едва ли не уникальный в мировой истории случай, когда общество сумело достичь исключительно высокого уровня культуры (правовой, литературной и т. д.) в условиях, когда среда ничему подобному не способствовала, — более того, в условиях, в высшей степени неблагоприятных для какого бы то ни было развития вообще. Эта страна любопытна историку права и политики еще и тем, что ее общество произвело на свет самую настоящую конституцию, не похожую ни на одну другую, а равно и чрезвычайно сложный и подробный свод законов — столь сложный и подробный, что невольно удивляешься, как могли создать такой свод люди, чьим основным занятием было резать друг друга.[21]
Нельзя не признать, что со времен Брайса утекло немало воды, и за этот период в исследованиях исландского общества наметился значительный прогресс. Многие исследователи тщательно изучили самые разные стороны средневековой культуры острова, и тем не менее ключевые противоречия, отмеченные Брайсом, до сих пор остаются неразрешенными. Книга, которую держит в руках читатель, пытается наконец разрешить их путем анализа глубинных структур исландского общества, его культурных кодов, которые пронизывали Исландию насквозь и превращали ее из набора различных социальных групп, разнесенных к тому же географически, в единую нацию, в единое «политическое тело». Моя книга — труд по социальной истории, в создании которого применялись как исторические, так и антропологические приемы и в центре которого находятся саги — их этнографические, литературные и юридические свидетельства. В этой книге природные и человеческие силы, породившие новое общество — общество Исландии эпохи викингов, — рассматриваются одновременно и на равных; благодаря этому мы можем увидеть, как именно возник и как функционировал социальный порядок в этой стране. В результате удается пролить новый свет и на природу исландского общества, и на природу саги, и на устройство жизни на средневековом севере.
Норвежцы, попавшие в Исландию в конце девятого века, оказались там не в результате спланированной миграции, государственной кампании либо организованного завоевательного похода. В отличие от большинства последующих европейцев-первооткрывателей и колонистов, норвежские поселенцы в Исландии захватывали земли на острове вовсе не от лица королей или церкви. Викингские путешествия на крайний север Атлантики представляли собой усилия отдельных лиц, действовавших на свой страх и риск; из таких предприятий и состояла по большей части почти трехсотлетняя эпоха морской экспансии, в ходе которой скандинавы поселились на Шетландских, Оркнейских и Гебридских островах, в Шотландии и Ирландии, на Фарерских островах, в Исландии, Гренландии и Виноградной стране (современной Канаде).[22]
КАРТА 2. Расстояния между Исландией и другими странами
Заселение Исландии и дальнейшее развитие островного общества — одна из крупнейших глав в истории этой миграции. Остров «нашелся»[23] в 850 году или, возможно, несколько раньше; его открыли скандинавские моряки — скорее всего случайно, сбившись с курса во время шторма. Вскоре после этого вести о наличии крупного незаселенного острова, где можно бесплатно получить в собственность большие земельные участки, распространились по всему северному викингскому миру, который в те времена простирался от Норвегии до Ирландии. Большинство исландских иммигрантов были независимые свободные землевладельцы; среди них, конечно, встречались и «мелкие царьки», однако они не являлись лидерами миграции, а участвовали в ней наравне со всеми.
Устройство общества средневековой Исландии было в известной мере задано условиями, сопутствовавшими заселению. Исландские иммигранты происходили из обществ со смешанной сельскохозяйственно-морской экономикой, характерной для европейского железного века; иммигранты, разумеется, привезли с собой в новую страну навыки и умения, полученные в рамках существования именно в такой экономике, а также и типичное для таких обществ поведение. Отсутствие аборигенов на весьма крупном острове предоставило первопоселенцам уникальную возможность селиться там, где им хотелось. По той же причине они могли на свое усмотрение выбирать пути адаптации к новым географическим и иным условиям. Поскольку ресурсы были более или менее равномерно распределены по острову, структура расселения тоже получилась равномерная — изолированные друг от друга, разбросанные по стране хутора без значительной концентрации населения где бы то ни было. Среда не всегда вела себя дружелюбно, но первопоселенцы — таков традиционный перевод древнеисландского термина landnámsmenn, буквально «люди, взявшие землю» — и их потомки, жившие в X веке, сумели быстро приспособиться к ней. Первые несколько поколений во многом определили ключевые свойства социальной, экономической и политической систем последующих столетий. Именно они ввели в обиход характерный для Исландии тип землепользования, из-за ряда особенностей которого к XIII веку объем доступных на острове ресурсов значительно сократился, прежде всего снизилась плодородность земли. Таким образом, история Исландии — не только история народа, но и история изменений в изолированной североатлантической экосистеме.
Рис. 1. Кнорр, основной океанский корабль эпохи викингов
Кнорры обладали отличными мореходными характеристиками. Именно на таких кораблях были открыты и заселены Исландия, Гренландия и Виноградная страна (побережье современной Канады).
Первопоселенцы, как мужчины, так и женщины, пеклись в первую очередь о собственном благе. Они воспользовались возможностью перевезти морем свои семьи, богатство и скот почти за тысячу километров от Норвегии. Обнаруженная ими земля располагалась посреди бескрайнего моря и поражала своей девственной красотой. На острове имелись как плодородные долины, так и изобильно поросшие травой низины, леса, гигантские ледники и неприступные вулканические горные массивы. Даже на не самых высоких горах снег и лед не таяли на протяжении всего лета. В настоящее время ледники и лавовые поля занимают около 10 % острова, эта же доля приходилась на них и в период заселения. Осенью и ранней зимой небо раскрашивало в неземные цвета северное сияние.
Большинство первопоселенцев (напомню, среди них были как мужчины, так и женщины) прибыли непосредственно из Скандинавии, прежде всего из Норвегии. Многие приплыли из викингских поселений и колоний, расположенных в кельтских землях — в Ирландии, Шотландии и на Гебридских островах. Первопоселенцы оттуда привезли с собой своих кельтских жен, помощников и рабов[24], так что многие колонисты были кельтами полностью или частично. В сагах часто встречаются кельтские имена, такие как Ньяль и Кормак (дисл. Njáll, Kormákr, дирл. Niall, совр. англ. Neal или Neil, дирл. Cormac).
В эпоху «взятия земли», она же эпоха заселения (дисл. landnám, около 870–930 ГГ.) в Исландию иммигрировали как минимум десять тысяч человек (а возможно, и все двадцать). Сначала свободной земли было много, и первопоселенцы брали ее себе столько, сколько хотели. Прибывали они в Исландию на торговых кораблях, так называемых кноррах (дисл. knǫrr, мн. ч. knerrir), груженных добром, орудиями труда и домашними животными. Корабли эти были прочные и имели одну мачту, несущую один прямоугольный парус, под каковым и полагалось на них ходить, однако конструкция корабля позволяла при необходимости преодолевать небольшие расстояния на веслах. Кнорры были в ходу на протяжении всей эпохи викингов; в период заселения Исландии они могли нести до 30 тонн полезного груза, а позднее, в XII веке, норвежцы ходили в Исландию уже на кноррах с полезной нагрузкой до 50 тонн. Согласно источникам, большинство важных первопоселенцев прибыли на собственных кораблях. Не исключено, хотя об этом источники говорят мало, что иные гоняли корабли туда-сюда через Атлантику в качестве паромов и перевозили на новую землю людей, ищущих возможности стать землевладельцами, но не имеющих средств построить свой корабль.
