После Пасхи, соединившись с верными ему людьми, он возвратился в Кёльн, где навстречу ему вышел епископ Меца4, на которого Лиудольф и Конрад, казалось, возлагали большие надежды и которому [больше всего] доверяли, а также все лотарингцы, за исключением немногих, тяготевших к разбою и грабежу; он радушно и с любовью принял их, отпавших от его врагов и явившихся к нему, и соединил их, крепких и надежных, в своей верности.a bУладив это, он прибыл в Саксонию, был там пристойно, с материнской радостью и должной заботой, принят, и вновь с величием обрел на родине королевскую власть, которую едва не потерял во Франконии.
Воодушевленный присутствием друзей и собственного народа, он объявил договор недействительным, заявив, что заключил его по принуждению; Лиудольфу и Конраду было велено или выдать для наказания виновников преступления, или самим считаться врагами государства. Тогда владыка Фридрих вступился за прежний договор, якобы заботясь о мире и согласии. Из-за этого он стал подозрителен королю и подвергся презрению со стороны друзей и советников короля. Мы полагаем, что никоим образом не следует нам судить о нем необдуманно; но то, что мы о нем знаем, - что он велик был в молитвах, [читая] их днем и ночью, велик щедростью при раздаче милостыни и, особенно, проповедью слова [Божьего], - мы считаем недостойным замалчивать; впрочем, о делах, подлежащих наказанию, судит Господь.
Поскольку конец этим делам положен не был, было приказано созвать для их обсуждения общее собрание народа у селения под названием Фрицлар. Когда туда прибыл Генрих, брат короля, он обвинил архиепископа во многих очень тяжких преступлениях; из-за этого он стал ненавистен королю и почти всему войску, ибо на основании сказанного о нем они сочли его полностью виновным. Кроме того, проявляя еще большую суровость из-за недавнего оскорбления, король осудил на изгнание некоторых выдающихся мужей, которые некогда были ему дороги и верны во время биртанской войны, [а затем] перешли к [его] брату, когда они, обвиненные, сознались и не смогли оправдаться. Это были Дадан и Вильгельм, родом тюринги, занимавшие должности начальников. Когда это произошло, многие из соучастников преступления были достаточно устрашены.b aКороль, укрепив и упрочив свое положение в Саксонии, опять с вооруженным отрядом вернулся во Франконию. Услышав об этом, архиепископ Фридрих покинул Майнц, поручив защиту города врагам короля. Сам же вошел в замок Брейзах, который всегда был пристанищем для тех, кто восстал против Бога и короля, и оставался там почти все лето, ожидая исхода дела.a
cМежду тем на берегу Мааса произошла битва между Ренье5, графом Геннегау, и герцогом Конрадом.c bИбо лотарингцы, узнав, что король оскорблен герцогом Конрадом, подняли против него оружие; ведь они давно уже были ему враждебны, поскольку он управлял герцогством вопреки их воле. Однако [Конрад], будучи неустрашим и проявляя храбрость льва, направил знамена против их знамен и собственной рукой поразил невероятное множество из их числа, ибо его, как дикого зверя, воспламеняла кровь друга, а именно Конрада, сына Эберхарда, которого он потерял в этом сражении. Итак, поскольку отряд храбрых воинов этого храбрейшего [герцога] был достаточно [велик], а к войску противника постоянно подходили свежие силы, то битва продлилась от полудня до вечера. Ночью сражение прекратилось, причем никто не радовался победе.b
aКороль, услышав, что Майнц, столица Франконии и королевский город, предан его врагам, прибыл к нему со всей возможной скоростью, собрав множество верных своих из франков, саксов и лотарингцев. Но и Генрих, его брат, прибыл из Баварии, дабы оказать ему помощь, хоть и доставил себе этим больше вреда, чем пользы.a
bИтак, двинув войска около 1 июля, король или брал штурмом, или принимал сдачу встречавшихся ему на пути городов враждебной стороны, пока не добрался до Майнца, куда вступил с войском [его] сын и - страшно сказать - [с оружием] ожидал отца. Там началась война более суровая, чем внутренняя, и более страшная, чем любое несчастье. К стенам подвезли много [осадных] орудий, но горожане или разрушили их, или сожгли; у ворот происходили частые схватки, но снаружи караулы выставляли редко. Общее положение дел менялось из-за колебания [защитников], ибо вне [города] они боялись повелителя королевства, а внутри - [его] наследника. И вот, когда осада тянулась уже почти 60 дней, начались переговоры о мире; в город в качестве заложника был отправлен двоюродный брат короля Экберт6, чтобы открыть каждому свободный путь в лагерь для снятия с себя обвинения и для переговоров о мире и согласии. Сын вместе с зятем, придя в лагерь, пали королю в ноги, [заявив], что готовы принять на себя всю [ответственность] за преступление, только бы друзья [их], принятые под покровительство, не претерпели ничего дурного.
Однако король, не зная какому заслуженному наказанию следует подвергнуть сына, потребовал [выдачи] зачинщиков мятежа. Те же, связанные взаимной клятвой, категорически отказались от этого. Между тем в лагере поднялась большая радость, а из лагеря повсюду распространился слух, что никто не выйдет из города, пока они не подчинятся всем повелениям короля. Однако надежда эта оказалась тщетной. Ибо, когда они подчинились приказам короля, Генрих в возбуждении сказал юноше: «Напрасно ты утверждаешь, что ты не выступал против моего господина короля, а вот все войско знает тебя как захватчика и оскорбителя королевства! Если я, обвинитель, виновен в преступлении или кажусь [тебе] виновным, то почему же ты не ведешь войско против меня? Двигай же знамена против меня». - И, подняв с земли стебель, сказал: «Этой награды ты не сможешь отнять ни у меня, ни у моей власти. Что тебе пришло в голову тревожить своего отца делами подобного рода? Ведь ты выступаешь против самого Бога, когда воюешь против господина и своего отца. Если же ты что-нибудь понимаешь и обладаешь силой, то излей свою ярость на меня, ибо я не боюсь твоего гнева». Юноша ничего не ответил на это, но, выслушав короля, вернулся в город со своими людьми.
Двоюродный же брат короля Экберт, отправленный в город в качестве заложника, [поддавшись] на льстивые слова, стал противником короля, ибо его осуждали за неосторожное сражение, в котором он лишился глаза.
Итак, в ближайшую ночь бавары, сопровождавшие Генриха, покинув его, присоединились к Лиудольфу. Отправившись вместе с ними, он взял королевский город под названием Регенсбург вместе с прочими укреплениями в этом городе, разграбил все богатства герцога и разделил их между своими воинами; Юдифь, его супругу, вместе с сыновьями он вынудил уйти не только из города, но и из области. Виновником этого решения был Арнульф7, сын герцога Арнульфа, а также его братья, ибо Генрих был поставлен во главе королевства их отца, тогда как сами они были лишены отцовской чести.b
