Оценить влияние перехода в новую веру в обществе вроде исландского не так-то просто. Церковные традиции в Исландии можно интерпретировать по-разному, особенно учитывая тот факт, что они во многом далеко отступали от утвержденных Римом правил. Нужно принять во внимание несколько ключевых моментов. Во-первых, переход к христианству был необычно мирным и быстрым, особенно в сравнении с Норвегией, где христианизация была кровавой и растянулась на много десятилетий. Во-вторых, церковь несколько расширила культурные горизонты исландцев, привнеся в общество ряд новых идей, популярных в западной латинской цивилизации. В-третьих, новая исландская церковь в течение почти двух веков развивалась «без присмотра», то есть фактически вне контроля со стороны римской курии и ее эмиссаров, и в течение этого периода нет особого смысла говорить об исландской церкви как о самостоятельном и полноправном общественном институте. В-четвертых, надо учитывать и экономические факторы — на протяжении всей эпохи народовластия и едва ли не целый век после ее окончания исландская церковь как институт получала лишь небольшую долю дохода от земли, которой де-юре владела, поскольку управляли этой землей миряне. В-пятых, надо принимать во внимание и природу исландского клира — священники в Исландии не образовывали самостоятельного сословия, и нормы их поведения не отличались от норм поведения мирян. Среди священников были и просто влиятельные люди, и даже годи, и все они совершенно не хотели передавать контроль над своей наследной землей какой-то там неведомой Церкви.

Один из основных вопросов, ответ на который даст нам возможность увидеть истинное лицо исландской церкви и осознать те трансформации в обществе, что последовали за принятием христианства, такой: изменило ли появление церкви и введение новой веры базовые стандарты социального поведения, и в особенности повлияло ли оно на систему приобретения и умножения богатства и власти? Судя по всему, ответ на этот вопрос отрицательный — церковь никоим образом не отменила традиционную систему исландского светского самоуправления. Г. Тёрвилл-Питр и Е. С. Ольсевская так описывают общественную ситуацию, сложившуюся после принятия в Исландии христианства:

Традиционная дата принятия в Исландии христианства[441] — 1000 год. Рассказ Ари Мудрого о том, как это случилось, считается надежным — Ари родился через шестьдесят семь лет после этого события, а писал в 1120–1140 годах. Как и подобает скрупулезному историку, Ари перечисляет свои источники, а также называет непосредственных свидетелей самого события, с которыми ему выпал шанс поговорить. Вырос Ари на хуторе в Ястребиной долине у Халля сына Торарина, который прожил девяносто четыре года и помнил, как его, трехлетнего мальчика, крестил сам Тангбранд, миссионер, посланный в Исландию крестителем Норвегии конунгом Олавом сыном Трюггви. Учился же Ари у Тейта сына Ислейва, первого исландского епископа, отцом которого был Гицур Белый, непосредственный участник событий на альтинге, приведших к принятию новой веры. Масса дополнительных подробностей о принятии христианства содержится в ряде других источников, часто позднейших и порой противоречащих друг другу.[442] Несмотря на это, последовательности событий, как она нам известна из этих источников, нельзя отказать в логике. Миссионеры начали появляться в Исландии с 980 года. Среди первых был исландец по имени Торвальд сын Кодрана, вернувшийся из долгой поездки за море и прозванный за это Большим путешественником (inn víðfǫli).[443] С Торвальдом приехал немецкий епископ по имени Фридрек; о нем известно фактически лишь то, что он крестил самого Торвальда.[444] Успех Торвальду не сопутствовал, про него стали писать поносные стишки, и в итоге ему вместе с Фридреком пришлось бежать из Исландии, так как они оказались замешаны в серии инцидентов, где не обошлось без убийств.

Попытки христианизировать Исландию участились с вступлением на престол Норвегии Олава сына Трюггви (правил 995-1000). Еще в самом начале своего правления Олав послал в Исландию исландца по имени Стевнир сын Торгильса, с тем чтобы тот крестил своих соотечественников.[445] Стевнир так рьяно приступил к делу, что принялся уничтожать капища и идолы и за это был объявлен вне закона. Его действия привели к принятию альтингом закона об «устыжении родичей» (дисл. frændaskǫmm), согласно которому на людей возлагалась обязанность преследовать своих родичей-христиан за оскорбление старых богов или иные кощунственные деяния.

После провала миссии Стевнира Олав послал в Исландию немецкого (а возможно, фламандского) священника по имени Тангбранд. Опытный миссионер, он прославился своими успехами в Норвегии и на Фарерских островах. Его миссия в Исландию длилась примерно с 997 по 999 год и упоминается во многих источниках.[446] Тангбранд, как сказано в них, владел искусством не только хорошо читать проповеди, но и сражаться с оружием в руках. Усилия его имели лишь частичный успех, он обратил в новую веру нескольких влиятельных исландцев, но также и убил двух или трех человек, которые сочинили о нем поносные стихи. Яркий, хотя, возможно, несколько гиперболизированный рассказ о поездке Тангбранда в Исландию и его методах пропаганды содержится в «Саге о Ньяле». Согласно саге, Тангбранд в окружении новообращенных переезжал из округи в округу, останавливаясь тут и там попроповедовать. Во время одного такого привала на Речном склоне на юге острова Тангбранд встретил скальда по имени Ветрлиди и его сына Ари: «Те очень выступали против новой веры, и поэтому они убили Ветрлиди».[447]

Тангбранд вернулся в Норвегию в 999 году, не сумев крестить Исландию, и конунг Олав развернул более агрессивную политику. Он закрыл норвежские порты для исландских торговцев и взял в заложники кое-кого из исландцев, которые тогда находились в Норвегии. Тем самым конунг фактически лишил исландцев возможности торговать с норвежцами, пока они остаются язычниками. Среди заложников были родичи и сыновья ряда влиятельных исландцев-язычников, и конунг угрожал убить их или покалечить, если Исландия не примет новую религию, христианство. Агрессивные действия конунга вскоре возымели желанный для него эффект — но тому было несколько причин. Во-первых, исландская международная политика, по сути дела, сводилась к одному положению: надо поддерживать хорошие отношения с Норвегией. У многих исландцев имелись с норвежцами родственные связи, кроме того, Норвегия была главным торговым партнером Исландии. Во-вторых, христиане в Исландии, узнав о новом повороте в политике конунга, осмелели и решили попробовать крестить-таки всю страну целиком и уничтожить противные им традиции, в частности, освящение собраний по языческому ритуалу.

Сторонники обеих вер сформировали враждующие группировки, и дело завертелось. В Норвегию отправилась делегация влиятельных исландцев-христиан с миссией спасти заложников, и им это удалось в обмен на обещание конунгу крестить Исландию. Тем временем на острове годи-христиане решили учредить отдельные суды и систему права для христиан, так как старую систему контролировали язычники. Эти события сильно обеспокоили мудрых исландцев по всей стране, поскольку раскол страны на два враждующих лагеря угрожал перспективой скорой гражданской войны.