Я выключил запись, подтвердил адресата (да, альтер, молодец, имя ты угадал правильно) и отправил послание. И тут же как будто невидимая тяжесть спала с плеч. Оказалось, я настолько привык к этому грузу, что даже не осознавал, насколько без него легче дышится!
— Нормально получилось? — спросил я у спамера. — Теперь — Фьюру, да?
Он не ответил — сидел с закрытыми глазами, постукивая пальцами по камню и слегка покачивая подбородком. И тут я обратил внимание, что зелёная точка в нижней части моего шлема сменилась на жёлтую: Вик не слышал того, что я записывал. И он включил себе музыку, чтобы заглушить себе мой голос. Что-то ритмичное и безмятежное.
Пришлось потрясти за плечо.
— Я всё.
— Всё?
— С Бидди всё. То есть я ей записал и отправил. Теперь для Фьюра?
— Что, так с первого раза записал? Без дублей? Сразу?
Он точно издевался!
— Да, прямо так. Фьюру что посоветуешь сказать, кроме «спасибо»?
— Посоветую не Фьюру, а всем. И начать с поздравления. С днём рождения.
— А у кого?..
— Юки и Брайн. Завтра. Девять лет.
Я вновь вздохнул.
— Заработался ты, да? — спамер ласково погладил меня по шлему. — Заработался! Столько дней рожденья пропустил! Утенбаевой, Дэна, инспектора твоего! И даже Кетаки!
Я сделал такое движение, как будто хотел закопаться. Но не на такой поверхности…
— А когда у Кетаки? — шёпотом спросил я.
— Двадцать четвёртого, — ответил спамер и уточнил, — сентября. А сегодня тридцать первое октября. Красиво, да?
— Оеей… И что теперь делать?
— Сначала — Юки, — напомнил Вин.
— Хорошо. Ты будешь слушать?
— Если разрешаешь…
— Я прошу!
— Что ж, ладно…
Я вновь включил режим записи на альтере:
— Юки, привет! Брайан там рядом? Поздравляю вас обоих с днём рождения! Девять лет — это серьёзно. Ты знаешь, что мне самому — девять лет? Правда! Так что ты не думай, что это мало! Девять — это ого-го! Желаю вам обоим крепкого здоровья, успехов в учёбе и вообще всего наилучшего. И не ссорьтесь! Юки, передай от меня привет Фьюру и Тьюру и остальным ребятам! Скажи, что я думаю о вас всех и очень надеюсь, что всё у вас будет хорошо!
Почему-то поздравление до того вымотало меня, что, отправив его, я лёг на спину.
— «Девять — это ого-го», — процитировал Вин, как будто пробуя на вкус. — Ничего так! Они это первым делом сегодня получат. Так что… ладно… первое же…
«А потом услышат много другого, более подходящего», — подумал я и попросил:
— Можно я немного отдохну?
— Ты у меня спрашиваешь? — усмехнулся он — и тоже растянулся на каменной плоскости.
Это и, правда, было удобно, особенно если не бояться смотреть на небо. Я слушал песню ветра, смотрел на пробегающие облака и чувствовал себя на удивление спокойно. Здесь, на планете, всё было проще и как-то надёжнее. Всерьёз и навсегда.
— А я думал, что Пятый Отдел будет более заметным, — пробормотал я, — Как… ну…
— Как на станции, верно? — уточнил Вин.
— Да. Глупо… Я же не знал, что здесь всё так… по-другому.
— Здесь всё по-другому, — хмыкнул он. — Потому что там станция, а здесь планета. Другая плотность населения, понимаешь? Соцмониторинг был придуман, чтоб эта плотность не разорвала станцию изнутри. А здесь что разрывать? Вокруг могут быть только камиллы. На десятки, а то и сотни и даже тысячи километров от нас. И только мы вдвоём. Два человека — высокий процент плотности для этого региона! Так что вопрос «как ужиться вместе» вообще не стоит.
— А что стоит? — я почувствовал, что здесь есть что-то ещё.
— Разное.
— Как с Юлиусом Иманом?
Вопрос вызвал у спамера приступ ехидного хихиканья.
— С Юлиусом всё только начинается! Самое интересное ещё впереди. Но без меня. Это Рейнеровская идея. У него на этом пунктик. Он и будет возиться…
— На чём у него пунктик? На родительском долге?
Вин фыркнул:
— Вот ещё! На людях, от которых все отвернулись. Как вызов для него! Очень любит притаскивать таких и пристраивать. Телжана он так привёз. Давно уже. Телжанчик наш что-то такое ляпнул детишкам… Про духов. И силу слов. Иврит и так далее.
— Мне он тоже рассказывал, — отозвался я.
— Ну, взрослым это говорить не страшно, а вот детям, пожалуй, рискованно. Нехорошо получается… В общем его вытурили со станции. А сегодня смотри — генерал! И все довольны.
— А он?
— А ты сомневаешься?
— Есть немного…
Он приподнялся на локтях и заинтересовано посмотрел на меня.
— Не поделишься мыслями?
— Он без плашки ходит. Без знака Главы. Привязал его котятам, как игрушку. Я думаю, если бы он был доволен своим положением… Что, я не прав?
— Ты полностью прав, если не знать того факта, что когда котят привезли, так сложилось, что заботился о них только Телжан. Таскал на руках, пока они не привыкли к силе тяжести. И они в эту плашку просто влюбились! А когда они встали на ноги… то есть на лапы, они свою любовь не забыли. Но, понимаешь ли, очень неудобно, когда на тебя постоянно прыгают две хвостатые скотинки. Так что Телжан отдал им то, что они хотели. Всё спокойнее…
Я представил эту картину: идёт генерал, а на него по очереди и вместе сигают две морды — и засмеялся.
— Думаешь, с Юлиусом будет то же самое?
— Не удивлюсь, если лет через десять он будет заведовать океанским дном!
— Но не материком.
Вин вновь приподнялся, но в этот раз, чтобы подарить мне взгляд, полный сомнений в моей вменяемости.
— А, у него же пятая степень, — вспомнил я. — Тогда да. Конечно.
Мы опять помолчали. Я подумал, что надо будет записать поздравление или просто отправить весточку по крайне мере, двум людям. И даже трём. А лучше четырём — как-никак, а я был в долгу у инспектора Хёугэна.
— А как там вообще, всё хорошо? — спросил я, и сам себе ответил. — Всё хорошо, конечно.
— Ты ньюсы со станции так и не смотришь? — небрежно поинтересовался Вин.
— Нет. Я же сказал, что хочу начать новую жизнь. С Юки, Фьюром, Брайном и остальными детьми всё в порядке? В порядке. А большего мне знать и не надо… А ты откуда знаешь, что я не смотрю?
— Это нормально, — хмыкнул он. — Все, кто был выслан, первое время знать ничего не хотят. Это длится по году и дольше. Потом отходят. А ты тут второй месяц…
— Думаешь, потом пройдёт?
— Статистика утверждает, что да. Но может быть, ты станешь исключением.
Я промолчал.
— Рэй, это нормально, что не хочешь говорить ни с кем напрямую и даже ньюсы не открываешь. Ненормально думать, что так будет всегда. Ты не сможешь жить здесь так, как будто станции нет. Мы слишком связаны! Мы не можем без них, они не могут без нас. Мы не свалка для мусора, а они не генератор ресурсов. Мы одно целое. Мы делаем одно и то же дело, только по-разному. Люди, как ты понимаешь, разные. Одни рождены стать тэферами. А есть те, кому здесь не место. Но это не значит, что…
— А что вы делаете с теми, кому здесь не место? — перебил его я.
— «Мы» — это кто?
— Ну, СПМ. Пятый Отдел. Если вы понимаете, что человек не должен здесь находиться, как вы с этим разбираетесь?
— Мы сообщаем это Максу Рейнеру, — ответил Вин. — Тихонько. А он делает то, что он обычно делает. Громко. Такая у него репутация, что если он кого-то невзлюбит, то держись! Может даже наорать, хотя это не очень хорошо.
— Или сломать нос, — подхватил я.
— Или сломать нос. В крайнем случае.
— А как вы определяете эту негодность?
— Как всегда: анализируем поступки и делаем выводы. Можно сообщить напрямую, что лучше уехать. Бывает, что нельзя, потому что человек не хочет ничего слушать. Особенно молодой человек… Приходится привлекать Рейнера. Знаешь, не просто быть честным к себе! Люди не всегда к этому стремятся, ищут оправдания… Например, можно хотеть передать привет, но продолжать валяться, вместо того, чтобы сделать запись.
Намёк был понятен.
— Ты же будешь меня слушать? — уточнил я, садясь и поправляя браслеты альтера. — Я могу сделать дубли!
