Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Расцветали фиалки, распускались березки…»

Наталье Васильевне Яницкой
Расцветали фиалки, распускались березки,
Я брела по дороге, я дышала весной.
Рассыпало мне солнце золотистые блестки,
По кустам, по дороге, предо мной, надо мной.
Небеса голубели – и взвивались, и пели
Воскрешенные птицы – и журчали ручьи.
Переливные трели в росных каплях горели,
И звенели – ужели? – ими грезы мои.
И брела я и пела, и на небо глядела,
И глядела на землю, что цвела и звала,
В блестках утра горела, улыбалась и пела,
И стопы мои грела, так любовно мила.
И последнее слово я услышать готова:
Вот душе распахнется заповедная дверь.
Вдруг блеснуло – и снова. Я нагнулась – подкова
Мне раскрыла ворота: счастью новому верь.
Ах, полна ты, примета, мне такого привета,
В это утро весною ты со мною, мечта;
Ты пророчица света, молодая примета,
Словно песня поэта – разлита красота.
21.VI-14.VII.1920

ОСЕННИЙ ПРАЗДНИК

Наталье Васильевне Яницкой

1. «Нежат светлою печалью…»

Нежат светлою печалью
Астры в дремлющем саду.
Так задумчиво иду.
А над меркнущею далью
Легкий сон в полубреду
Иероглифы лелеет
Ясных звезд – и дремой веет.

2. «Смешно на августовском пире…»

Смешно на августовском пире
Закатных красок и цветов,
Где жаждет взор раскрыться шире
И легкий дух лететь готов –
Хоть словом пышным и богатым,
Хоть песней тихою без слов
Равняться с этим ароматом
Певучих, вечных вечеров.
26.VIII-8.IX.1920

1 СЕНТЯБРЯ 1920

У меня и косы жестковаты,
И совсем не в меру плосок нос;
Я набита вместо мягкой ваты,
Верно, горстью этих же волос.
Но зато могу сказать я прямо:
Мне к лицу и мил костюмчик мой.
Ты меня полюбишь – правда, мама?
И в постельку ляжешь спать со мной?
Утром чуть подымешь ты ресницы
Весело на ясную зарю,
Или хоть на бледный свет денницы –
А уж я во все глаза смотрю.
1-14.IX.1920.Томск

«Воспоминанья мне являют свет…»

Воспоминанья мне являют свет
Морозным и блестящим первопутком,
И в воздухе разреженном и чутком
Как бы звенит ласкающий привет.
А ныне мир приземистых одет,
Снует вокруг в круженье жадном, жутком,
И редко тихим, чистым промежутком
Душа вздохнет. Успокоенья нет.
Пути ее глухие тяжки, строги,
Едва бредут по колеям дороги
Ухабистым, изрытым и кривым.
Вдруг девственной наляжет пеленою
На буром белый снег – и тишиною
Повеет мне – и духом вновь живым.
22.XII.1920-4.1.1921 Петербург

«За богинь торжественного спора…»

За богинь торжественного спора
В воздухе кипит и смех, и стон –
Пламень, распаленный силой взора
Горделивых и ревнивых жен.
Озарились мраморные лица
За безмолвьем – ярче и живей
Вспрянул говор судей и гостей,
Приговор над красотой творится
Тот, что сквозь века поет цевница.

«Я не забыл тебя. Дышать последней страстью…»

Я не забыл тебя. Дышать последней страстью
Так сладко мне.
Навечно ли я предан безучастью,
Лежу на дне.
И тусклая волна мне взоры заслонила,
Дыханье захватив;
И мягкая меня повергла сила
В немой разлив.
Нет, пламенный, плыву воздушною волною,
Свободен и крылат;
Ты, нежная, горишь и дышишь мною,
Спален разлад.
Я не забыт тобой. Тобою торжествую,
Обугленный в огне,
Вдыхая страсть последнюю, живую –
И сладко мне.

«Сквозь утренние томные мгновенья…»

Сквозь утренние томные мгновенья
Мне слышен звон торжественной Москвы.
И помню я: сегодня воскресенье
И день усекновения Главы.
Уже осенней жертвенной листвы
Страдальческое светлое горенье
В разлитии нетленной синевы.
Тут, за окном – влечет меня в паренье.
И верит дух – вновь высью потеку,
С телесной ветхостью забыв по прахе
Приниженную дольную тоску
Пророк сложил – на блюде, не на плахе –
Главу окровавленную, – но вот
Звон светлый воскресение поет.
29.VIII-11.IX.1921 Москва

«Ее увидел на закате…»

Надежде Григорьевне Чулковой
Ее увидел на закате
В одежде стройной, на коне –
И то виденье в легком злате,
Тень тонкая, живет во мне.
И таково воспоминанье
О небывавшем никогда;
И в тихом творческом молчанье
Встает иная череда.
Над опустелой колыбелью
Склоненная, стоит она,
Страдания нездешней целью
Таинственно осветлена.
И словно шепчущий далече
Умильные молитвы вслух,
Благоговейно теплит свечи
И слезы льет мой скорбный дух –
И видит: тихо к аналою
Поникло строгое чело –
И песнопевною хвалою
Сияет чисто и светло —
И на раскрытые страницы
Приятых мук души другой
Полусмеженные ресницы
Слезу роняют за слезой.
24.X.–25.XI.1921 Москва
60
{"b":"173396","o":1}