В долинах и в горах еще белым-бело.

Теченья быстрых рек еще зажаты льдами.

Измучена земля стальными холодами.

Деревья замерли, и ветки их свело.

Еще седой буран разнузданно и зло

Бесчинствует, кружась над нашими садами,

И все ж огонь любви, сейчас зажженный вами,

Смог чудо совершить, что солнце не смогло!

Так розы расцвели, наперекор метели,

Воскресшею листвой леса зашелестели,

Воспрянули ручьи, отбросив тяжесть льдов…

О, больше чем хвала счастливым новобрачным!

Цветы для них цветут под зимним небом мрачным!..

Каких же осенью им сладких ждать плодов?!

Я в одиночестве. Я страшно одинок.

Порой мне кажется, что бедствую в пустыне,

Которой края нет, как и моей кручине.

И одиночеством меня пытает рок.

А между тем настал давно желанный срок:

Народы дождались великой благостыни,

Окончилась война, и все ликует ныне:

Но без твоей любви мне даже мир не впрок.

Потерян, удручен, печален, как могила,

Отторгнут от тебя, той, без которой мне

Все тошно и ничто на всей земле не мило!

И проклинать судьбу, и злобствовать я вправе!

Но одинок ли я? Ты здесь — в мечте, во сне.

И пропадает боль… Так что ж ты значишь въяве?!

Уйди, злосчастный год — исчадье худших лет!

Страдания мои возьми с собой в дорогу!

Возьми болезнь мою, сверхлютую тревогу.

Сгинь наконец! Уйди за мертвыми вослед!

Как быстро тают дни… Ужель спасенья нет?

К неумолимому приблизившись итогу,

В зените дней моих, я обращаюсь к 6ory:

Повремени гасить моей лампады свет!

О, сколь тяжек был избыток

Мук, смертей, терзаний, пыток!

Дай, всевышний, хоть ненадолго дух перевести,

Чтоб в оставшиеся годы

Не пытали нас невзгоды.

Хоть немного радости дай сердцу обрести!

Остались позади пожары, голод, мор.

Вложивши в ножны меч, свой путь закончив ратный,

Вкушает родина мир трижды благодатный.

И вместо хриплых труб мы слышим стройный хор.

Теперь нам щеки жжет любовь, а не позор…

Спадает с сердца гнет беды невероятный…

Все вынесло оно: разгул войны развратный,

И бешенство огня, и смертный приговор.

Боже, все мы испытали, все, что ты послал, снесли!

Кто знавал такие муки с сотворения земли,

Как народ наш обнищавший?

Мы мертвы, но мир способен снова к жизни нас вернуть.

Дай нам силу встать из праха, воздух мира дай вдохнуть,

Ты, спасенье обещавший!

Познал огонь и меч, прошел сквозь страх и муку,

В отчаянье стенал над сотнями могил.

Утратил всех родных. Друзей похоронил.

Мне каждый час сулил с любимыми разлуку.

Я до конца постиг страдания науку:

Оболган, оскорблен и оклеветан был.

Так жгучий гнев мои стихи воспламенил.

Мне режущая боль перо вложила в руку!

— Что ж, лайте! — я кричу обидчикам моим.—

Над пламенем свечей всегда витает дым,

И роза злобными окружена шипами,

И дуб был семенем, придавленным землей…

Однажды умерев, вы станете золой.

Но вас переживет все попранное вами!

В сей мир принесено я существом простым,

Но предо мной дрожат державные короны,

Трясутся скипетры и могут рухнуть троны,

Коль я вдруг окажусь неблагосклонным к ним.

Стихом своих певцов возвышен Древний Рим:

Великой доблести начертаны законы,

Увиты лаврами героев легионы,

А власть иных царей развеяна, как дым

Звучал Вергилия боя; ественного стих,

Священный Август льнул к его бессмертной музе…

Теперь, Германия, ты превосходишь их:

Твой мужественный дух с искусствами в союзе!

Так не затем меня возносят над толпой,

Чтоб шляпу украшать бездарности тупой!

Поднявшись из-за кручи,

Рассвет раздвинул тучи

Единым взмахом крыл.

Поблекли звезды, вскоре

Луна скатилась в море.

И я глаза открыл.

Восстав от сна ночного,

Я жизнь вкушаю снова,

Вновь бодрствует мой дух.

К рукам вернулась сила,

И утро воскресило

Мне зрение и слух.

О, чудо пробужденья!

Господня снисхожденья

Ничем не заслужив,

Я — страшный грешник — все же

Живым проснулся!.. Боже,

О, как ты терпелив!

Средь злобы и гордыни

Я чахну, как в пустыне,

Не ведаю пути.

Мне без твоей подмоги

Спасительной дороги

Из скверны не найти.

Ты в доброте безмерной

Пошли мне свет твой верный,

Чтоб мир мне был открыт.

Снабди мой дух крылами —

И наравне с орлами

Он к солнцу воспарит!..