Пусть так. Я верю все же,
Что можно дать шутя уроки молодежи,
Журить за промахи, но с карой не спешить
И добродетелью нимало не страшить.
Я с Леонорою держался этих правил:
Ничтожных вольностей я ей в вину не ставил,
Ее желания охотно исполнял
И в этом никогда себя не обвинял.
Ей часто побывать хотелось в людном зале,
В веселом обществе, в комедии, на бале, —
Я не противился и утверждать готов:
Все это хорошо для молодых умов,
И школа светская, хороший тон внушая,
Не меньше учит нас, чем книга пребольшая.
Ей траты нравятся на платье, на белье, —
Что ж, в этом поощрить стараюсь я ее.
Нет в удовольствиях подобных преступленья;
Мы можем дать на них, по средствам, позволенье,
Женитьбы требует родительский завет;
Готов быть мужем я, но быть тираном — нет!
Я знаю: разнятся немало наши годы,
Но я готов ей дать всю полноту свободы.
Четыре тысячи червонцев — мой доход,
И вся моя любовь, и множество забот —
Все это, верю я, со временем поможет
Ту разность лет забыть, что и меня тревожит.
Захочет — я женюсь; коль нет — она вольна,
Что ж, будет без меня счастливее она.
Мне легче увидать ее женой другого,
Чем вырвать у нее насильственное слово.
