Марсела — глупая ужасно. Я, правда, раз себе позволил, Хоть и с великим содроганьем, К прохладным лилиям и снегу Припасть горящими губами. Диана К прохладным лилиям и снегу? Полезно знать, что этот пластырь Так освежает пылкость сердца. Каков же ваш совет, однако? Теодоро Я мог бы вам ответить только, Что если сказанная дама, Любя простого человека, Боится честь свою умалить, То пусть она им насладится, Оставшись, с помощью обмана, Неузнанной. Диана Совет опасный: Что если он ее узнает? Не лучше ли его убить? Теодоро Что ж, Марк Аврелий, по преданью, Своей супруге Фаустине Кровь гладиатора в стакане Дал выпить для смягченья мук, [120]Но эти римские забавы Годны в языческой стране. Диана Вы правы: больше нет Торкватов, Виргиниев или Лукреций В наш век, а в те века бывали И Фаустины, и Поппеи, И Мессалины, [121] как мы знаем. Вы мне напишете письмо, Где бы об этом рассуждалось. Прощайте. (Падает.) Ай, я оступилась! Чего вы смотрите? Подайте Скорее руку мне. Теодоро Почтенье Меня невольно удержало. Диана Ну что за вежливая грубость! Сквозь плащ руки не предлагают. Теодоро Так, провожая вас к обедне, Вам подает ее Отавьо. Диана Его руки я не прошу; Она уже седьмой десяток Справляет в должности руки И ходит, наряжаясь в саван. Спеша к упавшему на помощь, Обматывать ее шелками — Не лучше, чем рядиться в панцирь, Когда ваш друг попал в засаду: Пока придете — он убит. Притом же я считаю гадким Из вежливости кутать руку, Как это велено жеманством; Рука, когда она честна, Ни перед кем лица не прячет. Теодоро Диана Когда б вы были провожатым Вельможной дамы, вы, конечно, В плаще бы руку подавали. Но вы пока мой секретарь. И секретарь держать обязан Мое падение в секрете, Когда желает сам подняться. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ Теодоро один. Теодоро Я грежу? Нет, все это лучше грез. Я постигаю милую науку: Она меня просила дать ей руку, И бледный страх сменился цветом роз. Что делать мне? Какой смешной вопрос! Мне счастье дарит верную поруку. Неся в душе пленительную муку, Пойду к победе, не страшась угроз. Однако как же изменить Марселе? Ведь женщины — наш светоч в царстве тьмы. И так бросать их — нет греха тяжеле. Но ведь они за полмотка тесьмы И сами нас бросают, в самом деле; Так пусть страдают, как страдаем мы. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ УЛИЦА ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Граф Федерико, Леонидо. Федерико Леонидо В этот храм Она вошла, пленяя взоры, Неслышной поступью Авроры, [122]Струящей первый свет лугам. Вам не придется долго ждать У входа в божию обитель: Священник здешний не любитель Обедней паству утруждать. Федерико Я жажду с нею объясниться! Леонидо Вы, как кузен, само собой, Ее проводите домой. Федерико С тех пор как я хочу жениться, Я знаю: ей мое родство Уже внушает подозренья; А прежде я не знал стесненья И не боялся ничего. Будь он кузен, будь он знакомый, Пока мужчина не влюблен, Свободно к даме ходит он И запросто и на приемы. Но стоит лишь ему влюбиться, Он реже посещает дом, Он даже говорит с трудом, Он робок, он всего боится. Вот и со мной случилось так С тех пор, как я в сетях Дианы; Из-за моей сердечной раны Я отлучен от многих благ, Я с нею видеться не смею Так, как в былые времена. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же; маркиз Рикардо и Сельо останавливаются поодаль от графа Федерико и Леонидо. Сельо вернуться …Марк Аврелий, по преданью, Своей супруге Фаустине Кровь гладиатора в стакане Дал выпить для смягченья мук. — Марк Аврелий — римский император с 161 по 180 г. н. э., родом из Испании, выдающийся представитель стоической философии. О его жене Фаустине Младшей существует множество легенд; по одной из них, сын ее Коммод явился будто бы плодом ее связи с каким-то гладиатором; по другой — она не умерла естественной смертью, а покончила жизнь самоубийством. вернуться …больше нет Торкватов, Виргиниев или Лукреций В наш век, а в те века бывали И Фаустины, и Поппеи, И Мессалины… — Манлий Торкват, римский полководец IV в. до н. э., прославившийся своим суровым характером; он приказал лишить жизни своего сына за то, что тот вступил в битву, нарушив его запрет. Люций Виргиний — римский гражданин, который убил свою дочь Виргинию, похищенную и оскорбленную аристократом Аппием Клавдием. Лукреция — супруга римского консула Тарквиния Коллатина, обесчещенная сыном царя Тарквиния Гордого Секстом Тарквинием; рассказав мужу о своем позоре и попросив его отомстить за себя, она покончила жизнь самоубийством. В литературе Возрождения Лукреция неоднократно фигурирует как образец женской чести и добродетели. Фаустина. — См. прим. выше. Поппея Сабина — любовница и впоследствии жена императора Нерона, славившаяся своим распутством. Валерия Мессалина — жена римского императора Клавдия (царствовал в 41–54 гг. н. э.), отличавшаяся крайней развращенностью, алчностью и жестокостью; по повелению императора была вынуждена покончить жизнь самоубийством. вернуться Она вошла, пленяя взоры, Неслышной поступью Авроры. — Аврора — в римской мифологии богиня утренней зари. |
