрела на наследника, прищурившись:

— А ты, оказывается, умный.

— Достаточно, чтобы не переходить дорогу следующему вашему ребенку.

— О, какая забота! — она усмехнулась.

— Но я прошу вас сделать вид, будто вам все равно, что я играю его музыку при других небожителях. Может, когда—нибудь… — он, нахмурившись, сжал второй кулак. — Когда—нибудь, я найду того засранца, который подставил его!

— А если господин услышит и разгневается? — она нахмурилась.

— А вы—то тут причем? Пусть накажет меня, как ему угодно. Но вы внимательно смотрите, кто особенно будет злорадствовать после последующих моих пыток и казни. Особенно, если я смогу играть его музыку хотя бы год. Тот, кто особенно ненавидит его музыку — и меня, соответственно, возненавидит — тот и мог являться врагом, погубившим его.

— Хм—м… — мать задумчиво и величественно проплыла вокруг него — брат молчал, согнувшись и смотря куда—то перед собой — потом перед ним наконец остановилась. — Кажется, с тобой можно договориться.

— Я надеюсь, что госпожа мой план одобрит, — тихо сказал, не разгибаясь, Вэй Мин.

И даже прикидывался, будто боль в пальцах раздавленных, как и стекающая с них кровь, его не особенно беспокоят.

Но… он какой—то сегодня другой! В этом сне не похож на ленивого легкомысленного бездельника, каковым был, сколько я его помню! Другой Вэй Мин… умевший терпеть боль, расчетливый… брат в этом кошмарном сне совсем на себя не похож!

— В твоем плане тоже что—то есть, — отметила госпожа сухо, некоторое время спустя.

Вэй Мин наконец—то посмотрел на нее, растерянно.

— Хотя я вообще—то нашла тебя, чтобы предложить тебе кое—что другое. Но… — усмехнулась. — Если тебе так угодно попробовать… я могу принять и твой план заодно.

— Значит, вам все—таки чего—то от меня угодно, — Вэй Мин, выпрямившись, усмехнулся.

Хотя, когда мать опять повернулась к нему, наследник снова согнулся в поклоне.

— Хватит! — ударила его по пальцам извлеченным веером. — Перестань играть в сыновью почтительность! Ты мне не сын! Мы оба знаем это!

Ч—чего?!

— Хотя бы когда мы одни, можешь больше не притворяться! — она сердито раскрыла веер, обмахнулась. — Но послушай… у меня осталось мало времени. Мы обычно недолго говорили с тобой — и все это видели.

— Так что вам угодно? — Вэй Мин вздохнул, утомленный ее непонятною сегодняшней игрой.

— То, что ты не хочешь заполучить наложницу в ближайшее время — это очень кстати…

— Если господин будет настаивать, желая получить хотя бы от меня наследника — вы можете этих девушек напоить, чтоб они не зачинали от меня.

— О. разумеется! — кривая усмешка.

Закрыв веер, мать ударила его по подбородку, заставляя голову повернуть к ней. Сильно ударила. Да что с ней такое?! Она же никогда не била его! Тем более, этот веер… брат говорил, что матушка когда—то даровала ему его. Он его всегда при себе носил!

Но 8 этом кошмарном сне события были какими—то другими!

Вскинув голову и выпрямившись. Вэй Мин посмотрел на мать уже сверху вниз, с ненавистью.

— Так что я еще могу для вас сделать, госпожа?

— Играть! — она прищурилась. — Будешь играть глупого слабака и бабника! Слабого, никчемного бездаря!

— Боюсь, господин этого не одобрит: если я будь столь неучтиво себя вести, то посрамлю честь семьи.

Глаза едва успел закрыть, а то б она их ему выбила выскользнувшими из реек клыками—лезвиями. А так только царапину прочертила ему по щеками и носу. Да что с матушкой сегодня такое?!

— Ты никогда не был частью моей семьи и никогда ею не будешь. Вэй Мин! — прошипела мать, схватив брата дернувшегося за ворот, веер распахнув другой рукой, прижала лезвия к его горлу. — Все. что тебе нужно — это только играть! Сыграть свою роль, покуда мой следующий сын или дочь не войдет 8 свою полную силу! Ты будешь играть слабака, беспомощного, ленивого, тупого и глупого! Ты будешь срамить честь нашей семьи, прославившись самым слабым и самым позорным из ее представителей! Ты будешь охранять моего ребенка и дашь его талантам и умениям расцвести на твоем жалком фоне! А когда мой следующий сын сдаст Великий Экзамен — тогда ты можешь идти куда угодно. Тогда ты… — сжала его ворот. — Тогда ты можешь прославиться своею музыкой, Вэй Мин. Но только этим! Все остальное ты будешь делать хуже его!

Я закрыл рот трясущейся рукою.

Что… что мать такое говорит?! Чтобы брат притворялся мой?! После моей смерти так жаждет, чтобы род прославил ее сын следующий? А меня… меня как будто забыла совсем! И почему—то только он обо мне помнит!

— А с дочерью или сыном моим ты будешь братом заботливым и верным!

— мать с ненавистью прищурилась. — Ты понял меня. Вэй Мин?

— Понял, — криво усмехнулся он, — госпожа роскошный спектакль готовит.

— И только посмей сыграть плохо свою роль! — ворот ему стянула еще туже, наследник задыхался уже. — Я позабочусь, чтобы тебя сбросили тогда в Бездонное ущелье!

— Может… — кривая усмешка. — Может, и о молодом господине вы так хорошо позаботились?

— Да как ты смеешь?! — мать сдавила ворот так, что он едва дышал уже.

— Разве могу я такое сделать со своим сыном?!

Но она же душила моего брата у меня на глазах!!! Как она может?! О мудрость Неба, что я мог ужасного совершить, за что вы заставили меня увидеть этот ужасный сон?!

— Хорошо… — прохрипел Вэй Мин. — Я сыграю… мою роль… хо… рошо…

Она оттолкнула его — и брат упал на колонну беседки, отчаянно взмахнув искалеченными ею руками.

— Если ты нарушишь наш договор, то умрешь в ужаснейших мучениях! — она швырнула к его ногам веер. — А это носи при себе. В знак нашего… — криво усмехнулась. — Нашего «примирения». Я сошью для тебя новое ханьфу, достойное нового… как бы наследника. А ты будешь носить теперь его. И всегда во всем меня слушаться!

Вэй Мин сполз по колонне на пол, упал на колени. Рукою дрожащею, окровавленной, накрыл горло.

— Хорошо, госпожа. Я буду заботливым старшим братом для следующего вашего ребенка. Я буду почтительным вашим сыном.

— Если будешь хорошо стараться, то я буду играть в заботливую бабушку для твоих выродков от наложниц, — усмехнулась она. — А нет… жизни твоим детям не будет на Небесах, запомни!