Рассказ о Хёскульде и его сыновьях служит в «Саге о людях из долины Лососьей реки» своего рода развернутым предисловием к главному — истории о любовном треугольнике Кьяртан — Гудрун — Болли. Но прежде чем рассказчик сможет начать ее, ему нужно изложить массу фоновой информации. Рассказчик не только представляет собственно генеалогию главных героев, как законно-, так и незаконнорожденных, он также подробно описывает, кто из них какими участками земли владел и как они переходили из рук в руки. Сага повествует о людях и землях, и наследство, полученное Олавом Павлином от Торда Годди, играет в ней важную роль, так как за ним наследует его сын Кьяртан, главный герой саги. Таким образом, мы видим, что сделка Хёскульда с Тордом легла в основу богатства его незаконнорожденных наследников и сделала их влиятельными людьми в округе. Трагическая гибель Кьяртана также связана с этим богатством.[429]
Оба Торда из обеих саг дают своим годи возможность быстро и хорошо заработать, представляя их интересы, и тем даже не приходится, по сути дела, прилагать усилий, чтобы получить собственность своих тинговых. Такая практика была почти неизбежной в исландской политико-экономической реальности. Однако порой годи приходилось и порядком попотеть, чтобы прибрать к рукам чужое богатство.
Тяжбы о наследстве в «Саге о Стурлунгах»
С течением веков годи последовательно наращивали свое преимущество перед простыми землевладельцами, захватывая все больше ценных участков земли, — за которые, однако, согласно духу исландского права, мог тягаться кто угодно. В сагах об исландцах годи показаны умелыми представителями, которые не стесняются зарабатывать на несчастьях других. Ранние саги из «Саги о Стурлунгах» рисуют аналогичную картину. Здесь нас заинтересуют случаи, известные и из саг об исландцах, когда годи приходится идти на разнообразные хитрости, чтобы прибрать чужие земли к рукам.
Ниже мы рассматриваем примеры из трех саг «Саги о Стурлунгах»: «Саги о Лощинном Стурле», «Саги о Гудмунде Достойном» и «Саги об исландцах». В этих сагах рассказывается о событиях, произошедших в конце XII века, и все они затрагивают вопросы владения ценными участками земли, причем один из них, хутор Дворы Хельги (дисл. Helgastaðir), является церковной собственностью. Как это обычно в Исландии, споры относительно этих участков начинаются со ссор между соседями, и, как всегда, на определенной стадии в них вмешиваются годи, ища возможности зацепиться за землю, приняв на себя обязанность вести тяжбу от лица одной из сторон, права которой на участок при этом зачастую весьма спорны. Но как только право вести тяжбу попало в руки годи, вопрос о том, кто станет собственником, сразу же приобретает политическое измерение, и тут все решается компромиссом между влиятельными людьми, условия которого зависят больше от их влиятельности, чем от чисто правовых обстоятельств дела. Однако рассказчики «Саги о Стурлунгах» уделяют мелким подробностям в среднем больше внимания, чем рассказчики саг об исландцах, что, вероятно, отражает озабоченность рассказчиков и аудитории рубежа XII–XIII веков чрезмерным ростом богатства и власти годи.
Поскольку судебная система в Исландии больше напоминала рынок и предполагала торговлю, обычным исходом любой тяжбы был некий компромисс. В этом контексте заявление о своих правах на что-либо, пусть спорных или вообще выдуманных, представляло собой потенциально прибыльное предприятие. Амбициозная личность, даже если у нее не было ни малейших прав на тот или иной участок земли, вполне могла рассчитывать извлечь известную выгоду от приобретения (пусть спорной) доли в какой-либо собственности, а если такую долю приобрести нельзя, то можно, как это делает годи Эйнар сын Торгильса, претендующий на хутор Точильная гора, попытаться обвинить текущего владельца в нарушении закона и вчинить ему иск. И кто знает, исходом такого иска может стать не только потеря текущим владельцем прав на свою землю, но и объявление его вне закона, а там, глядишь, его и вовсе прикончат.
Борьба за право унаследовать хутор Дворы Хельги: «Сага о Гудмунде Достойном»
«Сага о Гудмунде Достойном» происходит в округе Островного фьорда и начинается со спора о собственности на хутор Дворы Хельги в долине Дымов (см. карты 13 и 14). Хутором владел богатый человек по имени Гудмунд сын Эйольва, и перед тем как уйти в монастырь, он завещал хутор своему сыну Тейту. Сын, однако, умер раньше отца, не оставив потомства. Возникает сложный вопрос о том, кто унаследует хутор (а точнее, права на управление им — см. гл. 18 настоящей книги).
Жена покойного принимает мудрое решение покинуть хутор, забрав свое приданое, а кроме того, организует консенсусное решение, согласно которому ее совместное с покойным имущество делится на доли и она получает свою. На оставшееся могут претендовать три человека — сам Гудмунд и двое его полунищих братьев. В главе 1 саги говорится:
Многие люди были того мнения, что наследство за Тейтом полагается получить его отцу, но братья Гудмунда, Бьёрн и Халльдор, объявили, что Гудмунд не имеет права ни наследовать Тейту, ни даже управлять его имуществом, поскольку он-де монах. И тогда мнения людей в округе разделились, и на каждой стороне оказалось много народу.
Дело о наследстве никак не может решиться, и тогда в игру вступает священник по имени Эйольв сын Халля, у которого есть собственный корыстный интерес. У него растут двое сыновей, ему хочется сделать обоих независимыми землевладельцами, и если Дворы Хельги попадут в его руки, это будет в означенном рассуждении как нельзя кстати. Эйольв не имеет ни малейшего отношения к делу, и тем не менее он отправляется в монастырь на Поперечной реке поговорить с Гудмундом. Они в итоге ударяют по рукам, и Эйольв за полцены покупает у Гудмунда его права, с тем условием, что Эйольв «делает это на собственный страх и риск и единолично несет всю ответственность и расходы, что бы там ни вышло по закону». Тем самым Эйольв получает возможность претендовать на Дворы Хельги и делается стороной в этом непростом деле. Братья Гудмунда, узнав об этом, пришли в ярость и поклялись, что Дворы Хельги ни за что не достанутся Эйольву, когда они сами нуждаются, да ведь и так эта земля принадлежит им. Но исполнить эту клятву не так-то просто, потому что к Эйольву им не подобраться — он потомок сразу нескольких законоговорителей, и у него много родичей и друзей.
Рассказ о действиях Эйольва позволяет увидеть, как ведущие лица в исландской церкви участвовали в управлении страной и перераспределении власти и богатства. Сам Эйольв некоторое время спустя после описываемых событий стал ненадолго (ок. 1201 г.) кандидатом в епископы в Пригорках, а с 1206 по 1212 год возглавлял аббатство при Топком хуторе. Во время спора о Дворах Хельги Эйольв управлял хутором Мычащие дворы, одним из крупнейших церковных поместий в Исландии. При этом, как и братья Гудмунда, он самый обычный бонд и печется о благосостоянии своих сыновей. Получив (пусть спорные) права на Дворы Хельги, Эйольв радикально изменил ход дела — теперь речь идет не о том, кто должен наследовать Тейту по закону, а кто из тяжущихся сторон, Эйольв или кровные родичи покойного, окажется сильнее и влиятельнее.
Братья Гудмунда в своем праве — «Серый гусь» подтверждает, что наследный хутор, такой как Дворы Хельги, не может покинуть род без согласия наследников первой очереди. Гудмунд не заручился согласием братьев, продав хутор Эйольву, и тем самым совершил обман наследников, дисл. arfskot[430], подобно Ульвару Вольноотпущеннику из «Саги о людях с Песчаного берега» (см. главу 6 настоящей книги). В подобных обстоятельствах, согласно «Серому гусю», у братьев есть право вчинить обманщику иск, и он должен понести одно из двух наказаний — или быть изгнан из страны на три года, или же отдать хутор истцам. Но в сложившейся ситуации тащить Гудмунда в суд не имеет смысла, так как собственность уже не находится под его контролем.
