Первоначально УВО была чисто военной организацией с соответствующей структурой командования. Она тайно готовила демобилизованных ветеранов в Галичине и интернированных солдат в Чехословакии к возможному антипольскому восстанию, а также проводила операции, направленные на дестабилизацию положения поляков на оккупированных землях. Наиболее известные акции УВО — покушение на главу польского государства Пилсудского, неудачно осуществленное Степаном Федаком в 1921 г., и широкая серия саботажей в 1922 г. Организация, насчитывавшая около 2 тыс. человек, поддерживала контакты с обоими украинскими правительствами в эмиграции и тайно получала средства на свою деятельность от западноукраинских политических партий.
В 1923 г. положение УВО резко ухудшилось. После того как союзники признали власть Польши над Восточной Галичиной, многие западные украинцы оказались в плену сомнений относительно целесообразности продолжения борьбы. Ряды УВО покинули многие члены организации. Однако УВО отказалась изменить свою тактику, в результате чего от нее отвернулись легальные партии, отвергавшие терроризм. Коновалец и большинство членов организации, спасаясь от преследований полиции, были вынуждены перенести штаб за границу.
Кризис, переживаемый УВО, способствовал общей переориентации ее деятельности. За политической и финансовой поддержкой Коновалец обратился к иностранным государствам, прежде всего к главным противникам Польши — Германии и Литве. Для пополнения своих поредевших рядов УВО вербовала в Восточной Галичине гимназическую и студенческую молодежь. Сюда же для пропаганды своих идей она нелегально ввозила из-за границы журнал «Сурма». Наиболее же важным было то, что УВО, намереваясь создать более широкую националистическую организацию, установила контакты с рядом студенческих групп, таких как «Українська націоналістична молодь» и «Легія українських націоналістів» в Праге и Подебрадах (Чехословакия), а также с «Союзом української націоналістичної молоді» во Львове. После проведения ряда подготовительных конференций представители УВО и студенческих групп собрались в 1929 г. в Вене и основали «Організацію українських націоналістів» (ОУН). Кадровую основу ОУН составила галицкая молодежь; Коновалец и его соратники осуществляли руководство организацией из-за рубежа.
Роль, на которую претендовала ОУН, была значительно большей, чем играла УВО. Подобно своей предшественнице ОУН оставалась «подпольной армией». Она осталась верной старым принципам руководства, конспирации и суровой дисциплины, а также продолжила кампанию политического террора против польского государства и его представителей. Однако при этом она стремилась организовать и возглавить широкое революционное движение масс, главной целью которого было достижение целей украинского интегрального национализма. Особые старания она прилагала к тому, чтобы пропагандировать свои взгляды в среде молодежи и захватить лидерство во всех западноукраинских общественных, политических и экономических организациях. Украинцы, мешавшие осуществлению планов ОУН, оказывались под угрозой террористических актов так же, как и польские чиновники.
Без сомнения, наибольшим успехом ОУН оказалась ее способность увлечь своими идеями массы украинской молодежи. Ее склонность к революционным действиям, радикальным решениям, ее призыв к воспитанию нового типа «суперукраинца» были понятны и близки молодежи, которая чувствовала себя обделенной польской властью, была доведена до отчаяния безработицей и разочарована неудачами старшего поколения. Первоначально в ОУН шли в основном галицкие студенты и гимназисты старших классов. Почти в каждой средней школе и в каждом университете в Польше и за границей, где учились украинцы, действовали ячейки ОУН. Настоящим клубом националистов, которых возглавляли Богдан Кравцив, Степан Ленкавский, Степан Охримович, Иван Грабрусевич и Володимир Янив, стал «Академічний Дім» украинских студентов Львовского университета. Возвращаясь в родные места, молодежь способствовала распространению идей интегрального национализма на селе.
Стремясь расширить свое влияние, ОУН проникала в разные экономические, просветительные и молодежные организации, устраивала массовые патриотические демонстрации, студенческие протесты и бойкот польских товаров, издавала многочисленные газеты и брошюры, активно распространяла свои идеи среди студентов, рабочих и крестьян Галичины и Волыни. В этой деятельности она опиралась на поддержку многих талантливых молодых поэтов, таких как Евген Маланюк, Олег Ольжич-Кандыба, Олена Телига, Богдан Кравцив. Главной трибуной, где пропагандировались взгляды интегральных националистов, был пражский журнал «Розбудова нації». Со временем под влияние интегральных националистов попал ряд других изданий.
Хотя установить численность членов ОУН необычайно сложно, накануне второй мировой войны, по приблизительным оценкам, она составляла около 20 тыс. человек. Количество сочувствующих было значительно большим. В любом случае преобладание в ее рядах энергичной, идеалистически настроенной, преданной делу молодежи быстро превратило ОУН в наиболее динамичный фактор украинской политической жизни межвоенного периода.
В 1930-е годы ОУН продолжала свою «войну» с польским режимом, совершая налеты на правительственные учреждения и почтовые конторы и добывая таким путем средства на свою деятельность: продолжалась и практика уничтожения государственного имущества и политических убийств. Однако ОУН (как и УВО) не считала насилие и террор самоцелью. Участники организации верили, что они ведут национально-освободительную борьбу революционными методами, подобно ирландцам из антианглийской организации «Шинн фейн» или подобно Пилсудскому и его товарищам, боровшимся в подполье против русских еще до войны. Непосредственной целью такой тактики было убедить украинцев в возможности сопротивления и поддерживать украинское общество в состоянии «постоянного революционного брожения». Вот как развивалась в одном из националистических изданий 1930 г. эта концепция «перманентной революции»: «Средствами индивидуального террора и периодических массовых выступлений мы увлечем широкие слои населения идеей освобождения и привлечем их в ряды революционеров... Только постоянным повторением акций мы сможем поддерживать и воспитывать постоянный дух протеста против оккупационной власти, укреплять ненависть к врагу и стремление к окончательному возмездию. Нельзя позволить людям привыкнуть к оковам, почувствовать себя удобно во враждебном государстве».
В начале 1930-х годов члены ОУН осуществили не только сотни актов саботажа и десятки «экспроприаций» государственного имущества, но и организовали свыше 60 террористических актов, многие из которых удались. Среди наиболее важных их жертв были Тадеуш Голувко (1931 г.) —известный польский сторонник польско-украинского компромисса, Эмилиан Чеховский (1932 г.) —комиссар польской полиции во Львове; Алексей Майлов (1933 г.) — сотрудник советского консульства во Львове, убитый в ответ на голодомор 1932— 1933 гг., Бронислав Перацкий (1934 г.) — министр внутренних дел Польши, приговоренный ОУН к смерти за пацификацию 1930 г. Многие покушения направлялись против украинцев, которые были противниками ОУН. Здесь наиболее нашумевшим стало убийство в 1934 г. известного украинского педагога Ивана Бабия.
Однако политика насилия и конфронтации дорого обходилась ОУН. В 1930 г. полицейским агентом был убит Юлиян Головинский, глава боевиков ОУН. Спустя год поляки казнили двух молодых рабочих, Василя Биласа и Дмитра Данилишина, убивших во время одной из «экспроприаций» польского чиновника. После убийства Перацкого польская полиция провела широкомасштабную акцию возмездия, в результате которой было схвачено все краевое руководство ОУН в Галичине, в том числе организаторы покушения — Степан Бандера и Микола Лебидь. После серии публичных процессов молодые лидеры оказались в концентрационном лагере Береза Картузска и других польских тюрьмах с большими сроками заключения. К ним присоединились сотни рядовых членов ОУН, схваченных в то же время.
