Относительно Украины, то очередную волну недовольства вызвали, естественно, манипуляции правительства вокруг чернобыльской катастрофы. Особое возмущение адресовалось московским чиновникам, которые как во времена строительства ЧАЭС, так и сейчас принимали решения, ставшие трагическими для населения Украины. Чернобыльский апокалипсис открыл людям глаза и на другие экологические преступления центра — загрязнение атмосферы, обмельчание рек, отравление земель... Эти факты на фоне стремительно падающего жизненного уровня заставили многих, даже самых лояльных, советских граждан усомниться в ценностях системы, в которой они жили.
Используя открывшиеся возможности, украинцы все смелее затрагивали и другие наболевшие проблемы, в том числе проблему упадка родного языка. Со временем дискуссии на экологические и языковые темы привели не только к созданию 11 февраля 1989 г. «Товариства української мови ім. Т. Г. Шевченка» — первой массовой организации в республике, прямо не контролируемой партией, но и к тому, что их лидеры — ведущие украинские писатели и журналисты из поколения «шестидесятников» — заняли передовые позиции в общем русле критики существующего положения вещей.
Наряду с этим начались попытки коснуться давно зияющих «белых пятен» украинской истории. Причем характерно, что не профессиональные историки, а опять же писатели и журналисты первыми смело затронули вопросы, долгое время бывшие идеологическим табу. Настоящим прозрением стало раскрытие ужасающей картины голодомора 1932—1933 годов, который советский официоз старался вытравить из людской памяти. Поразили украинцев и сообщения об открытии массовых захоронений невинных жертв НКВД в 1930—40-х годах. Все это заставило весьма широкие слои общества осмыслить степень фальсификации не только недавней, но и более углубленной истории и вызвало тягу к ее интерпретациям в национальном духе. Так, заинтересованность казачеством как типично украинским феноменом особо проявилась во время массового празднования 500-й годовщины основания Запорожской Сечи. Стали появляться статьи, трактующие Мазепу и его попытки порвать с Москвой не как предательство, а как проявление патриотизма. Долгие годы очерняемые усилия украинских правительств 1917—1920 годов добиться независимости стали расцениваться как выражение законных устремлений народа. И даже такая «наглухо закрытая» тема, как борьба УПА против советской власти в годы второй мировой войны, теперь открыто приветствовалась, особенно в западных регионах.
Постепенно стала возрождаться и национальная символика. К превеликому ужасу власть имущих украинский «жовто-блакитний» флаг, до тех пор официально запрещенный, появившись в 1989 г. сперва в Западной Украине, а затем и в Киеве, все чаще и чаще реял над площадями. Снова зазвучал запрещенный национальный гимн «Ще не вмерла Україна», а многие украинцы стали носить на груди «националистический» трезубец. Эти символы выполняли как бы двойную роль, демонстрируя поддержку национального возрождения и в то же время неприятие советской системы.
На протяжении 1989 года медленный, но возрастающий поток перемен в Украине приблизился к критическому рубежу и из сферы словесных баталий стал превращаться в целенаправленную политическую деятельность. Ощутимым прорывом явилась избирательная кампания в Верховный Совет СССР 26 марта. Разумеется, по международным меркам эти выборы были еще далеки от свободных, поскольку партаппарат по старинке занимался различными махинациями и оказывал давление на избирателей. Однако кандидаты от номенклатуры все же потерпели ряд существенных неудач. Кроме этого, демократическая оппозиция извлекла для себя урок на будущее: готовиться к выборам следует более продуманно.
Рух. В течение года на просторах всего Советского Союза в великом множестве возникали так называемые «неформалы», т. е. официально не санкционированные организации. По некоторым подсчетам, их число достигало почти 30 тыс. Как и можно было ожидать, украинские неформалы — типа львовского «Товариства Лева» — наиболее активизировались в западных областях. В начале 1989 г. члены этих организаций, в том числе ведущие писатели и ученые Киева, основали «Народний рух України за перебудову». В знак своей поддержки газета Союза писателей республики «Літературна Україна» напечатала проект программы нового формирования. Со временем, когда 8—10 сентября эта организация провела в Киеве свой установочный съезд, в ее рядах уже насчитывалось 280 тыс. членов. С каждым днем их число возрастало. В своей программе Рух отстаивал суверенитет украинской республики, возрождение родного языка и культуры, затрагивал экологические проблемы, высказывался в поддержку демократизации политической, экономической и социальной системы. Особый акцент делался на необходимости укрепления единства всех этнических групп в Украине. Поэтому не случайно к Руху присоединились тысячи русских, евреев, представителей других национальностей. Таким образом, обретя широкую социальную, политическую и национальную базу, Рух не стал преимущественно националистической организацией. Его появление создало в Украине качественно новую ситуацию: впервые со времени установления советской власти был брошен вызов политической монополии коммунистической партии.
Хотя Рух и пользовался возрастающей народной симпатией, он был представлен в разных регионах Украины неравномерно. Основная сфера его влияния ограничивалась Западной Украиной и киевской интеллигенцией, в то время как в Восточной и Южной Украине партия все еще не ослабляла свою железную хватку. Для популяризации своих целей и расширения социальной базы Рух часто проводил массовые митинги и демонстрации — эти наиболее популярные мероприятия «эпохи гласности». Еще в начале 1988 г. во Львове состоялся ряд многотысячных демонстраций, а в следующем году они охватили и Киев. Пожалуй, самой масштабной акцией Руха стала «людская цепь» 21 января 1990 г.— в честь годовщины «злуки» ЗУ HP и У HP 1919 г. Эта демонстрация солидарности всех украинцев протянулась почти на 500 км от Львова до Киева и собрала около 300 тыс. участников.
Новые политики. В атмосфере невиданной активности и подъема Украина пришла к своим первым относительно свободным выборам. Это была избирательная кампания в Верховный и местные Советы. Соперничали две силы — Демократический блок, который составляли Рух, «Гельсинкська спілка», экологические организации и многочисленные неформалы, — и кандидаты от коммунистической партии. Поскольку последние имели в своем распоряжении средства массовой информации, влиятельные кадровые позиции и огромные финансовые ресурсы, первые могли уповать лишь на собственную энергию, энтузиазм сторонников и массовые протесты против перечисленных преимуществ коммунистов.
Итоги выборов, проведенных в несколько этапов с 4 по 18 марта 1990 г., оказались неоднозначными. Как и можно было предполагать, большинство мест в Советах заняли коммунисты. Но и Демблок получил неожиданно благоприятные результаты, особенно в Киеве и тем более в западных областях. Показательно, что решительную победу на выборах одержали кандидаты — бывшие политзаключенные: Левко Лукьяненко, Вячеслав Чорновил, Богдан и Михайло Горыни, Ирина Калинец и др. В конечном счете кандидаты от Демблока получили 90 мест в парламенте, а их противники (так называемая «группа 239») составили большинство. Но при своем безусловном численном превосходстве коммунистам впервые пришлось столкнуться в стенах парламента с легальной оппозицией, и они явно были этим обескуражены.
Сам по себе факт создания нового украинского парламента стал исключительно важным событием. До этого времени главным политическим органом в Украине был ЦК КПУ. Теперь же, как и все страны цивилизованного мира, Украина имела парламент, который состоял под бдительным оком общественного мнения и обязан был представлять интересы своих избирателей. Именно он и стал впоследствии новым центром политической власти в Украине.
