Епископ вместе с герцогом Конрадом, не сумев склонить юношу к тому, чтобы он подчинился отцу и, последовав [его мнению], выполнил его решение, отступились от него и соединились с королем.

В ближайшую ночь Лиудольф, уйдя от короля со своими людьми, вступил вместе со своими воинами в Регенсбург. Король же, следуя за сыном, встретил [по пути] город под названием Россталь³ и осадил его.

Более жестокой битвы, чем та, что произошла у его стен, не видел ни один из смертных. Много там с обеих сторон было убито, а еще больше ранено; ночной мрак положил конец битве. На следующий день войско, изнуренное сомнительным сражением, было оттуда уведено, ибо было ясно, что сражающимся нельзя там оставаться дольше для еще более [тяжких испытаний].

Путь оттуда до Регенсбурга [длился] 3 дня. Когда место для лагеря было занято и окружено укреплениями, началась тщательная осада города. Но так как толпа [осажденных] не допускала придвинуть [осадные] орудия к городу, то сражение у стен становилось иной раз довольно ожесточенным с обеих сторон. Долго длившаяся осада вынудила осажденных предпринять какие-либо военные действия. Ибо они полагали, что хуже страдать от голода, если до этого дойдет дело, чем храбро умереть в строю. Итак, всадникам было приказано совершить вылазку через западные ворота, якобы с намерением напасть на лагерь; а другие должны были сесть на корабли и, [пройдя] по реке, протекающей по соседству с городом, пока будет идти конное сражение, вооруженными войти в покинутый лагерь. Горожане, собранные ударом в колокол, исполнили условленное. Но и в лагере не остались об этом вне ведения, а потому и они тоже без промедления подготовились. [И вот], когда всадники сделали вылазку чуть позже [намеченного срока], а корабли прошли чуть дальше от города, то напав на лагерь, высадившиеся наткнулись там на вооруженных людей; перепуганные они стали спасаться бегством, но, окруженные со всех сторон, были уничтожены. Одни, [стремясь] войти на корабли, из-за сильного страха сбились с пути и были поглощены рекой; другие, успев сесть на корабли, будучи верхом и в слишком большом числе, утонули. И получилось так, что лишь очень немногие из большого числа остались в живых. Всадники же, утомленные конницей [врагов], потерпели поражение; имея много раненых, они вернулись обратно в город. Воины короля, вернувшись победителями в лагерь, привели к воротам с собой лишь одного [воина], пораженного смертельной раной. Весь городской скот, угнанный в места, богатые травой, находившиеся между реками Рейном и Дунаем, был захвачен братом короля Генрихом и разделен между союзниками. Горожане, изнуренные частыми битвами, начали также страдать от голода.

Лиудольф, покинув город вместе с главными людьми, просил о мире, но не добился его, ибо отказал в повиновении отцу. [Опять] войдя в город, он с оружием попытался напасть на Геро, осаждавшего восточные ворота, славного как своими победами, так и сражениями; от 3-го часа до 9-го у ворот города шло ожесточенное сражение; всадник Арнульф, упав там с коня и потеряв оружие, тут же был пронзен копьем и умер. Два дня спустя от женщины, бежавшей из города от голода, узнали о его смерти, тогда как раньше о ней не было известно. Его смерть привела горожан в большое замешательство, и они тут же начали переговоры о мире.

При посредничестве князей Лиудольф со своими союзниками ушел из города, в котором находился в осаде целых полтора месяца; он получил мир до условленного дня, когда должны быть решены все эти дела; местом совещания был назначен Фрицлар. Король вернулся на родину.

Генрих же овладел Новым городом⁴. Регенсбург почти целиком был сожжен в ближайшую ночь.

Когда король, занимаясь охотой, проводил время в местности под названием Сувельдун⁵, его сын пришел к нему босиком и распростерся перед отцом, движимый глубоким раскаянием; его жалостливая речь вызвала слезы сначала у отца, а затем и у всех присутствующих. Итак, благодаря отцовской любви [Лиудольф] вновь обрел его милость и обещал, что отныне будет повиноваться отцу и считаться с его волей.

Между тем пришли вести, что владыка Фридрих [тяжело] болен и [практически] безнадежен. Из-за этого решение короля было, конечно, отложено.^{b a}Итак, умер архиепископ Фридрих⁶, усердный в святом благочестии и заслуживающий похвалы муж, только в одном достойный порицания, а именно: как только где-то поднимался один враг короля, он тут же становился вторым. Те, кто находился при нем, с достаточной похвалой рассказывали о его конце. В архиепископстве ему наследовал Вильгельм⁷, сын короля от матери из знатного, но славянского рода, единодушно избранный народом в Арнштадте⁸.

В этом году герцог Конрад намеревался вступить в битву с лотарингцами, которых возглавлял архиепископ Бруно, в округе Близгау⁹, у селения Рюмлинген; но в конце концов оставил это [намерение], ибо это было против короля; так по воле Божьей [битва] не состоялась.^a Здесь, кажется, стоит добавить кое-что об этом архиепископе Бруно, ^cкоторый хоть и был умнейшим человеком, но, последовав совету дурных людей, задумал воздать своему брату и королю злом за добро. Ведь он позвал к себе на пир зятя короля, который в то время был королю злейшим врагом, и, забыв присягу и кровное родство, вознамерился вручить ему вместе с искусно украшенной драгоценными камнями короной все королевство. Когда в святой день праздника Пасхи он, приготовив все необходимое, собирался короновать зятя, с нетерпением ожидавшего [исполнения] обещанного желания, то благодаря Божьей милости и Его всех направляющей мудрости устыдился своего начинания и раскаялся. Итак, тайно вызвав своего секретаря Фолькмара¹⁰, он открыл ему ту рану, что скрывал в сердце, и, как человек, находящийся в затруднении, попросил у него дельного совета. Но Бог, утешитель смиренных, внушил ему свыше облегчить заботу его господина такими словами. «Святой дух, - сказал [Фолькмар],- дал тебе, дражайший господин, возможность поступить так, чтобы враг и виновник столь великого преступления не торжествовал больше над вами. Ибо и он может быть одурачен, и ты можешь прославиться. Корону, которую ты обещал дать завтра своему зятю, я представлю вам, заседающим, чтобы верность твоя была доказана в глазах всех; а затем, будто случайно упав, я разобью корону, и тогда братская любовь, ныне охладевшая, опять потеплеет». [Совет] этот понравился архиепископу, и, чтобы так все и случилось, он со смирением вознес горячую молитву Богу. Когда же настало утро и сказанное осуществилось, архиепископ сделал вид, будто очень огорчен. Герцог же и его люди, когда надежды их оказались разбиты, испытали безутешное горе; а когда окончились праздничные дни, он, почтенный другими, нежели те, на которые рассчитывал, дарами, вернулся домой. После этого братья, я имею в виду, король и епископ, помирились и оба упорные в стремлении к благочестию постарались устранить все остатки вражды. Из таких и многих других каверз во время управления королевством и империей король Оттон выбирался невредимым, ибо Христос во всем ему помогал.^c