Референдум 1 декабря стал еще одной исторической вехой. 90 % его участников отдали свои голоса за независимость — это превзошло самые оптимистичные прогнозы. Не менее отрадным оказалось то, что большинство русских, евреев, поляков, венгров, представителей других наций, а также жителей русифицированных регионов также предпочли независимость Украины. На президентских выборах убедительную победу — 62 % голосов — одержал Леонид Кравчук, а его основной соперник, бывший диссидент Вячеслав Чорновил, по результатам оказался на втором месте. Голосование, проходившее в атмосфере организованности и порядка, не оставило никаких сомнений в том, к чему стремится народ,— по крайней мере стремился в тот момент.
Последствия референдума были незамедлительными и далеко идущими. Если выход прибалтийских республик и провозглашение суверенитета России ознаменовали начало распада Советского Союза, то украинские события стали для него ударом смертельной силы. Неспроста Горбачев не уставал подчеркивать, что без Украины Советский Союз невозможен.
Вскоре, 7—8 декабря, лидеры Украины, России и Беларуси на своей встрече в Беловежской Пуще формально распустили СССР и создали Содружество Независимых Государств (СНГ). В своем стремлении упразднить централизованную советскую систему они были единодушны. Но этого нельзя сказать о их взглядах на сущность нового формирования, что и не замедлило проявиться.
Другим важным вопросом для Украины было то, как прореагирует по поводу ее независимости мировое сообщество. Некоторые соседние государства, например Польша и Венгрия, сразу же заявили о своей поддержке, ибо видели в Украинской державе приемлемый для них противовес России. Среди тех, кто первыми признали независимую Украину, была и Канада с ее многочисленной и влиятельной украинской общиной. Однако великие державы не торопились. До самого последнего момента стремилась сохранить СССР администрация Буша, расценивая его как гарант стабильности в Евразии. Кроме этого, многие ведущие политики США оставались закоренелыми русоцентристами и не могли даже представить себе распад «единой и неделимой». Но как бы то ни было, 25 декабря Вашингтон все же дал свое «добро». В течение нескольких месяцев так же поступило большинство других стран. Начало вхождению Украины в мировое сообщество было положено.
Однако куда более значимой проблемой была реакция северного соседа. Результаты референдума были настолько очевидными, что правительству Ельцина ничего не оставалось, как признать их. Вместе с тем потеря Украины стала для многих россиян настоящим потрясением. У некоторых она просто не укладывалась в голове, опрокидывая некие «вековечные устои». Это событие ставило под сомнение статус России как великой державы, подрывало ее и без того разлаженную экономику. С психологической точки зрения оно ощутимо поколебало комфортное чувство россиянина как «старшего брата». Кроме того, оно отрезало более 11 млн русских в Украине от их соотечественников на севере. Отсюда вовсе не удивительно, что с самого начала в отношениях между Киевом и Москвой установилась напряженность.
Депутаты российского парламента почти сразу подняли вопрос о границах Украины — невзирая на то, что правительство России обещало уважать территориальный статус-кво. Настоящую бурю страстей вызвала проблема Крыма: депутаты пытались доказать, что акт 1954 г. о передаче полуострова от России Украине является неконституционным. Эту идею поддержали коммунисты-ортодоксы, все еще правившие Крымом, а также российские шовинисты. Со своей стороны Украина настаивала на нерушимости собственных границ.
Крымская проблема породила еще одни распри — вокруг Черноморского флота. Базируясь в основном в Севастополе и насчитывая около 300 кораблей и 60—70 тыс. экипажа, этот флот конкретно воплощает собой вековечную тягу России к незамерзающим портам. Но поскольку территория Крыма формально является украинской, Киев заявил о своих претензиях на эту святая святых российской имперской истории. Предварительные переговоры обеих сторон ни к чему не привели, кроме нарастания взаимных обвинений.
Еще большую тревогу мирового сообщества вызвала конфронтация Украины и России по поводу ядерных вооружений. Еще до распада СССР Москва и Вашингтон подписали договор о сокращении своих ядерных арсеналов. С созданием же СНГ Украина стала отстаивать идею о переведении своего ядерного оружия в Россию для его ликвидации (а этот потенциал позволяет Украине считаться третьей ядерной державой мира) — в обмен на адекватную финансовую компенсацию и гарантии дальнейшей безопасности. Такая позиция входила в противоречие с уже достигнутыми договоренностями и вызвала недовольство как Вашингтона, так и Москвы.
Напряженность между двумя бывшими «братскими республиками» усиливалась и разногласиями по вопросу о сущности СНГ. Москва не скрывала, что видит в Содружестве некое надгосударственное образование со своей бюрократической структурой, призванной координировать военную, политическую и особенно экономическую сферы деятельности своих членов. Киев же, опасаясь того, что Россия узурпирует в СНГ доминирующую роль, склонен был расценивать его скорее как средство «цивилизованного развода» с бывшим СССР, как форум для обсуждения общих, главным образом экономических, проблем, который ни в коем случае не ограничивал бы независимость Украины.
Летом 1992 г. в разрешении некоторых из этих крайне неприятных проблем был достигнут определенный прогресс. Однако процесс перестройки издавна неравноправных отношений между Россией и Украиной, будучи весьма деликатным и необычайно сложным, требует напряженнейшей работы и, вероятнее всего, растянется на многие годы.
Внутренняя политика. Если успехи молодой Украинской державы на международном уровне достаточно впечатляют, то этого никак нельзя сказать о ее внутреннем положении. Здесь правительство может похвастать пока лишь одним, впрочем, архиважным достижением: перед лицом взрывоопасной ситуации оно сумело сберечь гражданский мир и не допустить этнических конфликтов — в то время как они происходят во многих бывших советских республиках. Несмотря на то, что 70 % офицерского корпуса составляют русские, весьма успешно идет процесс реформирования почти 3 млн бывших советских солдат в украинскую армию. Министерство обороны планирует сократить эти огромные силы до 300—400 тыс.— и даже при этом украинская армия останется одной из наибольших в Европе.
Однако все это напрочь дезавуируется неспособностью правительства контролировать все ухудшающуюся экономическую ситуацию. Разумеется, проблемы, стоящие перед ним, невозможно разрешить в одночасье, и ни одна из бывших советских республик пока еще не достигла каких-либо успехов в этом плане.
На протяжении более чем года независимого существования Украины правительство Витольда Фокина оставалось чрезвычайно вялым и неспособным к конструктивным действиям. Более того, оно лишь усложнило все проблемы, допустив неимоверный рост коррупции и злоупотреблений среди правительственных чиновников. Время тратилось впустую, и это дорого стоило гражданам Украины.
Не спешило руководство и с решением фундаментальных вопросов державотворчества. В частности, все еще не существовало Конституции, которая определяла бы главные направления этого процесса. В результате неясно, какой должна быть Украина — президентской или парламентской республикой. Отсюда и неопределенность в распределении полномочий между законодательной и исполнительной ветвями власти. Сначала президент Кравчук сделал попытку расширить свое влияние и укрепить исполнительную власть: он назначил своих представителей на местах, сформировал совещательный орган — Думу и издал ряд указов, имеющих силу закона. Однако с осени 1992 г. с ним стал конкурировать парламент, возглавляемый Иваном Плющом. Все это никак не способствовало результативности властных решений.
Не решен и вопрос о том, на какой тип государственности ориентироваться: унитарный, централизованный (пример этому — Франция) или же федеративный (подобно Германии). Вопрос этот усложняется стремлением бывшей коммунистической номенклатуры удержаться в своих старых вотчинах, а также негативной реакцией русифицированных регионов на то, что они характеризуют как «националистическую политику Киева». Сепаратистские тенденции наблюдались в Донбассе, Закарпатье и особенно явно — в Крыму. 30 июня 1992 г. коммунистические правители полуострова не без поддержки России вынудили Киев признать его автономный статус.
