Если есть мотив, то искать его нужно у Инфоцентра. Он имеет резерв и на такое тоже. Осталось выяснить, зачем ему нужно было бросать своих подопечных, да ещё в такой момент.

«Но тут нет «ему». Я не смогу связаться с ним — только с одной из его индивидуальностей… Так она мне и скажет!» — но стоило мне вспомнить все неудачные сеансы общения с ИскИном, как я сообразил, куда приспособлю ожидаемый подарок.

Какое бы место ни занимал камилл, едва его активируют, как он тут же будет подключён к общей сети, которая, в свою очередь, имеет доступ к Базе Данных Инфоцентра. Копаться там — нелёгкий труд, этого не сделаешь в «свободное время». А вот если такой поиск и будет основным делом…

— Наконец-то ты повеселел, — заметил Илай, до этого скромно молчавший рядом с Бидди. — Сегодня же твой день рожденья! Ну, выше нос!

— Точно, — кивнул я. — Выше!

Глядя на пунцовую Бидди, старающуюся не засмеяться, не нужно было быть большого ума, чтобы заподозрить: в подарке, который мне торжественно вручил Илай, содержался немалый подвох.

Они подловили меня после завтрака, и большую коробку, всю покрытую разноцветными кругами и многоугольниками я заметил издалека. Её вёз носильщик — значит, тяжёлая. Но это-то пустяки! Она была яркой настолько, что, казалось, вот-вот взорвётся. Я то и дело ловил понимающие и при этом полные иронии взгляды, пока я шёл в комнату. Потому что такая упаковка запомнилась мне, когда я выбирал подарок для Юки и Брайана — она была как раз с пометкой «детям до пяти лет», и я её отверг. Потому, что Юки и Брайну было гораздо больше!

Восточный сектор, куда я вернулся с остальными соседями — не всеми, но очень многими — почти ничем не походил на место недавнего ЧП. Всё по инструкции: точки, отмеченные как «места смерти» изолируются по возможности на неопределённый срок — до распоряжения СПМ. Но поскольку мобильная планировка позволяла скрыть эти «чёрные пятна», нужно было быть очень внимательным, чтобы заметить, где сужен коридор, а где закрыт жилой блок. Остальное — без изменений. Для траура остаётся сеть, разговоры и собственные мысли.

Астероид угодил рядом с Садом, оставив основные помещения неповреждёнными, иначе разрушений было бы больше. Но мне не хотелось представлять траекторию этого «полёта» — наверное, потому что я видел тех, кто оказался на его пути. Папу Сима, например, который пытался помочь другим, вместо того, чтобы заниматься собой или любимыми помидорами…

Моя комната не пострадала — впрочем, тут был только интерьер: личные вещи я увёз с собой. Глядя на берёзовую белизну, я подумал об «авторском дизайне», Егине Лоран, другой комнате, над которой она работала, и о девушке, которая жила там. Может быть, мне станет легче, когда там будет спать другой человек?..

— Может быть, — произнёс я вслух и вернулся к насущному.

Сейчас оно было представлено тяжёлой коробкой с явно детской упаковкой. Носильщик аккуратно опустил её на пол и укатил — когда он уже покинул комнату, я запоздало сказал «спасибо», до того был растерян. Что там могло быть?

Яркая упаковка была цветочками — в полной мере чувство юмора Зотова сотоварищи проявилось в содержимом, которое открыло коробку изнутри, стоило мне присесть на постели и скомандовать: «Выходи». Он и вышел, немного неуклюже, как мне показалось вначале, пока я не понял, что это его характерная черта. Одна из.

Признаться, я ожидал, что там будет что-нибудь привычнее — кошка или собака. Или хомячок. Впрочем, если бы кот был черепахового окраса, я бы тут же записался на приём к терапевту, потому что такое животное было у меня в коматозном сне — том, который был так похож на правду. Кошачьего имени я не помнил, но окрас встал перед глазами, когда я приготовился лицезреть, чем же меня «обрадовали».

Но это была не собака, не хомячок и даже не кролик. Мне подарили свинью. Точнее, свина. Карликового. Толстенького чёрно-белого свина длиной с полметра, со смешным вытянутым розовым пятачком и маленькими, аккуратно подпиленными клыками, которые и позволили мне обозначить половую принадлежность. Во рту он держал открытку, которую и протянул мне, подойдя.

Он до того забавно переступал копытцами и покачивался по ходьбе, что я едва не прыснул, а открытку читал с мыслью «Могло быть хуже», — не самое приятное сопровождение, но ведь и вправду: могло быть хуже!

«С днём рождения! — было написано в открытке — тоже недешёвой, на толстом картоне, одной из тех, что, как я помнил, была в разделе «Поздравления на бумаге и других материалах». — Надеемся, что он сможет стать тебе настоящим другом! Твои люди-друзья», — и подписи всех этих негодяев, разной степень аккуратности.

Смеющийся клоун с пуделем и разноцветными шариками, изображённый на открытке, довершал впечатление. Десятилетний ребёнок был бы дико рад!

«Писал, наверное, Илай, — догадался я, заметив самую читабельную подпись. — Ещё не забыл, как это делается…»

— Значит, ты — Р-ДХ2-13405-2? — спросил я, наклонившись к подарку, замершему у моих ног. — Иди-ка сюда, поближе, — я поднял свина и поставил на постель рядом с собой. — А ты тяжёлый!.. Ну, привет!

— Доброе утро! — поздоровался он.

Голос исходил изо рта, который забавно шевелился при разговоре, и был этот голос звонким и несколько детским, но при этом уверенным, то есть как раз таким, который должен быть у карликового свина, если бы тот умел разговаривать.

— Вы можете придумать мне имя, — разрешил он, и я ощутил сильное смущение от того, что меня наделяют некой властью.

Свин был из тех камиллов, которых готовят как раз для такой жизни — быть другом ребёнку, развлекать и сопровождать, если нужен особый уход. Даже блок у них соответствующей формы, так что доработка до выбранной модели занимала пару часов. Они были намного умнее домашних животных, которые жили в домах людей в докосмическую эру, да и цена у них была намного выше. Недешёвый подарок, на который приходится долго копить или вот так, скидываться большой компанией. Дорого и ответственно — чтобы получить право на подобного друга, требуется разрешение спамеров, и только Посредникам да Администраторам могут доверить подобное создание без предварительной проверки… Но кому из людей таких профессий подарят камилла? Разве что мне — десятилетнему специалисту.

Задумавшись, я коснулся смешных длинных ушей свина и чуть было не почесал. Но он ведь камилл! «Что не отменяет того, что он живой и всё чувствует», — и я выполнил своё намерение. Свину явно понравилось: он завилял мохнатым хвостиком, свёрнутым пружинкой, и встал так, чтоб мне было удобнее.

— Значит, имя тебе выбрать… А я думал, камиллам это неприятно! Вот твой… эээ… старший брат был против!

— Выбор имени — одна из особенностей данной модели, — отозвалось с потолка.

— А я знал, что ты здесь! — воскликнул я, не скрывая радости. — Извини, забыл о тебе…

— Ты не обязан помнить, — ответил Р-ДХ2-13405-1. — Это лишнее извинение. Поздравляю с прошедшим днём рождения!

— Мог поздравить вчера! — я не удержался от упрёка. — Ладно, ладно, шучу… И как тебя назвать? — я посмотрел на свина, чьи уши я не переставал почёсывать — до чего же приятно это было! — Давай-ка это будет твоим первым заданием. Ты уже в сети? В вашей?

— Да, — отозвался он.

— Давно?

— Семь часов и пятнадцать минут назад.

— Хорошо. Войди в Базу Данных, пройдись по детским историям и выбери себе имя, которые тебе понравится… По любым историям, — уточнил я.

— Что значит «мне понравится»? — спросил он, продолжая вилять хвостом.

— Ты должен учить его этому, — влез Р-ДХ2-13405-1. — Он не понимает значения лексем эмоционального поля в применении к себе.

— Я и сам понял, — фыркнул я. — Хорошо. Выбери имя того, чья… биография… будет нравственно приемлема. Это ты понимаешь?

— Мне допустимо использовать этот критерий, — отозвался он. — Но я не должен выбирать себе имя. Это должны сделать вы. Это обязательное условие.