Теплая, нежная ладонь прикоснулась к щеке, и туман частично развеялся. Разумеется, несносная девчонка проигнорировала приказ. Более того, вернувшись, вопреки инстинкту самосохранения она бросилась к свирепому монстру, явно применив на нем свои странные способности!

Дышать стало свободнее. Силы возвращались мощными толчками, будто их насильно вливали. Так и есть. Чуждая и темная энергия, отобранная у врага, легко заполняла каждую клеточку измученного тела. Это было странное, доселе неиспытанное ощущение, несущее возрождение и одновременно отторжение. Словно чужая ношеная одежда. Испытывая невыносимое желание то ли сплюнуть, то ли отряхнуться, я легко откинул мертвого волка, отчего плечо полыхнуло новой порцией пульсирующей боли. Яд в организме делал свое дело. Милая моя девочка, как бы самоотверженно она ни рисковала, стремясь спасти меня, но помочь уже не сможет. Разве что, успеем попрощаться…

— Джори! — донесся едва слышный шепот, смесь паники и облегчения. — Как же тебе повезло, а я так испугалась, думала, что опоздала!

Смутное сомнение от ее слов вновь заставило попытаться встать. Что она имеет в виду? Бедная малышка не понимает, что минуты мои на исходе. Но главное, что опасность миновала, и она жива. Хотелось увидеть ее, в последний раз взглянуть в искрящиеся чистым золотом глаза.

Зачерпнув пригоршню снега, я протер лицо и слипшиеся веки от волчьей слюны и крови. Но вместо грустного личика Эль увидел мутное темное небо.

— Милая, — позвал я в тишину.

Ответом было завывание ветра. С тревожно занывшим сердцем, не обращая внимания на свои муки, я опять попробовал подняться, но лишь беспомощно барахтался, рыча от этой пытки. И, только схватившись за рану, понял, о чем толковала эльфийка.

Если бы не опасения, что она молчит, потому что пострадала в схватке, я бы расхохотался. Словно та бабочка из коллекции Ольсена, о которой говорил мерзавец Локи, я оказался нанизан на обломок сухостоя, торчащий из сугроба. Острая древесина пропорола и куртку, и ключицу, не хуже охотничьего кола, потому и боль не стихала. Смерть от ядовитых клыков мне вовсе не грозила.

Рана затянулась практически мгновенно, стоило, приложив усилия и сцепив зубы, рывком встать на ноги. Когда я упал в схватке под тяжестью нападавшего, то придавил хвостатого, тем самым избежав угрозы. Войдя сзади под основание черепа, обломок вышел из его глазницы, подарив мгновенную смерть. Поломанных деревьев в лесу немало, но мое везение не подвело и в этот раз. Милостивая Фортуна не оставляет без покровительства. Несколько сантиметров ниже, и я бы с пробитым сердцем разделил участь волка.

Эль в забытьи лежала на снегу. К счастью, бегло оглядев, я не заметил на ней травм или следов крови. Она дышала спокойно, хотя выглядела очень бледной, а под опущенными ресницами залегли тени. Похоже, обморок вызван усталостью и перенапряжением. Видно ей не так просто, как она когда-то уверяла, применять свои способности. Но, как бы там ни было, воистину провидение нам благоволит.

Мертвые оборотни уже вернулись в человеческий облик. Молодые обнаженные парни, светловолосые, с искаженными предсмертной агонией, окровавленными лицами — зрелище не для сострадательной девушки. Она и так пережила сегодня более, чем могла.

Подхватив на руки, я покрепче прижал Эль к себе и быстро, насколько позволяли глубокие девственные сугробы, направился прочь от места побоища. Наша лошадь, наверное, уже в конюшне, животное с пути не собьется. Метель продолжала свою карусель, давно заметя все следы. Я пока не представлял, в каком направлении следует двигаться, но и задерживаться нельзя.

Отыскав неплохое убежище, небольшую полянку, с подветренной стороны укрытую скалой, я опустился на валун, незанесенный снегом. Устроив эльфийку на коленях, принялся растирать ей виски, приводя в чувство. Наконец, глубоко вздохнув, она распахнула глаза, которые моментально наполнились слезами. Я молча крепко обнял ее, а она тихо заплакала, судорожно вздрагивая, вцепившись в отворот куртки.

— Необходимо развести огонь, чтобы согреться, — сказал я, когда она немного успокоилась. — У костра переждем, пока вьюга не стихнет.

Что-то подсказывало, что нападение волколаков не случайно, и повторной угрозы нынче можно не опасаться. Не верю я в совпадения. Да и убежденные твердые слова Ольсена о ситуации в стране сомнения не вызывали. Провалиться мне со всеми потрохами, если ноги этому растут не из мстительной задницы негодяя Локи!

Спички Ларса пришлись кстати. Раскисшими бальными штиблетами я утоптал площадку, и вскоре пламя, раздуваемое ветром, весело заполыхало, отдавая тепло измученным заплутавшим путникам. Поудобнее устроившись возле импровизированного очага, вновь прижимая «сестренку» одной рукой, второй я изредка пододвигал лесины и подбрасывал в костер сухие ветки.

— Эль, послушай, — когда девушка немного согрелась и перестала выстукивать зубами дробь, обратился я с чувством, но очень серьезно. — Я невыразимо благодарен тебе за помощь, и осознаю, чем обязан. Но все же, когда ты начнешь понимать степень опасности? Почему ослушалась приказа?

— А когда ты перестанешь отдавать дурацкие приказы, прекрасно зная, что я все равно ослушаюсь? — прямо и в тон мне возразила негодница, лишив на мгновение дара речи.

Не найдя что ответить, я сдавлено произнес:

— Все же, на будущее очень прошу, старайся быть благоразумней. Обещаешь?

— Я постараюсь, — опустила она глаза.

Как еще пальцы не скрестила, бессовестная! Боюсь, нам придется вернуться к этому разговору. Но не сейчас. Я не переставал внимательно прислушиваться и посматривать по сторонам. Ветер постепенно стих и воцарилась тишина, лишь изредка потрескивал в огне сухостой. К удивлению, через несколько минут я заметил, что моя девочка спокойно и крепко спит. У меня же образовалось время поразмыслить о произошедшем.

Оборотни нарушили договор, и уничтожены вполне законно. Однако мне нужна правда. Имеет ли место случайность или это вероломное покушение? Допросить здесь некого, поэтому придется обратиться к тому же Ольсену, как к местному властедержателю, потребовать тщательного расследования. Он сказал, что передо мной в долгу, вот и посмотрим, как держит слово.

Вскоре облака разошлись, появились бледнеющие звезды. Сориентировавшись, мы выбрались на тракт, и через час приводили себя в порядок в тепле гостиничного номера.

Эль измучена, устала и все еще отходила от шока, поэтому я не поехал обратно к Ольсену, а позвонил из холла, подробно описав лесной инцидент. Тот отнесся со всей серьезностью, твердо пообещав узнать истину, и, к моему удивлению, уже на следующий день сам нанес визит. «Сестренка», взяв книгу, удалилась в спальню, а мы с Ларсом повели негромкий разговор. Вид у него был подавленный, но при этом решительный.

Расследование не заняло много времени. Оборотней быстро опознали. Разорванный мною молодой конюх работал в имении старейшины с детства, а его брат, пронзенный деревом, был помощником повара. В полнолуние вся прислуга из волчьего числа неукоснительно спускалась в надежные подвалы, оставаясь запертыми в специально оборудованных камерах до утра. Камердинеру вменялось в обязанность проверять на клетках засовы, и он божился, что в ту ночь все волки были заранее надежно отрезаны от внешнего мира.

Все оказалось вполне объяснимо и очень мерзко. Разобиженный за сломанную шею и проигрыш, да еще и строго отчитанный отцом, пожелавший отомстить, Локи отворил клетки, воспользовавшись авторитетом, соврал парням, что хозяин приказал выследить и уничтожить неугодного вампира, оскорбившего благородный гостеприимный дом. Увенчайся его вероломство успехом, никто не отыскал бы правды.

— Господин Ансело, — удрученно обратился «викинг». — Я искренне рад, что вам и леди Энджэль удалось остаться в живых. В сложившейся ситуации вы можете требовать для Локи кары, а я не имею права снова умолять пощадить его, поскольку не сдержал слово. Моему стыду нет границ, сын опозорил меня, обесчестил. Клянусь, что приму любое ваше решение.