Рассказчикам саг все эти сложности были знакомы не понаслышке, и сага не стесняется обнажать подлинные чувства участников распри, каждый из которых вписан в общество различными связями родства, свойства и долга и каждого из которых эти связи тянут в разные стороны. Плюс к этому каждый находится под общественным давлением, требующим самообладания и умеренности. Олав, отец, переживший трагедию, берет себя в руки и аккуратно выбирает тех, кому можно мстить (глава 49 саги): А когда Олав сын Хёскульда услышал эти вести, то был тяжело поражен убийством Кьяртана, но все же вел себя, как полагается мужу. А сыновья его хотели сейчас же ехать к Болли и убить его. Олав говорит: — Не бывать тому. Даже если бы вы и убили Болли, нет мне от этого никакого возмещения за сына, и пусть я ни одного человека не любил так сильно, как Кьяртана, не буду я рад узнать о том, что пострадал Болли. Да и то, вижу я для вас более подходящее дело: направляйтесь-ка вы лучше навестить сыновей Торхаллы[323], ведь их послали на Священную гору[324] собирать людей, чтобы выступить против нас. Вы вольны выбрать для них такое наказание, какое вам больше понравится, — я буду очень доволен, как бы вы ни поступили. Сыновья Олава со всей поспешностью снаряжаются в путь, и взяли лодку, которая была у Олава, было их вместе семеро, и гребут прочь от берега по Лощинному фьорду, стараются изо всех сил. Дует слабый, но попутный ветер. Они ставят парус и к тому же продолжают грести, и вот подходят к Расселинному острову[325], и там останавливаются ненадолго, и расспрашивают, какие новости да кто куда проплывал. Не проходит много времени, как они видят лодку, та обходит остров с запада, направляясь прямиком через фьорд.[326] Они сразу же узнали людей, что сидели в лодке, это были сыновья Торхаллы. Халльдор и его братья тотчас же нападают на них, и не встретили никакого сопротивления, потому что сыновья Олава не мешкая перепрыгнули к ним в лодку. Стейна и его брата схватили, положили на борт и отрубили им головы. Поворачивают тогда сыновья Олава назад, и все говорили, какой достославный это был у них поход. Олав понимает, что его сын Кьяртан, замешанный в любовном треугольнике с Болли и Гудрун дочерью Освивра, которая была невестой Кьяртана, но замуж вышла за Болли, сам виноват в своей гибели, ибо действовал чересчур агрессивно. С точки зрения исландских стандартов Кьяртан перешел границы разумного, доказав свою неумеренность.[327] Олав таким образом намерен во что бы то ни стало сохранить мир и единство большой родственной группы в целом и обеспечить приемлемые отношения между своими братьями и их детьми. Торгерд обеспокоена совершенно другим — она сосредоточилась на чести своей нуклеарной семьи. В главе 51 саги сказано, что «Олав не пожелал объявлять Болли вне закона, а сказал, чтобы тот откупился деньгами». Торгерд считает материальную компенсацию равносильной бесчестью. И она, и ее противница Гудрун дочь Освивра требуют платы жизнью за жизнь. В этом состязании живущая на хуторе Горячие источники Гудрун вырвалась после гибели Кьяртана вперед. Все знают, что это она подстрекала мужчин из своего рода убить Кьяртана, и Торгерд не намерена опускать руки, пока не отплатит своей противнице той же монетой. Подходы Олава и Торгерд к вопросу кровной мести как нельзя ярче иллюстрируют ментальность исландцев той эпохи. Кьяртан — большой и знатный человек, сын годи; несмотря на это, его ближайшие родственники-мужчины согласны на компромисс и готовы принять виру.[328] Торгерд взывает к чести мужа и сыновей и не устает публично унижать их, и тем ничего не остается, как стараться ее умиротворить. Психологически исландская ситуация была не из простых, во всяком случае, куда сложнее, чем в обществах, где необходимость осуществлять именно кровную месть не подлежала сомнению. Саги же об исландцах и исландские законы четко сходятся в том, что и насилие, и вира были равно приемлемыми формами замирения с точки зрения права. В случае Олава и Торгерд, как и во многих других, речь идет не о том, кто прав, а о том, за кем останется выбор стратегии. Торгерд приходится поначалу отступить, но она все еще считает своим долгом пролить кровь в отместку за сына. Что же, она человек терпеливый, может и подождать. Уговорить мужа напасть на Болли ей не удается, и ничего не происходит, пока Олав не умирает. Оставшись вдовой, Торгерд тут же начинает подстрекать своих сыновей к действиям. Но снова ей приходится столкнуться с противодействием — сыновья, еще недавно, в момент суда об убийстве Кьяртана, страстно желавшие расправиться с Болли, теперь, по прошествии лет, не очень-то хотят нарушать заключенный отцом мир. Торгерд, видя, что мотивации сыновьям не хватает, идет на хитрость (глава 53 саги). Она просит сыновей сопроводить ее в поездке с родного хутора, Стадного холма (дисл. Hjarðarholt), что на правом берегу Лососьей реки, к своей подруге, которая живет к северу, на Топком хуторе (дисл. Saurbær). Хитрость заключается в том, что дорога к Топкому хутору пролегает близ хутора Междуречье Счастливчиковой долины (Sælingsdals-Tunga), где как раз и живут Болли и Гудрун. Торгерд намерена унизить сыновей, с тем чтобы разбудить в них ненависть, — ведь без ненависти нет распри. Она бросает им в лицо слова о смелости и бесстрашии своего отца, великого воина и скальда Эгиля сына Грима Лысого. Она доходит и до того, что обвиняет сыновей в оскорблении отца, — их бездействие-де порочит имя покойного Олава (это обвинение, как никакое другое, подчеркивает двусмысленность всякого требования защищать честь семьи): На следующую зиму после смерти Олава, сына Хёскульда, посылает Торгерд, дочь Эгиля, как минули холодные дни, сказать своему сыну Стейнтору, чтобы тот приехал к ней. А как мать с сыном повстречались, заявляет она ему, что хочет съездить на [северо-] запад в Топкий хутор, проведать Ауд, свою подругу. Она говорит и Халльдору, мол, пусть едет вместе с ней. Всего их было пять человек. Халльдор ехал подле матери. Вот едут они и оказываются в виду построек на хуторе Междуречье Счастливчиковой долины. Тогда Торгерд повернула свою лошадь ко двору и спросила: — Как называется этот хутор? Халльдор отвечает: — Не потому ты об этом спрашиваешь, мать, что заранее не знаешь ответа. Называется этот хутор Междуречье. — А кто живет здесь? — говорит она. Он отвечает: — И это ты знаешь, мать. Тут говорит Торгерд, и голос у нее дрожит: — Еще бы мне не знать, — говорит она, — что здесь живет Болли, убийца вашего брата, и вы стали совсем не похожи на своих именитых родичей, коли не хотите отомстить за такого брата, каким был Кьяртан, а вовсе не так поступил бы отец вашей матери Эгиль, и горе тому, кому не досталось сыновей, смеющих употребить себя на дело чести, и по мне, какие вы есть, так конечно лучше вам было уродиться дочерьми вашему отцу, и мы бы выдали вас замуж. И я это к тому, Халльдор, что, как говорят люди, в семье не без урода, и я теперь точно знаю, в чем удача хуже всего обошлась с Олавом, коль вышло, что выросли у него такие ничтожные сыновья. Я с этим потому обращаюсь к тебе, Халльдор, — говорит она, — что ты во всем верховодишь у вас, у братьев. А теперь нам впору поворачивать назад, потому что я сюда ехала больше затем, чтобы напомнить вам об этом, а то похоже, что вы об этом подзабыли. А Халльдор отвечает: — Не на тебя нам придется жаловаться, мать, если это вылетит у нас из головы. И Халльдор теперь, хотя все больше молчал, весь едва не кипел от гнева и ненавидел Болли пуще прежнего. вернуться Женщина по имени Торхалла Болтливая была приживалкой на хуторе Горячие источники, ее сыновья участвовали в убийстве Кьяртана. вернуться Хутор Снорри Годи, старинного союзника Освивра, отца Гудрун, невесты Кьяртана, вышедшей за Болли и заставившей Болли убить Кьяртана. (Прим. перев.) вернуться Остров располагается у северной оконечности Торова мыса, где стоит Священная гора, и служит отличным местом для засады на людей Снорри Годи. Сыновьям Олава пришлось проплыть весь Лощинный фьорд, чтобы попасть туда. (Прим. перев.) вернуться Сыновья Торхаллы, видимо, направились из Горячих источников по земле на запад к Завтрачному мысу и там, в самом узком месте Лощинного фьорда, взяли лодку (так пишет Эйнар Олав Свейнссон в своем комментарии к изданию «Саги о людях из долины Лососьей реки» [ÍF-5,156, прим. 2]). (Прим. перев.) вернуться См. об этом подробнее [Byock 1982:146–148]. (Прим. авт.) Здесь есть существенная тонкость. Казалось бы, с утверждением автора можно поспорить, ведь Кьяртан показан в саге как человек весьма миролюбивый и достойный сын своего отца, и «неумеренность» можно видеть лишь в его отношении к Болли и Гудрун (ср. поведение годи Хельги Кошки сына Торгейра в «Саге о людях с Оружейникова фьорда», который хамил и угрожал всем направо и налево). Верно, Кьяртан загнал Болли и Гудрун в угол, скупив все земли, на которые те могли претендовать (см. гл. 47 саги), и явно намерен изгнать их из округи, мстя за нанесенные ему и его жене оскорбления. Но что из этого следует? На первый взгляд ничего, ведь Кьяртан вроде бы атакует только эту пару. Однако нельзя не учитывать положение и амбиции Освивра, отца Гудрун. Хотя у него много сыновей, из саги видно, что, как и сыновья Ньяля, они не способны претендовать на политическое лидерство. Освивр, не менее знатный человек, чем Олав Павлин и его отец Хёскульд, заметно потерял во влиянии после возвышения первого, и перспективы его рода в округе сделались весьма туманными, тем более что ближайший союзник, Снорри Годи, живет далеко. В сватовстве же Болли к Гудрун Освивр видит шанс основательно поправить положение и заодно расколоть род Олава. Он делает на Болли ставку и едва ли не насильно выдает за него дочь. Поэтому атаки Кьяртана на Болли и Гудрун не могут не рассматриваться стороной Освивра как атаки на весь их род в целом. Олав Павлин все это понимает, но готов мириться с оскорбительным поведением Болли и его новоиспеченных шурьев: как и Освивр, он осведомлен об их нулевых политических способностях и рассчитывает, что когда Болли захватит в роду Освивра лидерство, то выиграет от этого больше не Освивр, а он сам, Олав, и его род, ведь Болли — его воспитанник и кровный родич. Иначе говоря, Олав мыслит здесь стратегически, даже, может быть, чересчур стратегически, рассчитывая на большую выгоду в отдаленной перспективе (и, в отличие от Освивра, делает ставку на единство рода). Это хитроумный и дальновидный план — но чтобы он претворился в жизнь, Кьяртану следует вести себя чрезвычайно аккуратно и терпеливо ждать ошибок другой стороны. Кьяртан же не учитывает всей сложности положения и предпочитает немедленно начать войну, полагаясь на силу и не просчитывая последствий. (Прим. перев.) вернуться Братья Кьяртана соглашаются на компромисс лишь под сильнейшим давлением Олава Павлина. Отцы не всегда могли навязать сыновьям свою волю, ср. выше эпизод из «Саги о людях со Светлого озера». (Прим. перев.) |
