Мне давно не было так хорошо. Может быть, вообще никогда.

— А тебя не будут искать?

Она смотрела в сторону моего альтера, который я выключил и засунул под сброшенный комбо, когда раздевался. Даже если мне кто и звонил, я не мог этого знать и тем более не мог ответить. И это не волновало — совсем!

— Для этого им придётся прийти сюда.

Я представил, как Глава Станции вламывается в блок Бидди и вытаскивает меня из постели. Нет, вряд ли она будет заниматься этим сама — пришлёт кого-нибудь. Например, Нортонсона. Или Ирвина Прайса — независимого журналиста на побегушках.

— А почему ты… ну, захотел?

Хотел бы я точно знать!

— Узнал, что могут перевести, — просто ответил я. — Подумал, что не знаю, что будет дальше. Это очень похоже… Со мной уже было такое — когда меня везли на «Тильду». Это немного похоже на смерть.

Она затаила дыхание.

— Нет, это не страшно! — я утешающе погладил её по голове. — Просто когда знаешь, что скоро расстанешься со всем, нет времени бояться. Потому что всё равно потом останутся только воспоминания. Надо успеть всё, что не смог или не успел. И я подумал о тебе…

Я почувствовал, как дрогнула её щека — она улыбалась.

— Подумал, чего бы мне хотелось, и вспомнил о тебе, — запинаясь, закончил я. — Надеюсь, ты не обижаешься. Потому что я могу не вернуться…

— Я знаю, — она приподнялась, задрала голову. — Ты же предупредил, и я согласилась. Даже если это один раз, всё равно. Спасибо!

— Ну, что за глупости! — я вновь притянул её к себе, заставил лечь. — За что ты благодаришь? Это я должен благодарить… что ты согласилась. Ты имела полное право отказаться!

— Это потому что я не хотела беспокоить тебя? — уточнила она, продолжая обдумывать «почему я».

— Не знаю… Я же говорю: не знаю! Просто подумал о тебе. Когда нечего терять, ничего не страшно! И можно всё…

Она рассмеялась, голос её звучал как стеклянный колокольчик. Не удержавшись, я присоединился к её смеху.

— Это так здорово! — она высвободилась из-под моей руки и села рядом на постели. — Обалденно!

— Что именно?

— Всё! — и она взмахнула руками, очерчивая круг — и имея в виду весь мир.

Я закрыл лицо ладонью. Тяжёлые мысли, отступившие в процессе того, чем мы занимались, вновь вернулись в мою голову, и расслабиться уже никак не получалось. Кетаки, станция, Туччи, Елена Бос…

— Хорошо, что кому-то хорошо!

Она вновь принялась целовать мои ключицы.

— Щекотно…

Прикосновения губ сменились прикосновениями языка.

— Рэй, а можно я…

— Что?

— Ну…

Вздохнув — преувеличено тяжело — я перевернулся на живот.

— Смотри.

Следовало ожидать этой просьбы. Я не обижался. На её месте я бы тоже попросил показать!

Любопытство — неотъемлемый спутник живого разума. «Кстати, надо навестить того камилла и рассказать про то, чем закончились мои поиски. Про остальное, пожалуй, рассказывать не стоит, а то ещё увидит закономерность в человеческом поведении…»

Тем временем она склонилась над моим затылком.

— О-о-о! А тебе не страшно?

— Что?

— Ты не боишься?

— Кого?

— Ну, например, меня.

— А ты хочешь меня отключить?

— Конечно, нет!

Я почувствовал прикосновение губ на шее, ещё и ещё.

Ближе и ближе.

«Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип!»

— Ой! Я не хотела! Прости!

Она отпрянула, а я засмеялся. На самом деле она хотела — было интересно проверить, что получится. Как там их назвал Франц? «Пушистики»? Ну, очень любопытная девушка!

— Всё нормально.

— Ужас на самом деле, — она опять склонилась над моей головой, провела пальчиком рядом, снова включив предупреждающий сигнал. — А тебе не было больно?

— Конечно, нет! С анестезией же ставили.

— А как это было?

Я попытался вспомнить. Не получилось. Я помнил тот день, когда мы узнали о бунте «бэшек». Как обсуждали потом — поначалу число жертв и причины срыва, потом — перспективы технологии и нашу дальнейшую судьбу. Мы волновались, не зная, что будет, и ожидали худшего: утилизации.

Проверки комиссий были настолько утомительными — и унизительными — что решение о «кнопке» было воспринято с некоторым облегчением. Лучше так, чем непонятно как. А вот сама операция сгладилась из памяти.

— Ничего особенного. Лёг на кушетку, заснул, проснулся. Всё.

Она печально шмыгнула носом.

— А зачем ты стрижёшься? Тебя заставляют?

— Никто меня не заставляет! Просто не люблю, когда длинные волосы.

— А если ты отпустишь их, то не будет видно! — она обвела кнопку пальчиком.

Вот и Кетаки говорила о том же — в первый день нашего знакомства. Ей тоже хотелось скрыть моё отличие? Чтобы я выглядел как человек? А зачем? Так или иначе, с Бидди мне было намного легче, потому что она ничего не решала в моей судьбе. Она просто была.

Я чувствовал движения её пальцев и тела тоже — и это было до невозможности приятно! Но я совсем не волновался по поводу кнопки. Наверное, потому что доверял ей. Да и не смогла бы она сделать что-нибудь такое — для неё даже в шутку любые угрозы были неприемлемы. Это же не Ядвига!

«Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип!»

«Альтер, наверное, разрывается», — рассеянно подумал я. — «Ну, и пусть. Пусть поволнуется. Может, отстанет!»

— А тебе неприятно, когда я так делаю? — продолжала расспрашивать она.

— Как?

Кроме того, что она всё ещё ерошила волосы на моём затылке, заставляя кнопку «петь» без перерыва, она уселась на меня верхом, так что я чувствовал прикосновения не только кончиков её пальцев.

— Ну, так.

— Делай, что нравится! А я пока посплю, — и изобразил храп.

— Что-о-о?!

Её попытка развернуть меня удалась не сразу, но вскоре она была внизу — хохотала под моими поцелуями и при этом держала пальцы так, чтобы «Бип! Би-и-ип!» не прерывались. Вот ведь хулиганка!

Кажется, он не верила, что это отключение вообще возможно.

«Надеюсь, она не будет проверять! А, у неё же братья в ремонтном… Тогда точно не будет».

— Рэй!

— Слушаю.

— Рэй? Ммм… Ты…

— Я. Или ты «против»?

— Не-не, я только «за»!

— Только руку убери, ладно?

— А для тебя это не слишком? Опять?

— Ну, я же андроид.

Это вызвало у нас обоих новый приступ смеха. Что никак не остудило мой настрой, благо она всё-таки убрала пальцы, и проклятое бибиканье наконец-то прекратилось. Можно было приступать к третьему разу.

— Кажется, я влюбилась в тебя ещё больше, — призналась она, потягиваясь, и в это время дверь в комнату резко распахнулась.

Вообще-то Бидди её закрыла. И я даже проверил дополнительно — после того, как разделся. Так что открыть её можно было только по постановлению гражданского суда, или если бы логос оценил происходящее внутри как угрозу для жизни.

Или если бы сотрудник Отдела Безопасности решил её открыть — у них была такая возможность за случай экстренных случаев. Ну, как у Нортонсона.

— Вы не имеете права… — начал он, и голос у него был одновременно решительный и очень нервный.

Ему хватило секунды, чтобы оценить происходящее, после чего дверь снова закрылась.

Я посмотрел в глаза Бидди — она не отрывала от меня взгляд, сладко улыбаясь. Ей было плевать на всё — на кнопку, мой статус, на Главу Станции и весь ОБ. На то, что может произойти с нами дальше. На то, что может быть. Её волновало только то, что происходило прямо сейчас. И она была счастлива. Я — тоже.

— Значит, у вас всё хорошо… — Андрэ не стал дожидаться окончания тренировки — приступил к расспросам сразу.

Вообще, это была новость номер один не только для него.

Первой отреагировала, как ни странно (а может быть, вполне закономерно) Молли. После Ядвигиной выходки она «на всякий случай» присматривала за мной. А ещё она была лаборант-директором Западного отделения ТФ-проекта, а значит, была в курсе очень многого, включая моё «подозрительно затянувшееся» посещение блока, где проживала та самая Бидди.