Не получив на эти письма четкого ответа, они отправили ему также следующие письма:

«Ваше святейшество знает и всем вокруг известно, насколько трудно и опасно для нас отправлять к вам посольства, ибо путь, прежде открытый для всех народов, племен и языков, ныне закрыт, особенно для тех, которые немало потрудились для чести того, к телу которого ведет этот путь». И далее немногое: «Когда наш посол вернулся после долгого ожидания, то не сообщил нам ничего утешительного, кроме ваших слов о том, что вы не верите тем, кого мы прислали с поручением. Но почему, возлюбленный господин, вам показалось подозрительным то, что наши братья и соепископы Вюрцбурга и Пассау, вместе с другими благочестивыми людьми, сообщили вам в качестве правды, то, что, судя по их свидетельству, они видели и слышали? Не в словах лжи видим мы надежду на освобождение, но верим, что только правда освободит нас, что Бог, который есть истина и который видит [наши] муки и несчастья, не оставит уповающих на Него. Ибо король наш Рудольф, сильный в том, кто дает благо королям, одержал убедительную победу над врагами Господними. Генрих же со своими простецами, кроме тех, которые пали от меча, обратился в бегство; спутником его был тот, чью злобу вы напрасно пытались победить добром, а именно Роберт Бамбергский, виновник и поджигатель всех этих [бед]. О, если бы вы уже достаточно изведали коварство его сторонников! Не обнадеживайте более, возлюбленный господин, такого рода людей в насмешку над вашим святым именем, и не просите у них сопровождения после столь частых отказов. Приход ваш к нам крайне желателен для нас и крайне необходим, но мы точно знаем, что вы никогда не придете в наши земли по их доброй воле, если только не захотите встать на их сторону». И далее немногое: «Итак, если не ради нас, то ради чести апостольского престола, подтвердите то, что сделал легат этого престола, так чтобы вы без околичностей объявили, чего следует бояться при этом расколе церкви и чему следовать. Если что и было сделано прежде, то противная сторона настолько истратила уже силы, что не сможет повредить ни нам, ни вам. Мы просим вас также не потерпеть нарушения канонических установлений и не позволять хоронить на кладбищах тела отлученных, которые погибли, преследуя церковь. И запретить совершать богослужение там, где они уже погребены. Многие из них погребены в городе Аугсбурге. Вы вполне можете отправить ваши письма конгрегациям этого места через странствующих пилигримов».

Они отправили также 3-е письмо, которое велели зачитать на соборе в Риме, дабы посредством его побудить господина папу и вселенскую церковь к достойной апостола твердости:

«Мы приносим блаженному Петру, его наместнику, господину папе Григорию, и всему святому собору жалобу на обиды и насилия, которые мы претерпели и продолжаем терпеть от господина Генриха из-за того, что мы оказали послушание апостольскому престолу. До нас дошло, что на недавно состоявшемся в Риме соборе³ был поставлен вопрос - следует ли отлучать от церкви обоих [королей] или только одного. Поэтому мы, которым тяжело слышать подобные речи, напомним, на основании чего считаем Генриха уже отлученным от церкви. Римская церковь -свидетель того, за какие преступления и за какую неслыханную дерзость он был связан на соборе этой церкви узами анафемы, однако не ранее, как узнаем мы из писем папы, чем было доказано, что он, презрев многие его увещевания, вместо исправления постоянно становился еще хуже. Итак, надо думать, что тот, кто в течение трех лет был неисправим, уже образумился, если есть основания усомниться в вынесенном против него приговоре. Отлученный, он, как всюду известно, с продолжительным упорством презирал апостольский престол. И вот, вынужденный необходимостью, причины которой хорошо известны, он искал разрешения и добился его, но не ранее, чем клятвенно обещал дать удовлетворение в предъявленных ему винах, когда господин папа укажет ему время. Получив на этих условиях разрешение, он удалился. И вот, когда папа счел нужным, то, отправив письма, потребовал от него то, что он обещал. Однако гонцы были схвачены людьми Генриха, и одни откупились деньгами, а другие были раздеты и обриты. Когда это дошло до нас, мы через другого посла отправили папе письма, но он, выслушав послание, ничего не ответил, а письма принять отказался. Свидетелями этого являются очень многие достойные люди, в том числе легат, господин Бернгард, который и был отправлен к нам ради этого дела. Он, хоть и знал, что тот уже связан прежней анафемой за связанное с непослушанием клятвопреступление, все же выполнил то, что ему было поручено апостольским престолом, а именно: опять запретил ему управлять королевством, отлучил его и его сторонников от тела и крови Господних и от церковного погребения и апостольской властью утвердил в королевском достоинстве другого человека. Но тот, презрев этот эдикт, как и многие другие, опять вступил в запрещенное ему королевство и так его разорил, что ни в одной из провинций не осталось почти ничего из королевских регалий. И, когда для содержания сторонников ему не хватило ресурсов королевства, он стал открыто разорять церкви. Были совершены неслыханные и беспримерные разорения. Ибо он захватил не одни только земли, но сами епископства, причем очень многие, изгнав оттуда епископов. За это дело господин папа, вняв воплям епископов, на соборе, который состоялся 15 ноября⁴, отлучил всех, которые захватили эти земли. Однако и позднее ни сам [Генрих] не отказался от захватов, ни тех, которые были отлучены, не лишил своего общения. Мы слышали, что его защитники приводили в его оправдание, будто он ничего не удержал из церковных земель и будто бы никто не захватывал их по его приказу и не получал из его рук. Однако мы не в этом его обвиняем, а в том, - и готовы это доказать, - что церковные земли с его ведома захватили те его люди, которым он разрешил это сделать по их просьбе, и разделил между ними по своему усмотрению; и эти нечестивцы служат ему, купленные подобной наградой. А теми землями, которые он никому не уступил, Генрих пользуется, как своими собственными. Если вы признаете эти обвинения ложными, то мы, обвинители, смиримся и готовы понести наказание уже как обвиняемые. Так пусть же святой апостольский престол примет решение, пусть исследует постановления святых отцов и указы римских понтификов, следует ли считать отлученными и святотатцами как тех, которые сами это делают, так и тех, которые с ними соглашаются⁵, или и с теми, и с другими можно вступать в общение. Хоть они знают, что все, что мы про них говорим, - правда, они умышленно принимают участие в его злодеяниях и приходят к вам, чтобы под личиной [защиты] скрыть несправедливость и быть защитниками столь тяжких преступлений. И когда на соборе этой святой церкви, которая всегда учила избегать отлученных, они выступают с речами, то их выслушивают с таким же терпением, как нас, не делая никакой разницы между преступниками и пострадавшими. Недавно в сопровождении своего господина они поднялись против нас, послушных повелениям папы, чтобы принудить к непослушанию, а именно вторглись в пределах Швабии, где предали огню церкви, разрушили алтари и совершили бесчисленные святотатства. Мы в этом деле не обвиняем их и не оправдываем; но утверждаем, что подобные разбои в церквях и на кладбищах должны совершаться только с согласия и разрешения как князей, так и всей почти собравшейся знати, при условии, что войско по их мнению нельзя содержать иначе, чем только посредством святотатства. Святая римская церковь знает также, что названный Генрих клятвенно обещал господину папе, а именно, что ни он, ни его люди не будут препятствовать тем, кто направляется к могилам апостолов из любой части света, и не будут чинить им обид. Умолчим же о том, как он это исполнил, ибо об этом ясно говорит само положение дел. Кроме того приговора, который выносится древними отцами и вашей святостью против такого рода негодяев, архиепископ Майнцский, следуя примеру старших, при участии 7 епископов, которых коснулись эти несправедливости, и ради защиты вверенной ему церкви, предал названного Генриха, как прихожанина своего диоцеза, вместе с его сторонниками Сатане во измождение плоти⁶. Господин епископ Вюрцбурга в присутствии и при содействии легата апостольского престола, господина Бернгарда, также предал анафеме всех, которые словом или делом были виновны в том, что он запретил своим престолом. Виновник этого запрета, часто бывавший в городе этого престола, в котором почти никто не был отлучен, всем хорошо известен. И вот ваша святость услышала, сколь многократно был осужден этот муж вместе со своими людьми и по справедливости должен был быть осужден. Итак, мы просим вас во имя Господа нашего Иисуса Христа и во имя того, чьим наместником вы являетесь, даже если вы не считаете нужным добавлять еще что-то к уже вынесенным против этого человека приговорам, строжайше запретить принимать их в общение как при этом святом престоле, так и при любом другом, прежде чем они не дадут удовлетворения церквям, которым повредили, дабы вверенное вам стадо не было осквернено ими еще более и дабы эта паршивая закваска не испортила все тесто»⁷.