«Когда я возвращаюсь домой…» Когда я возвращаюсь домой И в гору тихонько иду, – Над этим померкнувшим домом Зеленую вижу звезду. Как в небе и бледном, и светлом Она необычно видна, Как теплится ярко-спокойно – Огромна, близка и одна. И за стену ясная канет, И выйдут другие за ней; Но сердце не радо, как прежде, Сияниям поздних огней. ЗВЕЗДА
Ты в очи мне язвительно глядишь. Вокруг тебя – простор, и тьма, и тишь. Ты холодна, спокойна и светла. Не ведаешь земных добра и зла. Но почему, прекрасная, коришь? Вокруг тебя – простор, и тьма, и тишь. Не ты ль была прекрасна – и добра? Как в первый миг влекла твоя игра! Ты видишь ли мой тусклый огонек? А возле я – и мал, и одинок; Со мной – тоска; и ложь, и боль – во мне, Здесь – в полутьме, здесь – в тесной тишине… Нет! Ты чужда томленью моему, Не для меня прорезываешь тьму, И для земли – хоть землю видишь ты – Как злобы нет, так нет и доброты: Вся такова, как и в веках была, Ты – холодна, спокойна и светла. «Луна ли за моим окном…» Луна ли за моим окном, За непритворенною ставней, Фонарь ли просто – с думой давней Глядит, грустит всё об одном? Меж умиленьем и хандрою Едва ль тоску мою раскрою. А сердце бедное щемит, Как прежде глухо и безвестно: Всё тот же свет, всё тот же вид; С былым текущее совместно. «Плывет луна в кольце туманном…» Плывет луна в кольце туманном И серебрятся облака; О мире дальном и желанном Мечта холодная – близка. А здесь – бесснежная тоска Покоит стынущую землю, И смерть глядит издалека, И я – кумир мечты объемлю. «Тяжко душе одинокой…» Тяжко душе одинокой В шуме незрячей толпы; В тихой ночи, многоокой, Легче земные тропы. Легче – и всё же над бездной Вьется томительный путь: Всей вышине многозвездной Можешь ли, с жалобой слезной, С воплем земным – разомкнуть Горем пронзенную грудь? «О, ночь державная! В таинственное лоно…» И бездна нам обнажена… Тютчев О, ночь державная! В таинственное лоно Меня прими, о ночь! прими: я твой, я твой. От века я к тебе стремился неуклонно И ныне преклонен покорной головой. Не страх в душе дрожит, но сладостная жуть: Я чую бездну тьмы, вздыхающую глухо; Я смутно трепещу и жажду потонуть – И обрету купель для страждущего духа. В АВГУСТЕ 1. «Стемнело. И только с крыльца я сошел…» Стемнело. И только с крыльца я сошел К тропинке чуть видной, Смотрю – а в траве загорелся светляк, У пня зеленея. Иду – засветилось опять и опять – Но влажная роща Меня обступила – ночною толпой Развесистых сосен. И, чуткий к их шуму, задумчив иду – Как шумно, как тихо – Туда, где светлее, где зыбко видна За чащей – дорога. Но полог над нею висит полосой Недвижно-уныло И облачной бледною мглою глядит Задумчиво-грустно. А путь мой куда же? К дремотной воде – К покою и к шири. Огни светляков, и шептанье дерев, И вдумчивость тучек В душе словно ждут: не найдет ли ответ Душа над водами? А озеро дремлет – и шепчет земле О небе и тайне. 2. «Вечером смутным по роще иду я…» Вечером смутным по роще иду я В грусть углублен и один. Сосны стоят и молчат – и задумались. Внятен по хвое мой шаг только мне Чей же вдали мне послышался голос – Отзвук печали моей? Ближе иду. И размерно, и жалобно Старое дерево тихо скрипит. 3. «И размерно, и нежно, и вольно…» И размерно, и нежно, и вольно На прибрежный песок За волною волна набегает, За волною волна. В этой неге озерной, напевной, В этой синей дали, В этих солнечных блесках и звуках Взор и слух отдохнет. Сухо хрустнул тростник под ногою. Будь свирелью моей! Где не будет ни солнца, ни дали, Повтори, повтори – Как размерно, и нежно, и вольно На блестящий песок За волною волна набегает, За волною волна. 4. «В суровую серую ночь…» В суровую серую ночь Иду я раздумчиво по лесу Знакомой глухою тропой К родному широкому озеру. Грущу, позабыт и уныл; Как ветер – тоска заунывная; Но мерная песня волны Душе утомленной послышится. Я ветром холодным дышу С моими унылыми думами, А сосны да ветер – свою Всё песню поют мне угрюмую. И нет утешенья душе. Я слушаю стоны напевные… Ах, сосны родные, зачем Глушите вы плески размерные! |
