1926 36. «Я тебе не дам своей руки…»[62] Я тебе не дам своей руки и не поведу к садам нирваны, где летают ночью мотыльки под луной, любовью пьяной. Я тебе и сказки не скажу: ты теперь большой и незнакомый. ласково простившись, ухожу к своему оставленному дому и, забравшись на свою полать, где свернулся котик мой мохнатый, постараюсь снами доказать, что и без твоей любви богата. 1926 37. «В хрустальный гроб, с цепочкой драгоценной…» В хрустальный гроб, с цепочкой драгоценной, запрятали любовь и отошли. И не было заката над вселенной, и тени на поляну не легли. А нужно было, чтобы смолкли птицы в печалью очарованных кустах, и призраки собрались поклониться на сделанных священными местах; и чтобы содрогнулись сами боги, взглянув совсем случайно с высоты, и вдруг поняв, как хрупки и убоги придуманные ими же мечты. 1926 38. «От луны до солнца протянула…» От луны до солнца протянула золотую, призрачную нить; день и ночь оковами сомкнула, и весенней чары не забыть. Я колдунья. Я властна над всеми, кто мою дорогу пересек! Ты со мною встретился на время, и теперь не можешь быть далек. Пусть чужим путем, к чужому раю ты ушел, — но ты мой видел след, и тебе нельзя забыть, я знаю. то, что было за мильоны лет. 1926 39. «You camе from quite a distant land…»[63] You camе from quite a distant land, — perhaps a dream land, — from a place where sycamores and poplars stand in infinite and golden grace. Yet you, whose words were clear to me, you somehow had to drift away, till many countries and a sea — an endless sea — between us lay. And now my house is desolate, for neither you nor others such will come to knock upon my gate with hands I used to like to touch. 1928 40. Чортово озеро (Терриоки. Финляндия)[64] Вода из камня сверкает прозрачностью глубины, и даже месяц пугает за кудри синей сосны. Ночные звери обходят чернеющую дыру, где черти вечером бродят, и ведьмы поют поутру. Я помню скользкие травы, горбы нечистых могил, и горький запах отравы, который с туманом всплыл. 1925
41. «Мой бог — таинственная замкнутость лесов…» Мой бог — таинственная замкнутость лесов, где бродят волки и зовет сова, причуды передутрешних часов и отклики незримых голосов, и мягкая болотная трава. На облаках рубинно-золотых сгустилась слава всех бессмертных сил. Мой бог блеснул закатом и затих, и слились волны сумерек седых, прорезанные взглядами светил. Я чую легкий времени полет и шум непобедимого крыла. Когда река свой зимний сон прорвет, я поклонюсь перед движеньем вод, где черная у берега скала. Я верю в солнце, звезды и луну, и в колдовство заката и зари. Я от Отца и Сына отверну свое лицо, и старый храм замкну. Но если я заплачу — не смотри. 1925 42. «Когда посыплет снег, мелькая…» Когда посыплет снег, мелькая, мне будет память тяжела, что смерть — ненужная такая — его ведь снегом занесла. Что он страдал, и даже слова, которое сказать хотел, до края берега пустого замерзший звук не долетел. Что только птицы и тюлени, пришедшие со всех сторон, и синие ночные тени свершали тайну похорон, и что, насмешливо блистая, такой же яркий падал снег, холодный саван наметая для бледных и закрытых век. 1928 43. You Will Remember Me Forevermore (N. Gumilev)[65] You will remember me forevermore and all my world of magic and of light, a flaming world, with music held in store, amid the rest — the only that is right. You could have made it yours, did you but speak It was too small for you, or else too wide. Perhaps the poems which I wrote were weak that all my prayers for you have been denied. But later — later you w ill drop your head, «I do not dare remember», you will say, «Another world has conquered me instead, has won me by its crude and simple way.» вернуться The manuscript is dated 8 August and has the notation: «Sunday. Hermosa» and a dedication to P. (see note on poem 24). Hermosa was an ocean beach and a town southwest of Los Angeles. вернуться Терриоки: Terijoki, a Finnish town on the shore of the Gulf of Finland. At the beginning of the 20th century it was one of the popular resorts. Lake Kaiavalampi, which Russians called Druzhinnoe, or Chortovo, was nearby. вернуться Translation of "Еще не раз Вы вспомните меня" from N. Gumilev. К синей звезде (1923). In Stikhotvoreniia the first line of the second stanza had a misprint ("You could have made it yours, did you but to speak") which is corrected in the present edition. |
