^aМежду тем прибывшие из Рима послы сообщили, что антипапа^a Маврикий или ^aБурден, после того как рвением римского войска был разрушен замок Сутри, где он находился, исполняя свою никчемную должность, схвачен и, претерпев многие обиды со стороны черни, едва был вырван папой из ее рук, а затем ради искупления вины^a помещен в монастырь под названием Кавея³. ^aЕсть, правда, [авторы], которые утверждают, что его подвергли таким побоям, что мы сочли недостойным включить это в наше повествование.

Император Генрих, следуя совету своих верных, решил сокрушить восставших против него жителей Майнца. Сперва он перекрыл им торговлю по реке, а затем, расставив повсюду заставы, стал всячески мешать проведению торгов и ярмарок и не разрешал ввозить в город съестное. Наконец, он решил предпринять всеобщий поход против этого города и его осаду. Услышав об этом, архиепископ Адальберт привел в движение всю Саксонию, в которой он тогда находился. Поскольку он уже давно получил от папы полномочия папского легата, то его властью стал настойчиво призывать епископов и князей этой провинции во имя выгод матери-церкви и наконец побудил души всех, соблюдавших католическое послушание, к защите митрополии всей Германии, ибо был красноречивым мужем, обладающим первенством в заальпийских землях. К этому он прибавил, что епископы Шпейера и Вормса, а также многие другие, не имевшие сил сопротивляться, но соблюдавшие апостольское послушание [прелаты] согнаны со своих престолов и блуждают в изгнании. Тогда князья, пылавшие во имя Господа Бога рвением к битве, решили восстановить их, а также его самого на их законных местах. Затем около летнего солнцестояния, когда аннона уже повсюду отсутствовала из-за крайнего разорения областей, ради тебя, о благородный Майнц, образовались сразу 2 войска, ищущих древних стен твоих - одно в Эльзасе, второе - в Саксонии; одно искало твоей погибели, другое стремилось тебя защитить. Тому, кто с плачем говорил тебе: «Сыны моей матери сражались против меня», Христос отвечал: «И вот опять они собрались и пришли к тебе». Между тем по всем церквям происходили посты, моления и литании, и не было ни одной дочери Сиона, которая осталась бы непричастной к такой, грозящей ее матери опасности. Поэтому Господь обратил внимание на молитвы смиренных и не презрел их мольбы, но послал к князьям того и другого народов, когда их армии уже долгое время стояли друг против друга, первоначальный дух свой, дух совета, дух мира, чтобы побудить их отправить [послов] друг к другу. И вот, когда в оба лагеря были отправлены мудрейшие и благочестивейшие вельможи, они с честью начали переговоры о своем, а именно о братском согласии. Что же дальше? Дух Божий, сражаясь за цену крови Его сына Иисуса и сыновей невесты Его, одолел дух гордыни и нечестия, умы всех соединились в едином порыве божественной воли, и гнев короля благодаря их советам, убеждениям и мольбам настолько утих, что король тут же постановил решить дело не по своему усмотрению, но по приговору князей от обеих сторон. Поэтому, когда все вознесли благодарность устроителю всех дел, от той и другой стороны были назначены 12 вельмож, в чьих сердцах жил страх Божий, чтобы, поборов всякое сопротивление, они укротили застарелое несогласие между светской и духовной властями. Для решения этого дела было решено провести съезд князей со всего королевства в королевской курии в Вюрцбурге на праздник св. Михаила⁴. Утвердив этот договор рукопожатием, словно присягой, они с миром и радостью разъехались по домам. Когда после этого прошло три месяца, император Генрих с огромной свитой пришел в Вюрцбург. Саксонские князья вместе с Майнцским епископом и прочими согласно договоренности разбили лагерь на реке под названием Верне на расстоянии одного дня пути от короля. Получив через посредников гарантии взаимной безопасности, они через три дня встретились с императором в вышеназванном месте. Мирно принятые им за стенами города из-за слишком большого количества людей с той и другой стороны, они в течение всей недели ежедневно приходили в королевскую курию и, не прекращая, вели там переговоры о нынешнем расколе королевства и церкви. Но, хоть некоторые, ненавидящие мир, и пытались примешать к старым обидам новые, волей промысла Божьего никто не смог противиться [соглашению], ибо [здесь] собрались самые главные лица государства и император, который наконец согласился всегда и во всех случаях решать спорные вопросы не по своему усмотрению и не по принуждению кого-либо из своих людей, но только по совету знати. Однако поскольку о многом, что тогда было великодушно принято, рассказывать слишком долго, достаточно будет изложить только то, что было главной причиной созыва этого собрания, а именно, законным образом был заключен самый надежный и общий для всех мир, регалии и фиски были присуждены королевской власти, церковное имущество - церквям, имения - тем, у кого их отобрали, наследства - наследникам, а всякому лицу и званию - справедливость. Всеобщим приговором было также утверждено, чтобы разбойников и воров преследовали на основании эдиктов императора или наказывали согласно принятым в древности законам. Было решено всячески искоренять любую появившуюся в германских землях смуту и недовольство. Однако о приговоре, касающемся отлучения, из-за которого и распространились все смуты, решения принято не было; все же, единодушно и в страхе Божьем это было передано на усмотрение папы, тут же были названы послы, которые должны были обо всем этом сообщить в Рим, чтобы апостольской властью было объявлено о созыве генерального собора, на котором по приговору духа Божьего следовало решить то, что не могли решить по приговору людей. Когда это было почтительно устроено к чести и выгоде королевства, господину Отто, епископу Бамберга, герцогу Генриху и графу Беренгару тут же было поручено призвать в Регенсбург к 1 ноября баварских князей, которые тогда случайно были заняты другими государственными делами и отсутствовали на указанном собрании, и сообщить им обо всем этом. Они нашли их там согласными со всем этим.^a

Вот решение, к которому пришли князья относительно спора между господином императором и государством: «Пусть господин император окажет послушание апостольскому престолу, а о претензиях, которые к нему имеет церковь, пусть между ним и господином папой будет по совету и с помощью князей заключено соглашение, и да будет прочный и надежный мир, так чтобы господин император владел тем, что принадлежит ему и государству, а церковь и кто бы то ни был спокойно и мирно владели тем, что принадлежит им. Также и епископы в церкви, канонически избранные и посвященные, пусть мирно владеют своими престолами вплоть до условленного слушания в присутствии господина папы. Шпейерский, а равно и Вормсский епископы пусть беспрепятственно владеют своими церквями, кроме города Вормса, вплоть до встречи с господином папой. Пленные и заложники пусть будут освобождены с обеих сторон. Относительно наследства пфальцграфа Зигфрида пусть остается все так, как было условленно между ним и господином императором в Меце. Что касается претензий церкви к императору и государству по поводу инвеституры, князья без хитрости и притворства постараются сделать все, чтобы государство сохранило в этом деле свою честь. Между тем, пока это случится, пусть епископы и все католики без всякой обиды и опасности сохраняют свое единство, и если в последующем господин император решит, следуя чьему-либо совету или побуждению, отомстить кому-либо из них за эту вражду, пусть князья с его согласия и разрешения постановят держаться друг друга и со всей любовью и уважением постараются убедить его не делать этого. Если же господин император не последует этому совету, князья, как обещали друг другу верность, так пусть ее и соблюдают».