Индустриализация. С точки зрения промышленного развития первый пятилетний план был благоприятным для Украины. На нее приходилось свыше 20 % общих капиталовложений, из 1500 новых промышленных предприятий 400 предполагалось соорудить в Украине. Некоторые из них были поистине гигантскими. Днепровская гидроэлектростанция, построенная в 1932 г. силами 10 тыс. рабочих, была крупнейшей в Европе. В этом же ряду стоят металлургический комбинат в Запорожье и тракторный завод в Харькове. В Донецко-Криворожском районе сооружалось столько новых заводов, что вся его территория выглядела как одна огромная стройплощадка.
Второй и третий пятилетние планы предусматривали уже значительное снижение капиталовложений в промышленность республики, которые были непропорционально малы, если учесть ее роль в экономике СССР. Указывая на то, что в случае войны промышленные центры Украины будут слишком уязвимы для агрессора, Москва приняла решение создать крупную индустриальную базу на Урале. Исходя из этого из 4 500 заводов, предусмотренных вторым пятилетним планом (1932—1937), на Украину приходилось только 1 000. В следующей пятилетке уменьшение доли Украины в общем плане капиталовложений стало еще более очевидным: из 3000 новых предприятий на ее территории строилось около 600. И все же пуск тысяч новых заводов в менее чем десятилетний период выдвинул Украину в разряд промышленно развитых стран.
Ни одно общество никогда прежде в истории не осуществляло столь широких экономических преобразований за такое короткое время. Если в период промышленного переворота в XIX в. на строительство нескольких дюжин промышленных предприятий в Украине ушли десятилетия, то в 1930-е годы Советы сооружали здесь сотни заводов ежегодно. Однако подобные достижения были возможны лишь при неимоверном напряжении сил всех трудящихся. Соответственно требовалось создать атмосферу титанической борьбы, глобальной экономической схватки с миром капитализма, исход которой зависел от усилий каждого работника. Тон задал Сталин в своей известной речи 1931 г.: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Мы отстали от передовых стран на 50— 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Это было обращение к советскому патриотизму (и русскому национализму) советских граждан: показать миру превосходство их системы.
Для поднятия энтузиазма масс применялись самые разнообразные методы. В экономический лексикон прочно вошла военная терминология: «прорыв на фронте тракторостроения», «трудовые победы ударных бригад», «штурм новых высот» и т. п. Лучшие рабочие получали звание Героя Социалистического Труда. Соревнование за досрочное выполнение плана разворачивалось между заводами, городами, даже целыми республиками. В определенной степени эти методы были успешными. Многие рабочие, особенно члены партии и комсомола, искренне гордились и восхищались достигнутыми успехами и с готовностью отдавали все силы для выполнения задач, поставленных партией. Для тех, кто не испытывал особого энтузиазма по поводу происходящего в стране, был приготовлен целый набор принудительных мер. Необоснованные опоздания, прогулы, пренебрежение обязанностями стали уголовно наказуемыми проступками, за которые можно было поплатиться лишением продовольственной карточки (что могло повлечь перспективу голодной смерти), жилья или заключением в сибирских лагерях.
Постоянные призывы средств массовой информации к рабочим выполнять в срок свои планы не означали, однако, что индустриализация разворачивается в соответствии с начертанным. Уже в 1930 г. стало совершенно очевидным, что бешеный темп реконструкции часто сопровождается поражающими воображение беспорядком, организационной немощью и бесполезными растратами. Новые заводы простаивали из-за отсутствия оборудования; случалось и так, что новоотстроенные корпуса не были приспособлены для установки механизмов. Пока необученные работники портили новое оборудование на одной фабрике, на другой квалифицированные рабочие просиживали время впустую, не имея необходимых станков и машин. К тому же серьезной проблемой оставалось низкое качество производимой продукции.
Украинское коммунистическое руководство имело свои особые причины для критики индустриального развития. После первой пятилетки степень его участия в составлении планов была нулевой, о чем свидетельствовало постоянное уменьшение капиталовложений в Украину. Да и украинцы вообще вряд ли могли быть удовлетворены характером развития индустриализации в своей республике. Плановые органы в Москве отводили Украине роль производителя сырья и полуфабрикатов, в то время как российская промышленность становилась монопольным производителем готовой продукции, в первую очередь предметов потребления, ввозившихся отсюда в Украину. Так, в 1932 г. некоторые украинские экономисты еще отважно указывали на то, что «колониальный» характер взаимоотношений между Россией и Украиной еще далеко не изжит. Наконец, само географическое размещение промышленных предприятий в Украине таило в себе серьезные диспропорции. Если традиционные индустриальные районы (Донбасс, например) продолжали интенсивно развиваться, то густонаселенное Правобережье оставалось зоной экономической стагнации.
Несмотря на все эти недостатки, достижения первых пятилеток впечатляют. К 1940 г. индустриальный потенциал Украины в сравнении с 1913 г. вырос в семь раз (России — в девять). Возросла производительность труда, хотя реальная заработная плата уменьшилась. В результате СССР поднялся с пятого на второе место в ряду крупнейших индустриальных держав мира, а Украина (которая по уровню производства приблизительно сравнялась с Францией) стала одной из наиболее развитых промышленных стран Европы.
Урбанизация. Быстрый рост промышленности в 1930-х годах привел не только к изменению структуры занятости, но и к резким переменам в размещении и укладе жизни населения республики.
Столетиями одной из главных проблем исторического развития Украины были противоречия между украинским селом и неукраинским городом. В ходе первых пятилеток, когда в города хлынули миллионы украинцев, чтобы работать на промышленных предприятиях, стиль взаимоотношений города и села стал меняться.
Может возникнуть вопрос: почему украинцы, оставшиеся в стороне от первой волны индустриального развития в 1890-е годы, вдруг в таких массовых масштабах включились в промышленную лихорадку 1930-х годов? Масштабы советского индустриального рывка были настолько необъятны, что в СССР возник колоссальный дефицит рабочей силы. В результате традиционный приток русских рабочих прекратился и новые предприятия в Украине стали работать за счет местных трудовых ресурсов. Кроме того, бедственное положение села вынуждало украинских крестьян покидать обжитые гнезда и искать работу в городе — перебираться на восток и осваивать новые земли, как в 1890-е годы, они уже не имели возможности. Необратимый людской поток из села в город, резко возросший в это время, не мог не привести к значительным изменениям в том образе жизни, который тысячелетиями был характерен для украинцев.
Города разрастались невероятными темпами. Если общая численность населения Украины в 1926—1939 гг. увеличилась в четыре раза, то количество городских жителей удвоилось. В начале этого периода лишь один из пяти жителей Украины был горожанином; накануне второй мировой войны это соотношение равнялось 1:3. Доля участия украинцев в этом буме урбанизации была также весьма значительной. В 1920 г. украинцы составляли 32 % городского населения, сосредоточенного главным образом в небольших городах. К 1939 г. их удельный вес в городском населении достиг более 58 %, причем немалая часть приходилась на крупные промышленные центры. Из табл. 4 видно, что именно на них приходится наибольший приток украинцев. Возросла также доля украинцев в составе пролетариата. Если в 1926 г. среди рабочих насчитывалось всего около 6 % украинцев, то в 1939 г. около 30 % всего украинского населения можно было отнести к пролетариату.
