Есть что-то злое в комнате моей:
В ней запершись, невольно ясно слышу
Происходящее кругом; меня же
Никто, я знаю, не услышит. Часто
Я болен и один, и после ночи
Бессонной, в размягченье и тревоге
Рассвет горячий встречу и, глаза
Закрыв, лежу, оставив милый мне
И легкий труд, иль тяжкое безделье
Унылой жизни, – я лежу и жду
Сна благодатного и облегченья
Томлений; но порою мне так тяжко
Становится, что я мечусь, кричу
И, так о помощи взывая долго,
Жду. Но напрасно – знаю сам. А возле
Тут ходят, говорят спокойно, мирно, –
Иль весело, встревоженно, – но так,
Как будто бы меня и вовсе нет
На свете. Я лежу и слышу. Слышу,
Как в верхнем этаже играют гаммы
Нескладно на расстроенном пьянино,
И даже слышу, как читает вслух
Сосед басистым голосом газету
Какую-то нерусскую, и слышу,
Как на дворе разносчики кричат
Протяжно иль пронзительно; как дети
Шумят, играют, плачут и смеются,
А где-то, где-то далеко – шарманка…
Меня ж, бессонного и дню чужого
Никто не слышит…
