29 марта 1973 г. 432. Тихий омут У нас на лужайке цветут васильки, кругом на холмах молодые дубки, довольные в поле пасутся стада, и сладкая в наших колодцах вода. Привольно и мирно у нас на селе; спокойней житья не найти на земле. В речонке у нас за селом детвора полощется в летнее время с утра; ей каждый изгиб и порожек знаком, обросший зеленым, густым ивняком, и омут под ивами светел и тих… Но бойся ты омутов тихих таких! 13 августа 1973 г. 433. Стройка Растут дома на склонах наших гор. Их зелени не видно будет скоро, и там, где пели птицы до сих пор, шумят машины и гудят моторы. Была тропинка… Но ее уж нет, она сменилась мертвой панорамой: цементом скрыт ее последний след, который раньше вел к верхушке самой. В горах ютилось мелкое зверье. Лишенное насиженного дома, нашло ль оно пристанище свое в какой-нибудь ложбинке незнакомой? И тишина царила здесь, пока ее отсюда не спугнули люди. Вот только в небе те же облака напоминают о пропавшем чуде. 22 августа 1973 г. 434. Письмо к дочери[203] Я теряю тебя, — понемногу, но верно теряю. Светлым солнцем пройдя, с моего ты свернула пути: ты ушла к своему золотому, далекому раю, и в оставшийся срок мой тебя мне едва ли найти. У тебя под окном караваном проходят верблюды, купол древнего храма сияет тебе вдалеке, и толпа незнакомого, мимо идущего люда говорит на чужом, непонятном тебе языке. Ты глядишь на волну своего голубого Босфора, где с высот минарета зовет на молитву мулла. Ты довольна теперь и сюда возвратишься нескоро. Ты упорно мечтала отсюда уйти… и ушла. 22 августа 1973 г. 435. Цветы (Прямая дорога, Куоккала)[204] Был сад. Мы проходили мимо, когда купаться к морю шли той улицей, неповторимой, босыми, по ее пыли. По левой стороне — канава, стена деревьев и ручей, и дачи всю дорогу — справа, и у одной, не знаю, чьей, цветник — картинка! Но на свете не может быть таких картин, что пахли б также, как от этих незабываемых куртин! Табак — гвоздика — георгины — гелиотропы — резеда — левкои — розы… список длинный не перечислишь никогда. Мы быстро шли; спеша купаться, на пляж морской держали румб, но не могли не задержаться у ароматных этих клумб. Теперь, когда бывает надо вдруг отдохнуть от суеты, я ухожу к ограде сада, где все еще цветут цветы, и, стоя у калитки милой, мне радостно бывает знать, что им дана такая сила — всю жизнь мою не отцветать. 2 ноября 1973 г. 436. Отверженность[205] Бездомна ты? Войди в мой дом, Пусть и тебе приютом станет! Темно и страшно под мостом Осенним вечером в тумане. Здесь крыша, стены и тепло, И хлеба хватит — будем сыты! Пусть ветер ломится в стекло — Ведь окна наглухо закрыты. Но ты не хочешь? Почему? Ты ночью, в холод, в непогоду, Предпочитаешь — не пойму — Свою опасную свободу? Как жаль… Я чувствую теперь, Что буду жить всегда в тревоге. Раз ты, мою отвергнув дверь. Осталась там в своей берлоге, И будет горько мне вдвойне Что, выбрав с волей мрак и муку. Ты и не вспомнишь обо мне Тебе протягивавшей руку… 2 ноября 1973 г. 437. «Я ранена была, но встала…» Я ранена была, но встала. Еще в крови, еще в бреду, еще отваги очень мало, — с трудом, но все-таки иду. Когда проснулась в сердце вера, что слабость можно превозмочь, сумела выйти из пещеры, в которой пролежала ночь. Хромая, выйду на проселок среди распаханных полей, уйду от тени черных елок дорогой стройных тополей, и вдруг увижу в блеске алом, где солнце только что взошло, на горизонте за каналом свое знакомое село… О, у меня найдется силы дойти до этого села — упала, да, — но видишь, милый, я поднялась и добрела! 2 ноября 1973 г. 438. Парад[206] Смотрели дети жадными глазами, как чудо проходило у ворот: что магараджа, правящий в Низаме, задумал позабавить свой народ. Как будто вдруг волшебники и маги внушив ему такую из затей, пустили золотые колымаги процессией для нищих и детей. Блестели ярко на охране формы, сверкали аксельбанты и мечи, толпа кричала выше всякой нормы, бравурный марш играли трубачи. Парад прошел. Народ валил оравой. И все исчезло за углом. И нет. А дети у решетки за канавой стояли долго и смотрели вслед. И позже, в темном и сыром подвале, под шорох крыс, закутавшись в тряпье, еще так долго все переживали чудесное видение свое. вернуться Published in the new spaper Russkaia zhizn’ (San Francisco), 29 January 1976. вернуться Низам: Nizam, the Giderabad kingdom, the largest vassal state of British India. |
