И мне хотелось. Очень!

Они мне нравились — каждый из них. Их интересы, их слабости, их достоинства — каждая деталь имела значение. Каждая чёрточка. Каждый взгляд. И я вполне мог пойти с ними — никто не запрещал! Мог сидеть с ними за одним столом. Обсуждать новости. Делиться мыслями. Быть среди них — как один из них.

Я это уже проходил. И я знал, что они-то совсем не против! У них и в мыслях не было считаться меня ниже себя. Даже Йохан не имел в виду ничего такого — он просто хотел повлиять на меня, когда напоминал о моём статусе. О том, что я андроид.

Если бы я пошёл с ними, я бы опять начал игру в «почти человека». Опять бы начал надеяться, что можно что-то изменить. Начал бы верить, что можно исправить то, что невозможно исправить.

У меня не было детства. Я никогда не выходил в космос. У меня не было братьев или сестёр — настоящих. У меня вообще не было родственников, потому что родственники — это те, кто встречают тебя, маленького, в этом мире и помогают стать собой. И говорят правду.

У меня не было права любить. Я не мог грустить или чувствовать обиду — для того, кто ходит с кнопкой и предупреждающим знаком на груди, это неприемлемо. Ты не можешь обижаться или любить, если тебя могут выключить в любой момент.

Ты не можешь быть человеком, не имея того, что есть у всех людей. И никакая клеточная идентичность не значит ничего! Люди — не только мясо.

— Спасибо за приглашения, но у меня назначена встреча, — соврал я, виновато улыбаясь. — Всё-таки я помощник Главы!

— Понятно, — кивнул Туччи. — Ну, тогда до завтра!

— До завтра!

— Пока, Рэй!

Мы распрощались, и я наконец-то смог повернуться к ним спиной и уйти прочь. Туччи, кажется, понял. Остальные — вряд ли. Они всерьёз считали меня равным себе, но если бы мы столкнулись не с правом ужинать со всеми, а с чем-нибудь более специфическим (например, правом выбора профессии), они бы приняли разницу как само собой разумеющееся.

Но я не могу делать вид, что я — такой же человек. Больше не могу. Слишком больно падать…

— О, Рэй, здравствуй! А я как раз тебя искала!

Ядвига выросла как из-под земли, нежно поздоровалась и тут же положила ладошку мне на шею. Чуть пониже того самого места. Как будто обнимала — но мы оба знали, что объятья тут ни при чём.

Она была в обычном домашнем комбо — «ржавь» для неё начнётся с завтрашнего дня. На станциях всё делается быстро, особенно в таких делах. Чем быстрее наденет, тем быстрее снимет — и это гуманнее, чем мучить ожиданием наказания. «Интересно, как фиолетовые волосы будут сочетаться с новым цветом?»

Мы были в коридорчике, соединяющем Центральную зону с Лифтовой — я собрался опять ненадолго спрятаться ото всех, побыть в одиночестве, не считая логоса и камилл, конечно. Время было позднее, людей было мало, и никто не видел нас с Ядвигой.

Никто бы не успел прийти мне на помощь.

Предохранитель проснулся и запищал. У меня была секунда, наверное. Глядя в непроницаемые тёмно-карие глаза своего палача, я представил, как Леди Кетаки посмотрит на свой альтер. Нахмурится, сдвинув брови. Потом спросит: «Что там у тебя?» — но прежде чем нас соединят, я буду мёртв.

Какая бессмысленная потеря ресурсов!

— Не надо! — я схватил Ядвигу за запястья и отодвинул от себя — достаточно резко, так что она покачнулась, восстанавливая равновесие.

— Ты… Ты что?! — не этого она ожидала. — Ты не можешь!..

— Вы имеете право отключить андроида модели «А», если он ведёт себя угрожающе или агрессивно или пытается избавиться от предупреждающего знака, — ровным голосом произнёс я.

Она сделала попытку приблизиться, но отпрянула, среагировав на мое движении — я всерьёз был настроен сопротивляться.

— Эй, ты обязан!

— Чтобы отключить андроида модели «А», надо нажать на предохранительный блок, находящийся на затылочной части черепа, — проклятые слова звучали как будто со стороны и не вызывали никаких чувств.

— Я и собираюсь, — усмехнулась она. — Дай мне. Пусти!

— Если андроид модели «А» не предоставил доступа к своему предохранительному блоку, объявляется угроза второго уровня, — закончил я.

Вот и всё.

— Второй горит! — закричала Ядвига, торжествующе сжав кулачки.

Ноль реакции. Как будто ничего и не было.

Девушка покрутила головой, проверяя, работает ли КТРД и «глаза» Инфоцентра. Всё было в порядке — но не для неё.

— Ты, правда, думаешь, что можешь обмануть его? — поинтересовался я, приглаживая нагрудный знак. — Он следит за мной, за тобой, за каждым. И это такие пустяки по сравнению с тем, что происходит снаружи!

— Вы сговорились, — пробормотала девушка, отступая ещё дальше. — Это бунт! Опять!

— Я напишу заявление об этом происшествии, — пообещал я. — И тебе прибавят неделю. Или две. И может быть, потом тебя не возьмут ни ТФ, ни сёрчеры. После такого.

Она покачала головой, отказываясь признать проигрыш. Но я спокойно стоял у стены и был жив, невредим и готов к защите своей жизни.

Всхлипнув, Ядвига сбежала — и пока она не свернула за угол, я ожидал, что Инфоцентр всё-таки отреагирует. Нет, ничего… Только тогда я перевёл дух. Нападение, само по себе ожидаемое, взволновало меня меньше, чем собственная готовность сопротивляться. Я думал о себе, как о собственности станции, поэтому и действовал. Как логос, как камилл. Как член сообщества, доказавший свою ценность.

Рядом кто-то нервно прочистил горло — и я заметил, что у нас был зритель.

— Ты опять смотришь, как меня убивают, — сказал я Фьюру. — Прям судьба!

Он потрясённо покачал головой. Его глаза были расширены, и на хитрой ехидной мордочке читалось восхищение, к которому он был мало привычен.

— Ну, ты её… Здорово! Я хотел тебя спасти, а ты сам!

— Да, сам, но всё равно спасибо! — нервно рассмеялся я — и он тоже не удержался от смешка.

— А зачем она это? Её бы наказали всё равно! Потом!

— Но я был бы уже мёртв. А для неё это важно — отомстить. Чтобы её заметили. Вообще, она тут не единственный человек, который готов пожертвовать собой ради идеи!

Фьюр смущённо усмехнулся.

— Ну, ладно. Забыли. Я поступил, как дурак!

— А вот камрад Туччи очень рад этому твоему поступку.

— Туччи? Тот самый учитель? Ну… Ну, ладно… — он покраснел — бронзовая кожа стала темнее.

— Знаешь, мы собрали вам много доказательств по твоему вопросу, — сообщил я. — Очень много.

— Да? И какие они?

— Разные. Разные люди. Но там точно не было никакого «вдруг», о котором вы с Тьюром писали. Никакого внезапного перехода. Даже и близко не похоже.

— А ты видел мой лотос? — он резко сменил тему. — Юки показывала?

«Мой лотос»?

— Видел. Потрясающе! И не скажешь, что это итоговый проект пятиклассника. Больше похоже на студенческую работу.

Он пожал плечами.

— Ну, ничего сложного, я за день управился… За сутки… Специально по биологии. У меня лучше всего получалось. Я, наверное, в ТФ пойду. Биологом. Отучусь — и к Максу.

— Он будет рад! — отозвался я. — Очень.

— Ну, да, — Фьюр засмущался ещё больше — ему было стыдно, что он бросил прежние убеждения, но при этом нравилось вот так планировать свою жизнь.

Нравилось жить — больше, чем воевать.

— Ты меня искал, — догадался я, потому что не верил в совпадения. — Что-то важное?

— Нет, — он огляделся, пригладил отросшую гриву. — Просто хотел повидать. Тебя ж не найдёшь! Вечно где-то… Короче, спасибо за Генри. От всех нас, — пробормотал он под нос.

— Подстригись, — посоветовал я, сменив тему.

— Что?

— Подстригись. Тебе лучше с короткими. И помирись с Юки.

— А мы и не ссорились, — заявил он. — Мы вообще не ссоримся. Никогда.

Эта профессия исчезла с появлением первого логоса — потеряла смысл. Когда ИскИны обогнали людей, когда они вышли на ту скорость обработки информации, которую человеческий разум усвоить не в состоянии, всё, что осталось людям, это сотрудничать. Консультанты, библиотекари, представители, программисты, даже Отдел Безопасности — у каждой службы был свой сектор ответственности, но никто уже не мог охватить всего. Да и не нужно было: логос контролировал себя сам.