ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ De cette idylle J’ai pris le style Chez les Gaulois. Parny [6] «К твоей прекрасной Пастух несчастный, Вернешься ль вновь? Когда б я знала, Какие жала Таит любовь!» Так говорила Самой себе Пастушка Лила, К своей судьбе Взывая тщетно. Но неприметно Принес зефир Прохладный мир На ту полянку, Где Купидон, Как легкий сон, Настиг смуглянку. И молвил он: «Резвись на воле В цветущем поле; Дарю одну Тебе весну, Одну – не боле!» – И уж далек, Как мотылек, расправив крилы, – И голос Лилы Вновь раздается – Звончей, звончей; Она смеется – Журчит ручей: «Ах, что за сон Смежил ресницы? Уж скрылся он… Стрекозы, птицы – Люблю, привет! Поля, дубравы, Листочки, травы! Его ж? О, нет: Его – люблю ли? Мне лишь в июле Пятнадцать лет». ПОЛДЕНЬ
Когда ты купаешься в речке, Резва и мила, как ребенок, – И там, на траве изумрудной, Белеют одежды твои, – А я, опираясь на локти, Глазами следя за тобою, Лежу на песке – и свирели Стараюсь любовь передать, – О, как я люблю эти воды, И в их синеве серебристой Движенья лилейного тела, И белую ткань на траве; Но больше певучей свирели Люблю я твой смех беззаботный: Вот он, по воде раздаваясь, И в небе, – как птичка, – звенит. ЗАХОД СОЛНЦА Ах, как я рада! Я рада пожару заката! Счастьем и ясной печалью душа так богата! Что ж не восходом на утре любви я пленяюсь? Верно, – спокойно, покорно – я с жизнью прощаюсь? Милая, нет! Ты пленяешься юною грустью: Светлый поток, истомленный, не клонится к устью, – Он лишь темней, в серебристом тумане влекомый; Тайной дыша, благодатною веет истомой. ЛЮБОВЬ ДРИАДЫ – Мой милый, мой милый, меня заманило мечтанье Из темного леса в твой светлый пестреющий сад. Мой милый, мой милый, меня истомило молчанье Под сенью навеса в зеленом жилище дриад. – Зачем, о дриада, зачем из лесного приволья Ты к плену влечешься? Зови, о, зови же скорей Все племя людское в объятья зеленого мира! Молчишь? Уходи же: по нем я навеки томлюсь. И вечно дриада тоскует в зеленом приволье – И слышит, всё слышит: «Зови, о, зови же скорей Ты племя людское в объятья зеленого мира!» И всё шелестит: «Ах, по нем я навеки томлюсь!..» Тоскует и милый: когда б не манило мечтанье Для темного леса покинуть пестреющий сад! Всё слышится: «Милый! Меня истомило молчанье Под сенью навеса в зеленом жилище дриад!». НИМФА Кентавров бешеных стада Скакали но лесам и долам. Нам, нимфам, чуялась беда В их вопле яростно-веселом. Уж солнце, рдея, как костер, Сквозь ветви, низкое, пылало, – А в нашей роще всё ж немало Тревожных, трепетных сестер Приюта зыбкого искало. Моей двенадцатой весне Был стыд и ужас непривычен; Весь этот день являлся мне Так боязно-своеобычен; Где, где вздохнет свободно грудь? В часы смятенья и тревоги Нет одиночеству дороги. О, если б хоть куда-нибудь Мне помогли укрыться боги! Куда ж смятенную тоску, Свою тревогу выше меры, Свое томленье повлеку?.. И вдруг очнулась у пещеры. Шуршащий плюш завесил вход… Прохлада, тьма, уединенье… В последнем, трепетном волненье Спешу – вхожу – гляжу – и вот – Неизъяснимое виденье! Громадного кентавра лик Рыжебородый, грубый, старый Над нимфой дремлющей поник… В руках с звенящею кифарой, На деву устремив глаза, Исполнен страсти и печали, Он пел… И стройно так звучали Напевы неги… И слеза В морщинке тлела… Я… ушла ли? И не ушла, и не вошла: Вся предалась иному строю – И миг за мигом я жила С моей прекрасною сестрою, – На ложе лиственном дремля, Полна таинственным желаньем… А где-то – с воплем их и ржаньем Кентавров бешеных земля Встречала гулом и дрожаньем. СВЕТЛОЕ ОЗЕРО
Светлое озеро тихо плескало. Тихо плескали и грезы во мне. Жаркое солнце к закату клонилось. Ярко сияли прибрежные рощи, Вея покоем, глядясь в глубину. Грудью вдыхая разымчивый запах Листьев, и хвои, и трав, и воды, Я на коряге сидел, в отраженье Видя и рощи, и небо, и солнце, Берег зеленый, корягу, себя. Нежась лениво, глядел я и слушал. Мирный кузнечик вблизи стрекотал. Звонко кукушка считала мне годы. Воды шептали, деревья шумели. Слушал, глядел я, лицо наклонив. Кто ж это смотрится вместе со мною? Вот голова приклонилась к моей… Щеки румяные, космы седые, Кроткой улыбкой шевелятся губы, Синие глазки, вот – лоб, вот — рога… Друг! для чего прибежал ты из лесу — Резвый, молчишь у меня за спиной? Или наскучила воля лесная? Иль захотел ты украдкой шепнуть мне Тайну земли?.. вернуться Для этой идиллии я позаимствовал стиль у галлов. Парни (франц). |
